Ирина Бондарь - Светлая сторона тьмы
Соланж почему-то посмотрела на темного владыку как-то странно.
— Между любимыми или родственниками, говоришь? — Найт понял, что сболтнул лишнего. — А возможно ли такое между нами, светлыми и темными?
Рею давно было известно, что тсаревна пыталась узнать, почему Морган оказывался в случае опасности рядом с ней, но никто не собирался говорить девушке о том, что ее напоили кровью. До сих пор эти скользкие моменты чудом удавалось обходить, но любознательная и настойчивая наследница твердо намеревалась докопаться до истины. С одной стороны, хорошо бы братцу было по шее надавать за самоуправство и то, что установил связь, не отказавшись при исцелении от этой власти над светлой. А с другой — подобная неосмотрительность позволила спасти жизнь тсаревне уже не единожды, и только одно это могло служить оправданием.
— Я не слышал раньше, чтобы кто-либо добровольно делился кровью с шейсами, — честно ответил правитель, который и впрямь не слышал от Моргана признания, а сделал выводы по ситуации. — Но мы не настолько уж различаемся, чтобы отметать подобное без сомнений.
— Я готов, — прервал Дэйд разговор на щекотливую тему. — Есть у меня одна заготовка, которую как раз нужно закалить, добавлю вашу кровь в массу для запекания, это позволит ей проникнуть настолько глубоко во все слои металла, насколько это возможно. Я и раньше так делал, ты ведь помнишь?
Рей кивнул. Закаленные кровью клинки были у многих членов семьи, даже у дальних родственников в других оплотах. Подобные мечи и кинжалы обладали множеством удивительных свойств, порой даже казалось, что они получали характер владельца.
— Помоги Соланж, я пока смешаю нужный состав.
Найт заметил, как вздрогнула тсаревна, когда острое лезвие разрезало тонкую кожу на внутренней части ладони сначала у нее, затем у самого рея. Тяжелые темные капли падали в зеленовато-серую массу из речного ила, пепла и каких-то особых составляющих, придававших мечу твердость и гибкость, которой вскоре предстояло стать огнеупорным саркофагом для будущего меча.
— Дэйд будет колдовать, поскольку его связь с земной стихией намного сильнее, чем моя, — пояснял правитель, соединяя свою окровавленную ладонь с золотистой ладошкой шейсы. — Моя задача лишь направлять те потоки сил, которые он призовет.
— А что буду делать я?
Мужчина улыбнулся.
— Не дай выпить себя до дна, дорогая. Пока боль будет небольшой и терпимой — сопротивляйся соблазну отдать больше силы, поверь, он будет. Металл и чары обладают зверским аппетитом, помни об этом каждую секунду. Как только ощущения станут непереносимыми, рви связь, если я не сделаю этого раньше. Мы с тобой страхуем друг друга, поняла?
Она кивнула. Почему-то на миг мелькнула мысль, что не стоило бы втягивать в неизведанные и опасные авантюры наследницу чужого государства, но шанс казался уникальным и таким обнадеживающим, что голос совести утих. Да, Найт, из тебя все же получился правильный властитель, ведь на первом месте оказалось благо темной стороны, и лишь потом своя жизнь и здоровье, а так же безопасность тсаревны.
— Начинаем.
Найту неоднократно приходилось проводить подобные ритуалы самому или брать участие в них в силу свойств крови правителей, поэтому для него дальнейшее развитие событий было вполне ожидаемым. Он немного волновался за реакцию тсаревны, но, насколько он успел изучить гостью за все те луны, что она жила в оплоте Арвахо, светлая наследница не должна была подвести. Девушка задумчиво хмурила брови, прислушиваясь к тихим приливным волнам первой, пока еще терпимой боли.
Ощущения мало с чем можно было сравнить. Словно странная раздвоенность во всем теле: вроде бы оба стояли в кузнице глубоко в недрах оплота, а с другой стороны они распались на множество мелких частиц, медленно плавившихся в нестерпимом жаре горна. Эмоции играли с реем и тсаревной странные шутки, насылая на два разума иллюзии эйфории от слияния с холодным сверкающим металлом и страданий от разрушения старой формы. Плавление и насильственное изменение были схожи с многократной смертью каждое мгновение, после которой следовало возрождение уже в новом облике.
Первая стадия закончилась достаточно быстро. Металл заготовки раскалился и медленно сменял один цвет на другой, запекаясь в своем коконе. Кровь, смешанная с волшебством, не испарялась от температуры, постепенно высвобождая силу, проникала сквозь тончайшие слои лунного серебра, становясь неотъемлемой частью будущего клинка. Впереди ждало новое испытание.
Рей привычно утер лоб, по которому стекали крупные капли пота, доставляя массу неудобств. Синхронно с ним подняла дрожавшую руку тсаревна, глядя на темного широко распахнутыми глазами. В таком свете радужка казалась озером жидкого золота, загадочно мерцавшего в полумраке кузницы. Пока что оба стойко держались под напором усиливавшейся боли.
Странное было чувство. В обычных ситуациях при ранениях могли болеть руки, ноги, порезы или царапины. Локальные источники неприятных ощущений оказывались вполне понятны и даже терпимы, заживая под действием ускоренной регенерации. А тут Найт и Сола словно превратились в воплощенную боль, чувствуя с невероятной ясностью каждую клетку собственного тела, каждую каплю крови не только внутри организма, но и в пылавшем зеве горна. Это убивало и дарило наслаждение, требуя открыться навстречу магии, силе и власти стихии. Плавный речитатив Дэйда сопровождал колдовство и придавал нужную форму высвобождавшейся энергии.
Найт услышал, как вскрикнула рядом тсаревна, когда началась третья, самая мучительная стадия. Кровь кипела прямо в венах, сила рвалась из тела навстречу сияющему и неведомому будущему. Никогда еще в этом ритуале не было задействовано настолько мощного океана магии. Тяжело дышал правитель, прерывисто всхлипывала едва живая наследница, когда столкнулись и слились в одно целое бескрайняя темнота и безбрежный свет, рождая что-то новое, сверхъестественную силу.
Вопреки вечным опасениям, рей не пропустил момента, когда следовало остановиться. Едва почувствовал, что еще миг, и оба они растворятся в потоках силы без остатка, сразу отступил. Тсаревна замешкалась всего на секунду, но послушно последовала за деймином. К тому моменту прожорливое заклинание выпило из них почти все силы.
Когда Найт пришел в себя настолько, что мир перестал вращаться и представлять из себя изменчивый калейдоскоп кроваво-золотых звезд, оказалось, что они с Соланж лежат на полу кузницы, по-прежнему крепко сжимая ладони друг друга. Девушка побледнела, практически сравнявшись по цвету кожи с самим правителем, не шевелилась и не подавала признаков жизни. Вряд ли она сможет забыть первый в своей жизни кровный ритуал.
