Евгений Шепельский - Имею топор – готов путешествовать!
Вес Виджи давил мне на плечи, но я, собрав остатки сил, все-таки понял, что выстою этот час, хотя и на пределе возможностей. Хуже было с тем, что я никак не мог почесаться. И потому я не был уверен, что выстою этот час и не сойду с ума.
– Эй, – вдруг сказал Олник. – Вот и злая рота!
"Глип-глап!"
Я не понял, и он объяснил, что к Фрею прибыли остатки хараштийских банд.
– Какие-то они бледненькие, – добавил он. – Может, холеру подцепили? Едут все скопом, прикинь!
– А что делает Фрей?
– Ему передали какую-то фляжку, пьет из нее.
"Глип-глап!"
– Крикни ему: "Утрись, недоросль!"
– Утрись, недоросль! О, уставился!
– Хорошо. А теперь подними правую руку и положи на ее сгиб левую, и в таком виде помаши ему правой рукой, сжав ее в кулак.
– Это знак? – не понял Скареди. Святая душа!
– Древнее приветствие недругам кланов Джарси. Олник, что там Фрей?
– Смотрит на нас неподвижно.
– Поменяй руку.
– Ага… Какие же они бледные, наши ребята! Сползают с коней… Да что с ними? Двигаются, как деревяшки… Они будто… зомби!
– Транкас! – одновременно – и с ужасом – воскликнули наши эльфы. Принц открыл глаза и попытался развернуться в сторону моста. Я рявкнул на него, иначе он разворотил бы наш строй.
– Транкас! – воскликнули все, кроме Олника и меня. Кажется, они знали что-то такое, чего мы не знали.
– Транкас! – вскричал и Альбо, перекосив рот и вырываясь из объятий. – Душеловка! Эльфийская погибель!
Скареди нашарил горло священника и начал давить, пока вислые щеки Альбо не побурели.
– Фея, что происходит?
– Транкас… Запретная магия Полуночников. Хитростью или силой он заставил людей выпить алхимический дурман, который навсегда убивает рассудок…
Полуночники? Кто это и с чем их едят? Сколько же вы недорассказали мне, эльфы?
"Глип-глап!"
– …и делает их безвольными куклами, рабами господина…
– Он… растворяет… душу… – прохрипел Альбо, закатывая глаза. – Никакого… посмертия… Вы… из-за вас… эль… фов… хр-р…
– Ложь! – вскрикнул принц; на его лбу выступили крупные капли пота. – Наветы Вортигена!
– Из… а… ва… эльф… хр-р… – Альбо обвис на руке рыцаря.
"Глип-глап!"
Лицо Скареди было каменным. В глазах Монго и Имоен застыл страх.
– Это неправда! – резко сказала Виджи, уже не Альбо, но всем в нашем кругу; ее ледяной голос хлестал как бич. – Транкас не растворяет душу! Эта ложь одна из многих, которыми пытаются вбить между нами клин!
Шаграутт снова подался к башне. В колодце наступило гнетущее молчание.
– Вот как! – проговорил я, мечтая лишь об одном – как следует почесаться. – Фрею надоели свары этих болванов. Я его понимаю. Что ж, теперь у него человек тридцать пустоголовых солдат.
– Нет, они нужны ему для другого… Он намерен… – Виджи вдруг судорожно стиснула мои запястья и покачнулась. – Фатик, я теряю сознание…
Гритт!
– Держитесь, добрая фея!
Надо мной раздался прерывистый вздох.
– Я пытаюсь, Фатик.
– Бога ради, закусите губу! Закусите до крови! Виджи, это приказ!
Ее руки задрожали.
– Гляди-ка, – сказал гном. – С коней послезали, выстроились рядочком вперемежку – и Убийцы, и Охотники, и Ночные… Слушай, я Зузанку вижу… Глаза как две плошки, даже не моргает… Куда только засунула свои амбиции? Наши чародеюшки на них оглядываются… Э, серые сползли с лошаденок, свои ножики достали… Чего происходит, а?
Принц уткнул глаза в землю.
– Великое жертвоприношение. Гекатомба, – сказал он.
За моей спиной раздался обвальный грохот.
– Розовый ломает башню, – сообщил гном. – Ох-х! Там же дядюшка Ойкни, эркешш махандарр!
– Эль виним оллвай чирвал! – вдруг произнес Квинтариминиэль, глядя в сторону вартекса расширенными глазами. – Зов услышали и движутся… Бог-ужасный, они будут к нам не скоро, а сейчас!
Если я верно понял, к нашему шаграутту спешило подкрепление.
А Фрей собирался сотворить еще одно заклятье.
А шаграутт в эти секунды ломал башню, где сидел родственничек моего гнома.
А мы стояли в колодце и не могли носа высунуть наружу, чтобы помешать смертоносцу, демону или его неведомым союзникам.
Короче говоря, все плохое еще только начиналось.
36
В описании некоторых событий нашего похода я буду сдержан.
Гм, так вот.
Преступный мир Харашты понес невосполнимые утраты.
Телохранители Фрея убили смиренных гильдийцев быстрыми ударами в сердце.
Точка.
Я был рад, что не могу видеть другой берег пропасти.
Кровопускание заинтересовало даже шаграутта: он перестал громить башню и замяукал, как слепой голодный котенок, брошенный матерью.
Взгляд принца наполнился скорбью. Альбо и Скареди зажмурились, бормоча молитвы. Имоен и Монго здорово побледнели. Олник, сидящий на шее Крессинды, которая сухо комментировала происходящее, тоненько ахнул:
– Что творят, караул!
Виджи сказала, что человек, хлебнувший душеловки, чувствует боль примерно так же, как плетеный манекен, если в него выстрелить из лука. Это не принесло нам облегчения.
– Зачем? – спросил я, а перед глазами стояла Зузанка Марви, в те поры, когда мы еще были близки. Пристукни ее Фрей в лагере, вместе с другими вожаками, я бы только хмыкнул. Но сейчас…
– Энергия смерти, – пробормотала эльфийка, качнувшись на моих плечах.
– Из-з-зверг… – выдавил Альбо, тяжело дыша. Я, в общем, был того же мнения.
– Для чего?
– Для чародейства… Ваши маги зачерпнут из нее, чтобы Фрей мог сотворить новое, очень… сильное заклятие, не растрачивая остатков своих сил.
Я подумал, что день не слишком задался. И еще подумал, что альбинос, наверняка, держал этот трюк в уме с самого начала, еще до того, как пуститься за нами в погоню. Он, несомненно, запасся душеловкой в Фаленоре, на всякий случай. Ну а когда я спровоцировал банды на драку, решил ее применить, таким образом, получив тупое стадо, которое само следовало за ним к месту убоя.
Новый камень на чашу моих грехов.
Гритт! Обожаю походы! Обожаю приключения, яханный фонарь!
– Заклятие какого рода, Виджи? Он достанет до нас? Огонь, кислота?
– Изв-в-верг… верг…
– Скареди, пусть он заткнется! Заклятие какого рода, Виджи?
– Извр… фр-р…
– Я… не знаю… Магия Полуночников за… крыта… от на…с… И мы… не можем выйти из круга, пока шаграутт…
Она говорила монотонно, погружаясь в беспамятство. Хватка пальцев на моих запястьях ослабела.
