Наталья Авербух - Тиселе
— Завтра я с ними поговорю, — пообещал Орсег. — А сегодня тебя самым насущным уже обеспечили: кроватью. Тебе надо спать, поэтому постарайся…
— Кстати, мы еще не ужинали.
— Завтра поедим. Спи.
— А ты?
Орсег пожал плечами. Леди фыркнула. Похоже, напуганный ее «побегом» муж будет всю ночь сидеть рядом и охранять ее сон. А то ведь жена сбежит куда-нибудь. Например, проберется на орденскую кухню…
— Ор, ложись спать, со мной все будет в порядке.
— Сначала ты усни.
— Мне не спится. Я плохо засыпаю в новом месте.
Страж с выражением мученика поднял глаза к потолку. Элесит собирается капризничать. И это — взрослая женщина, Хозяйка леса, дипломированный этнограф, доверенное лицо главы Ведомства и жена рыцаря королевского учета? Такое поведение больше приличествует маленькой девочке.
Благородная леди терпеливо ждала.
— О чем ты хочешь поговорить? — сдался Орсег.
— О Тиселе.
Страж вздохнул.
— Нет, в самом деле! Все случилось так, как мы думали: Вийник на нее охотился и теперь поймал.
— Не слишком ли много возни ради найма телохранителя? — не удержался Орсег.
— Ага! Значит, ты заметил?
— Ничего я не заметил, — попробовал отпереться страж, но было поздно: леди Элесит уже приподнялась на локте и продолжила, возбужденно сверкая глазами:
— Если он организовал дорогостоящую операцию по заманиванию Тиселе в Жасан, нападение на дороге, для которого ему потребовалось задействовать многих людей и выдать использование деревянных воинов, а еще — установил потайные двери в шахте и утащил Тиселе прямо из-под носа городских магов… Значит, он рассчитывает на нечто большее, чем примитивная защита от неприятностей!
— Может, ему угрожают такие крупные неприятности, что Тиселе стала необходима?
— Глупости! Ее кража принесет ему кучу дополнительных. Даже если он не знает, что мне на нее не плевать, нельзя не понимать, что Залемран обидится на такую наглость!
— Но Залемран был сердит на Тиселе за…
— Но Вийник не мог знать, что Тиселе это сделает! Кстати, не понимаю, зачем.
— Не понимаешь? — хмыкнул Орсег. — Напомнить тебе ссору в гостинице Варуса, когда тебе захотелось лично явиться на базу заговорщиков?
— Но ведь это не одно и тоже…
— Ты думаешь?
— Конечно! У меня были причины так поступить: долг, задание… А Тиселе зачем?
Орсег пожал плечами.
— Об этом знает только сама Тиселе. Ты спать собираешься?
— Но…
Сильные руки мужа толкнули леди обратно на подушку. Страж подоткнул одеяло.
— Спи.
Это уже был приказ. Элесит хотела было возмутиться, но тут широко зевнула, закрыла глаза и заснула.
Наконец-то, решил муж, осторожно устраиваясь рядом.
Для надежности не мешало бы леди связать по рукам и ногам и рот заткнуть, но… может быть, на этот раз она никуда не сбежит?
Элесит зевнула еще раз и открыла глаза. В окна лился дневной свет.
— Проснулась! Завтрак ты уже проспала.
Глаза Госпожи Заклинательницы наполнились слезами.
— Правда? И нас не накормят? Придется ждать обеда?
Страж заскрежетал зубами.
— Госпожа, я не буду напоминать тебе, что ты можешь создать столько пищи, сколько тебе потребуется и на самом деле ею наесться. Я только скажу, что ты плохо обо мне думаешь.
Элесит засмеялась и протянула мужу руки.
— Ты договорился с орденской столовой?
— Естественно, — сухо ответил страж, наклоняясь, чтобы поцеловать жену.
— Тогда чего мы ждем? Идем завтракать?
— Мы ждем, Госпожа, когда ты встанешь.
Элесит отстранила мужа, откинула одеяло и села. За ночь она полностью пришла в себя, исчезла жуткая слабость, боль в перенапряженных мышцах и другие «чудесные» ощущения, которые мучили вчера. Орсег стоял возле кровати (готовый подхватить жену, если она еще не оправилась и не удержится на ногах). Пристально взглянув в его нахмуренное лицо, леди решила не торопиться с завтраком.
— Ор, ты сердишься на меня?
— Госпожа?
— Орсег, ты сердишься?
— Ашатан?
Тайное имя произвело свое обычное воздействие.
— Обещал же так не делать! — взвизгнула Элесит.
— Как и ты. Вставай.
— Нет. Ответь на вопрос. Ты сердишься?
— На что?
— Ну… на вчерашнее.
— Ужасно сержусь.
Плечи благородной леди скорбно поникли.
— Госпожа, как ты могла поступить так безответственно? Прибегнуть к магии, чтобы восстановить Силу и этой Силой себя поддерживать! Когда ты была полностью истощена — в первую очередь телесно! Госпожа, если ты еще раз позволишь себе подобную выходку — будешь долго болеть. Лежать, не вставая! Потому что, если ты и оправишься после перенапряжения, я просто переломаю тебе ноги. На будущее.
Элесит только глазами хлопала, выслушивая эту тираду.
— Это все? Все, из-за чего ты сердишься?
— А тебе мало?
Элесит только руками развела. Трепетная забота мужа о ее благополучии поражала, но новостью не была. Но неужели он забыл…
— Нет, я не про это. Я про дом у дороги и того шпиона… — Она покраснела.
Орсег смерил жену пристальным взглядом. «Тот случай не стоит того, чтобы о нем вспоминать».
— Не будем об этом.
— Значит, сердишься?! Прости…
— Госпожа, я не сержусь. Ничего страшного не случилось, никто не пострадал. Ты получила хороший урок и впредь, надеюсь, будешь лучше себя контролировать. И не будем об этом.
— Но…
— Сейчас же не встанешь — оставлю без завтрака и без обеда! Делать тебе, Госпожа, нечего, на голодный желудок заниматься моральными терзаниями!
Леди пренебрежительно фыркнула. Как же, оставит! Небось уже двойную порцию для нее выхлопотал.
Для Киксы день не задался с самого утра. Когда оказалось, что вместо того, чтобы обсуждать с прибывшими специалистами спасение Тиселе, девочка должна идти на занятия. Какие все-таки наставники Ордена бесчувственные!
Вчера благородная леди со своим мужем произвели на Киксу неизгладимое впечатление. Девочка тогда тайно прокралась к покоям, отведенным для гостей и, обмирая от страха, заглянула внутрь. Про леди Элесит она немного слышала от Тиселе и сильно надеялась, что та не станет жаловаться наставникам.
Увиденное заставило девочку глубоко пожалеть о своей храбрости.
Благородная леди сидела на полу, прислонившись спиной к кровати. Благородная леди выглядела так, словно умерла несколько часов назад. Глаза благородной леди сияли насыщенным зеленым светом. Благородная леди меньше всего походила на человека. Больше на чудовище из страшных сказок. Полумертвое, но еще опасное. В воздухе, казалось, звенели отголоски затихающей музыки.
