Глен Кук - Позолоченные латунные кости
Я улыбнулся, но никак это не прокомментировал, только спросил:
— И чем это сейчас может нам помочь?
— Помимо того, что ты теперь знаешь, что Джейн Как-то-там неприятная личность? Немногим. Разве что я сама с тех пор отрастила пару милых титек.
Она слишком промокла, аудитория была слишком малочисленной, чтобы щеголять утонченными манерами.
— А вот она с тех пор совсем не изменилась.
Я посмотрел на Синдж.
— Пять лет? В темноте мы могли не разглядеть большой разницы.
— Да. Что ж. И все-таки. Вчера я видела Кипа и Кеванс. Мы с ними много разговаривали. Думаю, мы все уладили. Кеванс очень пыталась заставить Кипа понять, что ей больше не нужно, чтобы он все время ее защищал. Что она прекрасно ладит со своей нынешней жизнью.
— Я в восторге от таких вестей. Надеюсь, и ты тоже.
— Я в восторге, мистер Гаррет. Поскольку ему не надо беспокоиться о Кеванс, он может сосредоточить всю свою привязанность на мне.
Да. В этих словах слышалось знакомое эхо.
— Если у него есть хоть какой-то здравый смысл, он так и поступит.
— Я больше не знаю, на какой стадии отношений находитесь вы и моя тетя.
— Я сам не знаю.
— Зато мама Кеванс знает, не так ли?
— Ее никогда не собьешь с толку.
Кайра закрыла глаза.
— Не могу поверить, что собираюсь это сказать. Вы действительно хороший человек. Вы делаете добро для всех, для кого только можете. Поэтому, по-моему, вы должны быть вместе с мамой Кеванс.
— Кайра?
— Знаю. Я говорю как предательница. Но Тинни никогда не собирается стать другой, не такой, как сейчас. Она только захапает еще больше, если верить моим дядюшкам, которые считают, что она станет сущей дьяволицей через десять с хвостиком лет.
— Спасибо, Кайра.
Мне больше не хотелось об этом говорить. Я не хотел даже думать об этом.
— Они выросли вместе с ее мамой. Они знали ее бабушку.
Кайра обсушилась, согрелась, напилась чаю, и Синдж сказала, что дождь прекратился. Синдж разыскала Доллара Дэна — тот дремал на кушетке Морли, — разбудила его и заставила проводить Кайру домой. После того как потратила некоторое время, убеждая Кайру, что юным девушкам негоже бродить по городу в одиночку, в каких бы дурнушек они себя ни превратили.
— Это были злые слова, — сказал я после того, как Синдж закрыла дверь.
— Ей небезразличен ее внешний вид. Мои слова возымеют положительный эффект.
— Теперь, когда ее здесь нет и она меня не слышит, скажу: я серьезно обеспокоен, Синдж.
— И я тоже. Страфа слишком долго не возвращается.
Страфа. Что ж, она завоевала в этом доме последнее сердце.
— Иди поприставай к Старым Костям, — предложил я. — Я буду сидеть тут и беспокоиться за двоих.
98
Страфа вернулась; с нее капала вода. Дождь начался снова.
— Почему он такой мрачный? — спросила она Синдж.
— Он вспоминает печальные времена до того, как нашел тебя. Насколько все плохо?
Синдж вытащила точно такое же полотенце, каким вытирала Кайру.
Один взгляд на Страфу сказал мне, что у нее плохие новости.
— На дом, где мы останавливались прошлой ночью, напали. Его сожгли дотла.
— О, дерьмо. Краш! Ди-Ди. Майк…
— Все началось сразу после ухода Белинды. Она услышала шум и вернулась. Там был большой бой.
Должно быть, бой не кончился добром.
— Пенни?
— Не знаю. Они только начали разбираться с последствиями. Огонь еще не погас. Они сосредоточились на нем. Стража появилась вовремя, чтобы ввязаться в драку. Там была женщина в черной кожаной одежде. Она творила какое-то колдовство. Ее сшитые люди были уничтожены. Я насчитала восемнадцать. Женщина и повозка пустились наутек. Они отступили с боем через отряд Спецов, вооруженных армейским оружием. Спецы остановили повозку, убив коз, но женщина ускользнула. Ускользнула и тварь, которая была в повозке. Никто бы в этом не поклялся, но ходят разговоры о гигантском кальмаре, выползшем из повозки и превратившемся в голого человека, который убежал вместе с женщиной. Женщина была ранена. Синдж, ты можешь ее выследить?
— В такую погоду? Едва ли.
— А как Белинда? — спросил я. — Морли?
— Не знаю. Мне не позволили приблизиться. Похоже, большинство из эскорта Белинды полегли. И их лошади тоже. Карета лежала на улице на боку, в сбруе была мертвая упряжка. Если судить оптимистично — непохоже, чтобы люди из дома сильно пострадали.
— Что нам делать? — спросил я в пространство.
Пространство не ответило.
— Синдж, мы должны его разбудить.
— Мне нужно заняться делом, как только что сказала Страфа.
— И, как ты сама заметила, идет дождь.
— Все равно я собираюсь попытаться. Человек-кальмар должен не на шутку вонять.
А ты становишься темпераментной, моя маленькая девочка.
Ее очаровательное подростковое уважение и застенчивость быстро улетучивались.
— Если ты уверена, что тебе это нужно, давай.
И я спросил Страфу:
— Ты собираешься ее подбросить?
Надеясь, что перспектива полета превратит кости Синдж в трясущееся желе. Если этого еще не сделал меняющий обличье парень, превратившийся в гигантского кальмара.
— Я все равно должна вернуться, чтобы выяснить, как там наши друзья.
Они были моими друзьями, поэтому были и ее друзьями тоже.
— Думаю, ты и вправду должна. Благослови тебя боги, Страфа Алгарда.
— Гаррет?
— Просто один сентиментальный момент. Ты слишком идеальна. Слишком драгоценна. Это пугает.
И ее не смутила моя сентиментальщина. Она просто засмеялась смехом, похожим на звук ветряных колокольчиков. Глаза ее приобрели фиалковый оттенок, из-за чего мне захотелось поцеловать тысячу раз каждое ее веко.
— Следующие несколько лет могут стать здесь воистину приторными, — проворчала Синдж. — Мы летим, Страфа? Или ты предпочитаешь стоять с дурацким выражением лица, играя с Гарретом до тех пор, пока тот не станет смахивать на слабоумного?
— Без сомнения предпочитаю. Но меня воспитали так, что на первом месте для меня гражданские обязанности.
— Да. Да, — сказал я. — А что все это сделает с политической ситуацией? Один раз они уже погасили страсти. Принц Руперт думал, что прикрытие продержится. Но еще одно нападение может откупорить пробку бутылки с хаосом.
Страфа поцеловала меня. Она ясно дала понять, что именно имела в виду, когда сказала, что предпочла бы остаться и свести меня с ума.
А потом отправилась на улицу, Синдж — сразу позади нее.
— За всем этим стоят злые гении, которые намеренно создают новые кризисы? — вопросил я пространство.
