Михаил Бабкин - Бёглер
Второй день прошел как и первый: утром Леонардо очнулся на дороге, встал, выругался и пошел умываться. Бритвы в домике не нашлось, видимо прежний хозяин не считал нужным бриться, поэтому колдуну поневоле тоже пришлось ходить с щетиной - ладно что хоть вода есть, в колодце. Не завшивеешь от грязи.
Весь день Леонардо обдумывал как ему выбраться отсюда, но толковых идей не появилось. Интереса ради колдун обошел кукурузное поле по периметру, касаясь рукой невидимой стены, и выяснил, что заповедная делянка была не столь большой как казалось - путешествие Леонардо заняло не более часа. Уходящие к горизонту заросли являлись обычным миражом, декорацией, не дающей увидеть что происходит снаружи, за стеной.
Возможно, идеи к колдуну не приходили еще и потому, что Леонардо мучил жуткий голод. Голод, который не могли утолить ни размоченные в воде галеты, ни сама вода в больших объемах, кружка за кружкой, ни отвлеченные размышления. Его тело, за ночь дважды преобразованное магией, заметно исхудало и потому требовало еды, еды и еще раз еды. Леонардо стоически терпел приступы голода, но понимал, что еще пара таких же ночей и он не выдержит - или сойдет с ума, или умрет. Или начнет превращать початки в еду, а тогда все, считай договор подписан. Обратно дороги не будет.
Однако утром третьего дня, привычно очнувшись на дороге, Леонардо почувствовал что сыт и, в общем-то, доволен жизнью: рад наступающему утру, свежему воздуху и даже проклятой кукурузе. Чего колдун никак от себя не ожидал.
Что- то было не так…
Что именно, обнаружилось скоро: на грунтовке, чуть далее от Леонардо, чернела большая клякса спекшейся крови. Обрывки одежды, дочиста обглоданные кости и остатки разгрызенного черепа не оставляли сомнений в том, что ночью - или под утро - на делянку пробрался неосторожный расхититель мерлинова добра. Вор-контрабандист, долгожданная замена хранителю волшебной кукурузы. Которого Леонардо, собственно, и сожрал, урча и повизгивая от удовольствия. Стоило колдуну представить себе эту сцену, как его едва не вырвало прямо на черное пятно.
Ждать следующего посетителя смысла не имело - вряд ли контрабандисты рискнут заглянуть сюда еще раз… Нет, разумеется они попробуют вновь и вновь, уж больно лакомым кусочком было для них поле Мерлина, но не в ближайшее время. И даже, вероятно, не в этом месяце. Пока жадность вновь не возьмет верх над страхом перед зубастым чудовищем.
- Ко всем моим неприятностям я еще стал людоедом, - мрачно подвел итог увиденному Леонардо. - Нерадостное событие, но я переживу. Я выдержу!… Хм, любопытно, а какое оно на вкус, человеческое мясо? Жаль, ничего не помню. - Колдун придирчиво оглядел себя, нет ли на нем чужой крови, но ничего не обнаружил: обратное превращение полностью очистило кожу. Однако на всякий случай он отправился к колодцу - не столько чтобы освежиться, сколько смыть с себя тягостное ощущение безнадежности. За прошедшие годы Леонардо убил многих, о чем нисколько не сожалел, но жить дальше по-звериному, питаясь трупами… Это было слишком даже для него.
Во время мытья Леонардо неожиданно придумал как ему выбраться из заколдованного места. То ли повлияло то, что он был не голоден - спасибо тебе, неведомый вор - то ли помогло ледяное обливание, но, главное, у мага появилась надежда. Эфемерная, призрачная, но хоть какая-то.
Торопливо зайдя в дом, колдун взял валявшиеся там садовые ножницы. Выйдя за защитный круг он громко, чтобы было слышно как можно дальше, объявил:
- Эй ты, надзиратель! Я объявляю войну твоему полю! Или ты отпустишь меня, или я его уничтожу. Поверь, я сделаю это! Сделаю!!!
Из ближнего, зависшего над кукурузой мушиного роя неспешно слепилось лицо со светлыми провалами глаз и рта. Уставившись на Леонардо, оно глухо произнесло:
- Попробуй, - и растаяло, разлетелось во все стороны звенящими мошками.
- Попробую, не сомневайся, - зло скалясь пообещал Леонардо. И, хекая от усердия, принялся безжалостно резать ножницами хрусткие стебли - постепенно вгрызаясь в глубь поля, прокладывая за собой тропу из поверженных кукурузных врагов. Работа была тяжелой, выматывающей, но колдун резал и резал: стебель слева - щелк, стебель справа - щелк, стебель слева, стебель справа, щелк-щелк…
Через полчаса исступленного труда, когда руки уже перестали его слушаться, а на ладонях лопнули свежие водянки, Леонардо наконец остановился. Перевел дух, оглянулся полюбоваться нанесенным полю ущербом. И бессильно уронил ножницы. Срезанные им кукурузные стебли высились по-прежнему - целые, неповрежденные, как будто ничего особенного с ними не произошло.
- Проклятье! - вне себя крикнул колдун.
- Чтоб вы сгорели, - подбирая ножницы пожелал он.
- А ведь это идея. - Леонардо, далеко зашвырнув ненужный инструмент, бегом кинулся к защитному кругу.
Ни один нормальный чародей не стал бы колдовать на поле Мерлина, никогда и ни за что. И уж тем более использовать магию во вред растениям. Потому что, во-первых, чудесная кукуруза сама по себе была живым аккумулятором, охотно поглощающим любое магическое проявление. То есть она попросту впитала бы в себя всю задействованную колдуном традиционную магию, на том бы дело и закончилось. Без каких-либо последствий.
А во- вторых, это было кощунством -разорить поле, созданное непревзойденным ворожеем! Уничтожить одну-единственную сохранившуюся делянку, уникальное наследие великого мастера.
Леонардо не был нормальным чародеем. А его магия, основанная на яркой фантазии и глубокой вере в вещественность придуманного, была принципиально иной, нежели традиционная. И потому вряд ли кукуруза смогла бы ее поглотить, очень вряд ли. Не тот вариант!
К тому же Леонардо были совершенно безразличны как сам Мерлин, так и его наследие. Альтруистов колдун презирал, в порядочность людей не верил - по его глубокому убеждению волшебная кукуруза, аналог мифического "рога изобилия", не имела права на существование. Во избежание ненужных искушений и опасных последствий.
Надев плащ из вороньих перьев, Леонардо отошел подальше от деревянного домика, благоразумно не выходя за пределы выложенного белым камнем круга: какая-никакая, но защита. Не от надзирателя - что тому самодельная преграда, - от пламени. Которого будет много, очень много, уж тут-то Леонардо постарается! Выложится по полной, насколько сил хватит.
Надзирателя колдун не боялся, вряд ли добряк Мерлин разрешил тому убивать людей, не той твердости был старик. Чем подобные типажи и нравились Леонардо: они были предсказуемы. А потому их легко было использовать в личных целях, как безвольных марионеток. Что Леонардо неоднократно и проделывал с разными добросердечными глупцами.
