Даниил Аксенов - Герои умирают дважды
— Какой конфликт? — с подозрением осведомилась графиня. Она не успела сделать замечания наглецу из-за стула, но попыталась отодвинуться.
— Отцов и детей, — повторил Виктор. — Знаете, когда отец требует от сына одного, а сын хочет другого. О как эти двое порою ссорятся! Кричат друг на друга, угрожают, волнуются… А на самом деле ведь они хотят одного и того же. Сын хочет себе счастья — и отец хочет счастья сыну.
— Вы говорите загадками, господин ан-Орреант, — сказала Ласана, слегка щурясь, словно пытаясь прочесть мысли собеседника.
— Да какие тут загадки! — пылко произнес Виктор. — Мы с отцом достигли соглашения о том, что мое счастье — в вашем добром расположении. Клянусь, что войска моего отца не подойдут к месту сбора. Ан-Орреанты не будут осаждать ваш замок!
— Ничего не понимаю, — растерянно сказала графиня.
— Позвольте мне объяснить, — сказал Виктор, беря девушку за руку. — У вас есть войлок?
— Что?! — Ласана была так удивлена, что даже не попыталась отнять руку. — Какой войлок? Зачем?
— Войлок, из которого можно сделать войлочные шарики. Вот такие. — Антипов показал пальцами размер. — Их нужно много, очень много. Умножьте число обитателей замка на два и прибавьте еще чуть-чуть. Тогда получится верное количество.
Виктор начал покрывать поцелуями руку растерявшейся графини, поднимая колющийся серебряным шитьем рукав и продвигаясь чуть выше… С позволения читателей и особенно читательниц, эту часть мы опустим. Скажем лишь, что дело не обошлось одним поцелуем, их было как минимум два, если не считать неудавшихся. И перейдем сразу к финалу беседы. Он был прелюбопытным.
— Знаете, господин ан-Орреант, — Ласана наконец собралась с силами и удерживала мужчину на расстоянии вытянутой руки (иными словами, упираясь рукой ему в грудь), — я подумала и решила просить своего мужа, кем бы он ни был, отказаться от приоритета своего имени и взять фамилию ан-Мереа. Для многих это большая жертва, но для меня очень важно. Родовое имя не угаснет! На этот счет есть старые законы, и я, как полноправная графиня… Подождите, господин ан-Орреант! Что вы делаете? Это не нужно трогать! О чем я говорила? А, о фамилии… Да перестаньте же! Я хочу поговорить серьезно!
Графиня встала и отошла подальше от пылкого поклонника. Она дышала с трудом, но пыталась скрыть волнение за деловым тоном.
— В некоторых случаях муж может взять фамилию жены. И тогда все родовые привилегии переходят к нему. Иными словами, место лорда-судьи королевства будет принадлежать моему мужу.
— Какого лорда-судьи? — Виктор замер, услышав нечто новое.
— Это — наша родовая должность, — объяснила графиня, поправляя рукава платья. — Верховный судья королевства. Должность переходит от отца к сыну. Но мужчин в роду не осталось, а я быть лордом-судьей не могу. Я ведь женщина! Поэтому мой муж, если он… вы все уже поняли, господин ан-Орреант. Эта должность — одна из причин ссоры с королем. Он хочет избавиться от меня и передать графский титул другому. Титул и имя сохранятся, но будут принадлежать совсем чужим людям. Я же хочу, чтобы в жилах графов ан-Мереа текла моя кровь и кровь моих предков, а не разбавленная водица, которая у моего двоюродного дяди. Даже готова отдать почти все земли, но сохранить титул!
Виктор плохо разбирался в этих хитросплетениях, но твердо понимал лишь одно: пока графиня правит в родовом замке, титул остается при ней, независимо от желания короля. Если бы Антипов был чуть более образован в плане истории, то сказал бы, что налицо типичная сеньориальная монархия: король может что-то дать, но забрать просто так уже не может. Королевская власть была слаба, власть графов сильна, и это веками поддерживалось искусственно Зентелом и его жрецами. Хотя многие крупные дворяне предпочитали с королем не ссориться, ожидая, что в будущем им что-то перепадет.
Ласана замолчала. Очевидно, она ждала какой-то реакции от собеседника. Виктор же был озадачен. Его мысли легко угадывались. Должность лорда-судьи, за которую так цепляется графиня, очевидно, что-то значит. Иными словами, обладателю этой должности придется что-то делать, выполнить какие-то функции. Но от судейской профессии Антипов был так же далек, как, скажем, от балета. Какой смысл взваливать на себя обязанности, в которых не разбираешься?
— Идея сохранить титул очень привлекательна, — соврал Виктор. — Уверен, что любой поддержит в этом ваше сиятельство.
Мужчина вскоре отправился восвояси. Он был счастлив. В его голове по-прежнему звучала музыка. Эта музыка свойственна всем влюбленным мужчинам, но почему-то, если ее записать, у каждого получится по-разному. Вот сравните, к примеру, Моцарта и Баха. Их музыка различается, но основой для нее является та самая мелодия, которую слышит любой счастливый влюбленный.
Перед тем как лечь спать, Виктор выпустил софота и сел на свою кровать, с интересом и опаской поглядывая на пол, туда, где под кроватью должен быть люк, ведущий вниз.
— Вы не собираетесь лезть вниз? — полюбопытствовал Рикста, который едва-едва поборол страх перед внезапно выросшим черным котом. — Вы ведь говорили, что сегодня — последний день, когда можно провести ритуал.
— Не будет никакого ритуала, Рикста, — со вздохом ответил Антипов. — Разве ты еще не понял? Этот ритуал — подвох, ловушка, в которую я чуть не попал. Только не знаю пока, в чем именно подвох. Нужно подумать и об этом. Вроде все выглядит так безобидно! Если хочешь, после турнира я покажу тебе один фокус. Интересный фокус, связанный с этим люком. Хочешь?
— Хочу! Конечно, хочу! — с готовностью откликнулся любознательный слуга, отрываясь от разворачивания темно-серого одеяла.
— Правильно. Таких фокусов не покажут не только бродячие артисты, но и маги. А я покажу! Но все, пора спать. Завтра опять тяжелый день. Эх, Рикста, а ведь рано или поздно мне придется снова лезть в этот люк… ну, или в похожий.
Последний день турнира начался с ожиданий. Но ждали не зрители и не слуги. Последние просто справились со своей задачей: расставили флажки, почистили еще с вечера арену, поправили сломанные скамьи. Ждали дворяне.
Дело в том, что групповые состязания — это традиционно венец всякого турнира. Отряд выходит против отряда: что может быть зрелищней? И правила просты: тот, кто упал с лошади, выбывает, удержавшийся получает золотое кольцо как самый сильный боец. Если в седле останутся несколько представителей одного и того же отряда, каждый получит по кольцу, а капитану победившей стороны — серебро. Легкие награды! Осталось дело за малым: определиться с составом команд. Именно этого ждали дворяне.
