Наталья Бульба - Ловушка для темного эльфа
И глядя на них… Я понимаю, что есть еще кое-что, что мне предстоит сделать. И предчувствие этого… И пусть хмурит брови отец, пусть задумчиво посматривает в мою сторону Олейор, пусть прадед с некоторым волнением касается моей ладони… Ни один из них не сможет отговорить исполнить задуманное.
И я, с легкой усмешкой, обвожу всех вопросительным взглядом. Ловя летящего ко мне… Малышом Аншара назвать было трудно, настолько по-взрослому серьезным он был… До того момента, пока не кинулся мне на шею. Презрев всю торжественность мероприятия…
От воспоминаний у меня слегка пощипывает в глазах. И чтобы отвлечься, я вновь обращаюсь к подруге. Что вновь вернулась к созерцанию пейзажа за окном.
— Как Риган? — Тиа, как вернулась от своего отца, передав спящего брата целителям, и забралась на подоконник, так и не сказала еще ни слова. Заставляя меня слегка нервничать.
Если бы не ощущение тишины, смешанной с легкой грустью, что волнами скользит по комнате, уже давно бы заподозрила что-нибудь трагически-страшное.
— Пройдет обряд очищения. И, как говорит отец, вспомнит, что значит — быть драконом. — Она говорит тихо, словно с трудом срывая с себя оцепенение. Но это никак не связано, ни с нашим походом, ни с ее пребыванием в крепости Зари, резиденции Властителя драконов.
— Тебя что-то тревожит? — Будем надеяться, что самый короткий путь — прямой вопрос, действительно окажется самым действенным.
Она быстрой тенью соскальзывает с окна и опускается рядом со мной. Вновь подбирая на себя колени.
И я, не удержавшись, улыбаюсь. Вспоминая о подобной композиции во дворце Правителя светлых. И о том, что этому предшествовало.
Она удивленно вскидывает брови, но, уже через мгновение, отвечает на мою улыбку. Тот розыгрыш был действительно, великолепен.
Но проходит секунда, и она вновь становится печальной. И я не выдерживаю.
— Рассказывай. — Благодаря Олейору я научилась отдавать приказы тоном, возразить которому трудно даже драконам.
— Я думаю об Альене. — Теперь уже я удивленно поднимаю бровь. Пытаясь найти связь между тревогой, что гложет подругу и малышкой, которую уже завтра должен вернуть с Земли мой сын. — Лишь глядя на тебя и Сашку, я понимаю, как много потеряла, не видя свою дочь.
— У тебя были для этого причины. — Я подползаю к подруге и устраиваюсь рядом. Склоняя голову на ее плечо. — Но Альена еще так юна, что если ты захочешь…
— Но я не могу забрать ее у Ксандриэля! Он любит ее больше своей жизни!
Это называется, приплыли… Не успели решить одни проблемы, нате вам, новые.
— Тиа, может, я чего-то не понимаю в ваших взаимоотношениях, но зачем тебе забирать ее у отца?
Она едва не плачет.
— Но как иначе я могу быть с ней. Только приходить к ним в гости?
Все оказывается еще запущеннее, чем я думала.
— Жить вместе с ними. — Не знаю, почему эта простая мысль не приходит в ее умную голову.
— Но я — дракон!
— А я — человек. И собираюсь стать женой темноэльфийского наследника. А Рамон…
… Матовый купол скрывает то, что под ним находится. И лишь подойдя ближе… Тело лежащей на белом, у меня от удивления широко распахиваются глаза, пластике, обнаженной женщины — совершенно. Изящные формы, мягкие линии, нежная кожа. Светло-русые волосы, заплетены во множество косичек и уложены в сложную прическу на голове, которая покоится на небольшом валике. Губы чуть приоткрыты, показывая белую полоску зубов. Грудь едва заметно вздымается, словно подтверждая, что то, что мы видим, принадлежит живому существу.
— Что это? — Я говорю вслух, но обращаюсь к той, что едва ощущается на грани моего сознания.
И она, словно вынырнув из призрачного сумрака, отвечает. Тихим голосом, что звучит в моей голове.
— Капсула времени. Если тело ранено, и ему нельзя сразу оказать помощь, его помещают сюда.
— И давно ты так? — Конечно, та, что заключена в клинках, лишь крошечная часть цельной души Черной Жрицы. Но даже она способна дать представление о той женщине, что, похоже, скоро войдет в мою жизнь. Вот только… Кем? И я, пряча в глубине себя улыбку, искоса посматриваю на потрясенного Рамона. Который… Эх! Какая пара может получиться.
— Он и, правда, хорош. — Вот ведь, не успела еще привыкнуть, что пока клинки в моих руках, она может слышать каждую мою мысль, способна разделить каждое мое чувство. И она, видно ощутив мое некоторое смущение, торопливо отвечает. — Около двух тысяч лет.
— И эта штука действует? — Странное впечатление производит раса Даймонов. Когда с ней сталкиваешься не по рассказам других и не по приданиям, имеющим весьма изысканный слог, но… Очень мало информации, которая позволила бы сделать более близкие к действительности выводы. Наверное, человеческая цивилизация на Земле могла бы стать похожей на них. Если бы… Чуть сильнее поверили в свои способности. И в жизнь, наполненную технологиями, пустила магию.
— Пока еще да. Вот только с каждой сотней лет ее душа уходит все дальше. И шансов вернуть ее становится все меньше. Именно для этого Ярангиру нужен был твой прадед. Его сила должна была разрушить заклинание, что отправило ее в этот сон, от которого невозможно проснуться.
— Так это все не из-за власти?! — Мое восклицание заставляет всех недоуменно на меня покоситься.
И когда голос подтверждает, что причиной всей этой истории является любовь Черного Воина к Жрице Хаоса, я, видя в этом намек, что в жизни много чего происходит по иным причинам, чем жажда быть самым сильным, могущественным и богатым, коротко пересказываю всем остальным то, что мне поведала Асия.
Молчание становится красочным. А взгляды — говорящими. Вот только, создается впечатление, что из присутствующих мало кто в это верит. А… жаль.
Хотя… И мне стало чуточку грустно. Я забыла уточнить, что об этом думали мои несостоявшиеся родственники.
Но это нисколько не приближало нас к ответу на извечный вопрос: что делать?
— Панель управления под изголовьем. Большая кнопка по центру запускает программу идентификации. Если код доступа стандартный, то мне он известен. Если нет…
— Если нет, — перебиваю я тень, — найдем хакера, что взломает эту систему. А если Тиасаль даст мне еще парочку глотков своей крови, то специалист по чужим паролям будет у нас быстрее, чем мы успеем сильно расстроиться. А в самом тяжелом случае, придется вернуть к сознательному бытию Ярангира.
— Будем надеяться, что обойдется без этого. — Голос Олейора напоминает мне еще об одной проблеме. Которую мне предстоит решить. Неожиданно для него, я перестала быть той, о ком надо постоянно заботиться. Кого надо оберегать, с кого надо сдувать пылинки. А вот кем я стала… Да ни кем другим я не стала. Дай обезьяне в руки автомат… Она так и останется. Обезьяной. А те знания, доступ к которым дала вторая книга Равновесия… Всего лишь удобная вещь. С помощью которой сложное становится чуточку проще.
