Сергей Малицкий - Забавник
— Они его охраняют, тан Ойду! — ответил Лебб.
— Так же хорошо, как дворец конга? — повысил голос Гармат. — Однако, твой брат, конг, до сих пор не представил нам сына безумного хеннского тана! Где он? Почему мы не можем казнить его? Или с детьми врагов поступают как-то иначе? И что за грохот раздавался этим утром? Почему по стенам дворца пошли трещины? Кто достраивал дворец после Ирунга? Тот же Вертус? Может быть, дозор у храма Мелаген лучше поручить моим воинам?
— Ты слишком многих потерял у северной башни Стейча, — холодно ответил Лебб Рейду. — Оставь охрану храма старику Дампу. Он пока не лишился ни одного воина. И не отвлекай моего брата от похоронного обряда, разве дань траура главы двенадцати домов Скира отдают не твоему сыну, тан Ойду? В полдень мы простимся со Снатом Геба, который правил Скиром четыре срока, а потом займемся всем остальным. И сыном Лека в том числе! А трещины в стенах дворца пусть тебя не пугают. В дворике Хорма рухнуло древнее подземелье, которое осталось там со времен Ирунга и не относится к постройке дворца.
— Весь Скир рушится! — заорал Гармат, переломил стрелу, бросил ее в огонь и ринулся прочь.
— Достойнейшие таны, — ударил причудливым костяным копьем о землю Лебб Рейду. — Тан дома Ойду поглощен горем, постигшим его семью. Отправляйтесь к своим воинам. Мы должны быть готовы к прощанию с прежним конгом.
Таны двинулись к выходу. Хорм Рейду остановился, скинул с головы капюшон балахона и выплеснул остатки масла в огонь. Языки пламени с треском взлетели едва ли не до балкончика.
— Гармат отравился кровью, пролитой на улицах сайдской бедноты, — с дрожью проговорил Хорм.
— Он был отравлен и раньше, — не согласился Лебб. — До меня доходят слухи о каком-то советнике! Кто звенит над ухом у тана Ойду? Кто лишает его разума?
— Я не могу ответить, — пролепетал Хорм.
— Где Тир, сын Лека? — повысил голос конг.
— Он или погиб в провале, — Хорм нервно вытер пот со лба, — или где-то во дворце. Наружу ему не выйти!
— Ищи его! — прошипел конг. — Забирай себе колдунов — Лайриса, Качиса, бери лучших воинов! Возьми полсотни храмовых магов, обойди все храмы, вытащи всех, кто забился в их щели. Пусть колдуют, рисуют свою галиматью, но отыщут мне Тира! И сам ищи! Забирай мою дюжину, мне хватит воинов нашего дома, бери всех, но повторяю: найди Тира! И разберись с хеннами. Не с теми, что танцуют под стенами Скира, до них черед дойдет, а с теми, что были найдены в одежде стражи. Разберись!
— Я все сделаю, Лебб! — склонил голову Хорм, но его брат уже уходил от костра.
— Лайрис! — истошным голосом заорал Хорм. — Качис!
Рин отшатнулся от балкона и тут же почувствовал нестерпимое жжение на запястье левой руки. Он сдвинул рукав и обнаружил ссадину в виде косого креста.
Глава двадцать седьмая
Вкус крови
Айра открыла глаза от натужного сопения Орлика. Вельт ползал на коленях по полу гостиной дома Креча и, закусив губу, вычерчивал странный рисунок. Из кухни доносились сытные ароматы, тут же сидел Тир и водил по лезвию клинка куском ветоши.
— Будем ждать полудня? — хмуро спросил Марик.
— Нет, — поднялась Айра. — Где Рич?
— Пошла умыться, — угрюмо буркнул баль.
На кухне суетились сразу трое — Жорд, младший Яриг и Раик. Жорд что-то чистил огромным ножом, а старик недовольно хмурился, потому что главенство над большим котлом захватил Яриг и именно он опускал туда нарезанные Жордом овощи. Айра кивнула всем троим, толкнула низкую дверь и оказалась в саду. Рич нашлась в зарослях можжевельника. На деревянной скамье стояла лохань с водой, в которой плавал медный ковш, на ветвях висели полосы холста. Девчонка задумчиво ерошила волосы.
— Уже пожалела, что остригла косу? — поинтересовалась Айра, стягивая рубаху.
— Наверное. — Рич открыла суму, что висела у нее на поясе, вытащила тяжелую золотую косу. — Хотя нет. Волосы вырастут, если не слетят с плеч вместе с головой. Просто… жалею, что Рин не видел моей косы.
— Увидит еще, — буркнула Айра и протянула девчонке ковш. — Полей мне.
Она расставила ноги, согнулась, как любили это делать по утрам Орлик и Рин, и приняла на голую гибкую спину струи не успевшей остыть за ночь воды. Омыла руки, крепкую грудь, шею, лицо. Выпрямилась и насухо, до красноты обтерлась тканью.
— Красивая ты, — наклонила голову Рич. — В глазах у тебя годы, как долгая дорога, а тело у тебя, как у девчонки! Неужели нет никого, кто может заставить тебя разрумяниться?
— Я пойду с Тиром, — коротко бросила Айра. — Вот там и посмотрим насчет «разрумяниться». Только ты накинь мне на Тира какую-нибудь личину. Да так, чтобы я сдернуть ее могла легко. Хорошо?
— Марика вылепить? — спросила Рич.
— Нет, — Айра задумалась, потянула на голову рубаху. — Лучше Рина. Марику пока не стоит отсвечивать бальской физиономией на улицах Скира. Я даже думаю, что и Оре с детьми не стоит задерживаться в Гобенгене. Яриг вчера ведь сказал, что рептские корабли ходят на север? Надо бы ей уходить в Репту, а то и в Сетору к ремини. Переждать надо. И не из-за того, что теперь над Скиром клубится, а из-за того, что после тлеть будет.
— И ты можешь говорить с Орой? — удивилась Рич.
— Говорить нет, а передать все, что ей нужно делать, смогу. Я дала ей зерно вести. Марик знает.
— Так чего же ты ждешь?
— Подожди. — Айра спрятала в глазах боль. — Надо разобраться… с Илькой. И не смотри на меня так. Жив твой Рин.
— Разве он мой? — надула губы Рич.
— Ну уж не мой — это точно, — вздохнула колдунья. — Что там Орлик вычерчивает на полу?
— Сказал, что борется с голодом, — пожала плечами Рич. — Атак, на взгляд если, словно извлекать что-то хочет.
— Извлекать?!
— Рисунок у него словно наизнанку вывернут, — пожала плечами Рич. — Я таких и не видела никогда. Хотя похожие были. Лайрис учил нас, как расколдовать, к примеру, яблоко — если в нем яд или наговор какой. Похожий рисунок. Правда, то яблоко, что мы расколдовывали, так никто и не решился надкусить!
— Даже Жорд Олли? — удивилась Айра. — Вот уж кому все равно, кто и что над ним наколдовывает! Ты вот это видела? — она показала запястье. — Видишь косой крест?
— У меня такой же знак, — показала Рич. — И он, как у тебя, набух и покраснел. Орлик тоже жаловался с утра.
— Так ты вовсе не ложилась, — поняла Айра. — И есть не будешь?
— Кусок в горло не пойдет, — прошептала девчонка.
— И у меня, — согласилась колдунья и потерла метку. — Зудит… Но этому зуду я радуюсь.
— Кто это делает?
— Не знаю. — Айра подставила лицо под лучи Аилле. — Если бы ты могла представить, девочка, что за тени теперь вьются над Скиром! Ирунг, Тини — твоя бабка, Эмучи — колдун баль, равных которому не было и не будет скорее всего, Лируд — учитель Эмучи и Марика. Наконец, твоя мать — Кессаа! Да и был такой воин — Зиди, который, думаю, зажег бы и меня. Твою мать он уж точно зажег. Только она не сразу это поняла. Поздно поняла.
