Владислав Русанов - Стальной дрозд
Следом за жрецом на возвышение взошла четверка мужчин разного возраста, разных национальностей, одетых по-разному. Троих из них Емсиль видел впервые – с виду обычные горожане, но, по всей видимости, важные шишки «младоаксамалианского» правительства. А вот четвертый… Это же вельсгундец Гуран! Да, бородка у него стала гуще, и в ней кое-где пробиваются ниточки седины. Да, между бровями пролегла глубокая складка – свидетель длительных раздумий. Да, под глазами вельсгундца хорошо заметны темные круги, выдающие бессонные ночи и дни, проведенные в заботах. Но все равно это тот самый Гуран, с которым они не раз кутили, участвовали в потасовках со стражей и военными, попали в тюрьму прошлым летом…
– Гуран! – ойкнула Алана. Оказывается, она тоже его узнала.
– Старый знакомый? – повернулся к ней Иллиос.
Что-то в выражении глаз арунита очень не понравилось Емсилю, но в следующий миг он забыл обо всем, ибо на помосте появились соправители Аксамалы. Дольбрайн Справедливый и Флана Огневолосая.
Дольбрайн оказался ничем не примечательным мужчиной лет тридцати пяти – сорока. Такого встретишь на улице – на другой день лица не вспомнишь. Рыжеватые волосы и бородка. Темно-зеленый кафтан без каких бы то ни было украшений. Простые башмаки и полосатые чулки мещанина. Молодец! Даже на собственную коронацию решил не наряжаться.
А вот будущая императрица…
Барнец много читал в книгах о невероятных совпадениях и стеченьях обстоятельств. Но предположить такое!
– Я же говорила! – пискнула Лита, привставая на цыпочки. – Это Флана! Наша Флана! – Она взмахнула рукой и громко выкрикнула: – Флана! Мы здесь!!!
Возможно, ее слова и были бы услышаны на помосте, но толпа, запрудившая Клепсидральную площадь, подхватила этот искренний и простодушный клич.
– Флана! Мы здесь! Флана! Мы здесь!!! – скандировали люди.
К небу взлетели чепцы и пелеусы.
Рыжая – в самом деле Огневолосая – Флана улыбнулась, присела, поддерживая края нежно-зеленой юбки. На этот раз она собрала волосы узлом и укрыла их под серебряной сеточкой с крупными жемчужинами.
Вновь зазвенели фанфары, рассыпались дробью литавры.
Жрец Триединого вышел вперед и, воздев руки к небу, провозгласил:
– Волею Триединого, что незримо направляет наши дела и помыслы, что живет в сердце каждого честного гражданина! Волею народа Сасандры, народа-труженика, народа-бойца, народа-мыслителя! Волею земли и волею небес провозглашаю мэтра Дольбрайна, которого все вы знаете, мэтра Дольбрайна, прозванного Справедливым, мэтра Дольбрайна, защитника Отечества и надежду всех жителей Аксамалы, императором Сасандры!
От четверки, представлявшей правительство, отделился широкоплечий молодой человек в нагруднике с серебряной насечкой, поднял над головой Дольбрайна корону – широкую золотую полосу с семью зубцами, в основании каждого из которых сверкал крупный рубин.
Толпа взорвалась приветственными криками.
– Волею Триединого, что незримо направляет наши дела и помыслы, что живет в сердце каждого честного гражданина! – продолжал жрец. – Волею народа Сасандры, народа-труженика, народа-бойца, народа-мыслителя! Волею земли и волею небес провозглашаю Флану, прозванную Огневолосой, Флану, спасительницу Аксамалы, Флану, охранительницу всех страждущих и обиженных, императрицей Сасандры!
Гуран застыл за спиной правительницы, подняв ее корону – более изящную, с пятью зубцами и украшенную изумрудами.
– Слава императору и императрице!
– Слава! Слава мэтру Дольбрайну! Слава Флане Огневолосой! – самозабвенно горланили горожане.
Неожиданно для себя Емсиль понял, что присоединился к всеобщему ликованию. Лита и Алана подпрыгивали и махали руками, силясь привлечь внимание императрицы. Батя и Дыкал кивали и улыбались.
Кир и Антоло успели на площадь к самому началу церемонии и поэтому стояли очень далеко. Они не услышали, а скорее угадали слова золотозвездного жреца. Зато взлетевшие над головами соправителей короны, сверкающие на солнце, они видели отлично.
– А она такая же прекрасная, как и раньше, – с тихой улыбкой проговорил генерал.
– Да, – кивнул Кир. И добавил: – А сзади Дольбрайна стоит чародей.
– Я ему о красоте, а он… – вздохнул Антоло, но все же уточнил: – Сильный?
– Слабенький. Халлю в подметки не годится.
– Это который?
– Старичок в черном кафтане. Видишь, как сияет? Тянет Силу у толпы.
– Значит, он пользуется…
– Погоди! – властным жестом Кирсьен прервал соратника. Капельки пота выступили на висках молодого волшебника.
– Что? Что случилось?
– Там, в толпе… Не мешай!
Воздух над головой Кира взревел и закружился воронкой. Ближайшие люди шарахнулись в стороны. Кого-то сбили с ног.
Маг скрутил из уплотненного воздуха некое подобие колокола и бросил его в самую середину людского скопища. Он вкладывал в разгон ловушки всю свою силу и умение, но не успевал.
Из толпы, сбившейся в плотные ряды перед помостом, вылетела толстая струя пламени. Подобная капле с длинной ножкой, алая при основании и багровеющая по мере расширения, она хищно прицелилась прямо в коронующихся правителей. Кир захрипел от натуги и попытался бросить на ее пути какой угодно щит, но понял, что неизвестный колдун опережает его.
Увлеченный всенародной радостью, Емсиль не сразу обратил внимание, как застыл, неестественно выгнувшись, Иллиос. Руки со скрюченными пальцами арунит выставил перед собой.
А когда из ладоней тощего мужика вылетело слепящее пламя, барнец дернулся, замахиваясь посохом, но на его правой руке повисла визжащая от ужаса Алана. Пытаясь отцепить ее, не причинив особого вреда, Емсиль наблюдал, как огненная струя преодолевает расстояние до помоста. Видел, что на пути ее стоит тонкая фигурка Фланы в зеленом платье.
Старик в черном кафтане, похожий на грача, всполошенно замахал руками. Дольбрайн застыл с выпученными глазами.
Роняя корону, Гуран схватил девушку за плечо и отбросил к краю помоста.
Миг, и плотный кокон пламени охватил его. В огне мелькнул искаженный смертельной мукой рот. Огонь стремительно рванулся дальше, растекаясь по алому сукну, накрыл с головой Дольбрайна, парня, удерживающего императорскую корону, размахивающего руками старика и троих телохранителей в накидках с золотым серпом.
Емсиль дотянулся левой рукой до спрятанной под линялым гугелем головы. Попытался ударить, но скорее толкнул, кулаком в затылок. И одновременно с ним Дыкал пырнул колдуна мечом.
Отшатнувшиеся при первых признаках чародейства, люди снова качнулись к ним.
– Смерть ему! – страшно распялила беззубый рот скрюченная старуха в белом фартуке поверх поношенного платья. – Смерть!
