Терри Гудкайнд - Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 1
Сила Одена послужит делу Братства Ордена и, в конечном счете, уничтожит войска Д’Хары, где бы те ни были.
Я сотру кости Ричарда в пыль. Он, можно считать, уже мертв, но пока просто не знает этого.
Мрачная усмешка Джеганя вызвала у Никки неприятные мурашки.
– Но сперва, – сказал он почти с восторгом, – я позволю ему жить достаточно долго, чтобы он все это увидел; достаточно долго для истинного страдания. Ты же знаешь, мне нравится, чтобы те, кто противились моей воле, жили достаточно долго, чтобы выдержать боль надлежащего страдания.
Его голос понизился до хриплого шепота.
– И под конец у меня есть в запасе нечто очень, очень дорогое и милое для Ричарда Рала. Получив под контроль силу Одена, я в конечном итоге смогу доставить ему боль, какую он не в состоянии даже вообразить. Я доставлю ему такое эмоциональное страдание, которое сломит его дух и растерзает его душу, прежде чем погибнет его бренное тело.
Никки поняла, что Джегань говорит о Кэлен, но постаралась не показывать ему, что знает об этом. От нее потребовалась вся сила воли, чтобы не бросить взгляд в ее сторону, не показать, что она видит ее.
– Победа будет за нами, – сказал он. – Я предлагаю тебе возможность вернуться на мою сторону… на сторону Ордена. Ведь в конечном счете у тебя нет иного выбора, как смириться с волей Создателя. И сейчас для тебя как раз самое время признать моральную ответственность за ближнего.
Она знала, с той самой минуты, когда вступила в лагерь, что у нее нет возможности избежать неизбежного. Она больше никогда не увидит ни Ричарда, ни свободы.
Джегань сделал пространный жест рукой.
– Ты не сможешь ничего добиться своим детским увлечением Ричардом Ралом.
Никки знала, что будет, если она не подчинится его власти и не примет его предложение. Если она не согласится, он постарается сделать ее пребывание здесь как можно более мучительным.
Но теперь ее жизнь принадлежит ей, и она не собиралась добровольно отказываться от нее.
– Если ты намерен стереть Ричарда Рала в порошок, – заметила она самым снисходительным тоном, – если для тебя он не представляет никакой проблемы, то почему ты так озабочен им? – Она выгнула бровь. – А тем более, почему ревнуешь?
Лицо Джеганя внезапно покраснело от ярости. Он схватил ее за горло и с ревом швырнул на кровать. Никки успела сделать лишь короткий вдох, прежде чем он навалился на нее. Он оседлал ее, затем наклонился в сторону и взял что-то. Под его весом она едва могла дышать.
Мясистой рукой он обхватил ее лицо, чтобы удержать ее голову, несмотря на то, что она не делала попыток сопротивляться. Пальцами другой руки он оттянул ее нижнюю губу. Когда же Джегань отпустил ее лицо, она увидела, что в руке он держит острое шило.
Он воткнул шило в ее губу и покачал им, делая отверстие пошире. Слезы от боли жгли ей глаза. Она боялась пошевелиться, чтобы он не порвал ей губу.
Выдернув шило, он продел через только что проколотую губу имеющее разрыв золотое кольцо. Затем, наклонившись вперед, замкнул кольцо зубами.
Его щетина проскребла по ее щеке, когда он, прижимаясь, наклонился ниже и прошептал ей на ухо:
– Теперь ты моя. До того дня, пока я не решу, что ты должна умереть, твоя жизнь принадлежит мне. Оставь любые мысли относительно Ричарда Рала. Когда я покончу с тобой здесь, ты отправишься к Хранителю за измену мне.
Выпрямившись, он шлепнул ее по щеке. От мощного удара зубы у нее клацнули.
– Твои блудни с Ричардом Ралом закончились. Довольно скоро ты будешь умолять и признаваться, что просто пыталась вызвать мою ревность, и что моя постель – то самое место, где ты всегда только и хотела быть.
Никки уставилась на него, не выражая никаких эмоций и не произнося ни слова.
Он ударил ее по лицу сжатым кулаком.
– Признай же это!
Собрав все силы, Никки постаралась удержать свой голос спокойным.
– Нельзя заставить кого-то проявлять интерес к твоей персоне с помощью кулаков.
– Ты сама вынудила меня сделать это! В этом только твоя вина! Ты говоришь такие вещи, которые приводят меня в ярость, и сама знаешь об этом. Я не ударил бы тебя, если бы ты не подтолкнула меня к этому. Это ты во всем виновата.
И, будто в доказательство своей точки зрения, он выдал еще два мощных удара по ее лицу. Никки изо всех сил старалась не обращать внимания на боль. Она знала, что это еще только начало.
Никки пристально смотрела на него и ничего не говорила. Она уже много раз бывала под ним и хорошо представляла, что за этим последует.
Она уже замкнулась в самом дальнем уголке своего сознания. Ее мысли избегали фокусироваться на человеке, возвышающемся над ней и избивающем ее. Взгляд блуждал по потолку шатра.
И когда его кулаки продолжили наносить удары, она едва ощущала это. Там, где-то вдалеке, страдало ее тело.
Дышать приходилось через пузырящуюся кровь.
Она поняла, что он стаскивает с нее платье. Большие руки ощупывали ее тело, но она не обращала внимания и на это.
Вместо этого – пока Джегань бил ее, хватал руками, залезал на нее и раздвигал ее ноги, – она думала о Ричарде, о том, что он всегда относился к ней с уважением.
А когда начался настоящий кошмар, в мечтах она была совсем в другом месте.
Глава 24
Рэчел тыльной стороной запястья отерла пот со лба. Она понимала, что как только прекратит работу, то начнет мерзнуть, но исходила потом. Уговорить себя передохнуть оказалось трудно, потому что она очень спешила. Девочка понимала, что сейчас, остановившись на ночь, могла бы и не спешить, но по-прежнему чувствовала побуждение продолжать мчаться во весь опор, так что теперь состязалась сама с собой в скорости, занявшись постройкой убежища для ночлега.
Ей не хотелось думать о том, что с ней случится, если она не поспешит.
Сосновые ветви, которые она срезала и прислонила вертикально к невысокой каменной стенке, должны были защитить ее от холодного ветра. Она укрепила их сухими кедровыми ветками, которые нашла поблизости. Срезать ножом живые сосновые ветви оказалось нелегко. Чейз научил ее, как строить убежище. То, которое она устроила сейчас, он наверняка оценил бы очень низко, но без топора это было лучшее, на что она способна. По крайней мере лучшее из того, что она готова была делать. Потому что единственным ее реальным намерением была настоятельная спешка.
Рэчел привязала лошадь неподалеку, напоив ее перед этим из близлежащего ручья. Она позаботилась о том, чтобы привязь была достаточной длинной, чтобы животное могло щипать траву, росшую вдоль берега.
С помощью кремня, найденного в седельной сумке, она развела огонь внутри пространства, защищенного от ветра воздвигнутым ею сооружением из веток. Было ужасно страшно находиться одной среди необитаемых просторов, да еще ночью. Тут могли быть медведи, или кугуары, или просто волки. Огонь помогал ей чувствовать себя в некоторой безопасности, пока она подремлет в ожидании первых лучей солнца. С рассветом необходимо будет отправиться дальше в путь. Ей нужно спешить.
