Молка Лазарева - Фрейлина немедленного реагирования
блондинка уже никогда не очнется.
— Эта гипотеза безумна, но если ты сложишь все детали, то мозайка сойдется в единую картину.
— Не тяни. У меня не так много времени, — в этот момент блондин почувствовал уже второй вызов из комнаты иномирянок, и от немедленной телепортации туда его удерживала только информация, которую пытался донести до него преподаватель зельеварения.
"Я очень надеюсь, что если у кого‑то еще из этой тройки проснулся дар,
то это будет что‑то безобидное и оно не разнесет половину академии…
Пускай это будет, например, способность выращивать цветочки. Ну или что там любят девчонки в их возрасте".
— Дело в том, что в день Присяги была единственная ночь месяца, когда можно беспрепятственно телепортироваться из Внешнего мира в наш.
Следующее окно должно открыться теперь уже больше чем через двадцать дней. В остальные дни проход доступен только в одну сторону — из Двадцати королевств в иномирье.
— Спасибо за детский ликбез, — перебил герцог, — Я знаю эти прописные истины. Можно сразу к сути вопроса.
— А суть в том, что проход даже сейчас открыт. Тонкий, иллюзорный,
невозможный по всем законам миров, но он открыт! — взволновано выпалил брюнет. — Эр, ты не теоретик в науках, но попробуй осознать, такие проходы могут удерживать открытыми только невозможные вещи. Например,
логические парадоксы!
И действительно, герцог был упрямым практиком и из последней фразы зельвара не понял ни слова.
— Объясни по — человечески! Почему ты вообще решил, что проход открыт?
— Потому что — гладиолус!
— Что?! — "орлиное око" начало раздраженно багроветь, показывая, что герцог теряет остатки терпения, — Ты опять в своей лаборатории выпил яда?
— Я адекватен как никогда, — отбрыкнулся магистр, — Эр, теперь думать твоя очередь. Троя, оставшись на балу за главную, поступила по регламенту и ограничила телепортацию. Но вдумайся сам, она ограничивала ее только для пределов нашего мира.
После этой фразы, Эридан жестом остановил магистра. Герцогу требовалась минута на осмысление.
И ведь правда, все ограничения телепортации всегда касались только одного мира — родного. Никто и никогда не блокировал перемещения во
Внешний мир — нет смысла этого делать. Опасно! Вернуться обратно можно отнюдь не всегда. Ведь существовал риск застрять в чужом пространстве на срок до месяца.
Не зря же во время вступительных испытаний Арвенариус и Троя на целых два лунных цикла уходили в чужой мир и наблюдали там за кандидатами,
чтобы потом в единый момент перенести их в эфемерную экзаменационную комнату, выбраться из которой по силам лишь единицам.
— Продолжай, — после недолгой паузы попросил блондин.
— Я думаю, когда все произошло, — Глеб нервно сглотнул, — Троя поняла, что ей не справиться, ведь против нее был очень сильный телекенезист, вероятно,
даже более сильный, чем я. Она попыталась телепортировать, но понимая,
что в пределах Двадцати королевств перемещение невозможно, попыталась уйти в родной мир.
— Бред! — не выдержал герцог, — Тело же здесь!
И тут же осекся.
Потому что понял. И вспомнил.
Вспомнил, почему сам опасался телепортироваться в тот день. Опасался расщепления тела и души… Да что там опасался, здраво понимал — вполне может бесплотной душой переместиться в точку назначения, а телом остаться на месте… Пустой оболочкой, которая даже дышит лишь на безусловных инстинктах, словно растение. И вернуться обратно станет невозможно!
Души без тела растворяются в пространстве за считанные минуты!
— Черт! — выругался он. — Не может быть!
— Может! — с каменным лицом кивнул Глеб. — Это и произошло! Вероятнее всего, тот, кто пытался ее убить, удерживал тело в нашем мире на физическом уровне. Телекинезисту это вполне по силам. Душа же ушла в иномирье. Но мы можем помочь Трое, надо только перетащить ее тело во Внешний мир! —
глаза зельевара загорелись безумными искрами.
Эридан не верил словам Глеба — магистр слишком хотел принять желаемое за действительное.
— Глеб, это невозможно! — герцог даже встал из‑за стола. — Если душа Трои ушла в другой мир, то она там и растворилась. Без остатка. А значит, от нее осталось только тело! Оболочка!
Брюнет лишь отмахнулся и бесконечно уверенным в своей правоте голосом продолжил:
— Я же говорил о логическом парадоксе! Все не просто так! — пальцы брюнета нервно подрагивали, — Эр, ты только вспомни, когда мы все явились в тот коридор. Она лежала — мертвая! Окончательно мертвая! Дыхания нет,
сердцебиения — нет! И вдруг! Вопреки всему! Логике и здравому смыслу, она оживает! Ты понимаешь, что это значит?
— Честно? Нет, — признался начальник СБ.
— Её душа жива. И она где‑то там, в ее родном мире! Именно поэтому не может закрыться проход. Троя одновременно находится и там, и тут! А это логический парадокс! Эр. Мы можем её вернуть… Надо всего лишь телепортироваться с ее телом во Внешний мир! Тогда она сможет вернуться…
— Глеб, а теперь хочешь прописную истину, — не выдержал Эр. — Душа растворяется без тела! Уходит в никуда! В любом из миров!
— Значит, она нашла временное тело, — упрямо стоял на своем магистр. — Что нам стоит попробовать?
Герцог прикидывал варианты. С одной стороны — ничего не мешало, а с другой…
— А если ты ошибся? Что тогда? Ты только представь, здесь даже за пустым телом Трои присматривают наши целители. Ей обеспечивают питание и должный уход. А что ты будешь делать, оказавшись в Иномирье с бесчувственной блондинкой на руках? Если мне не изменяет память, то местные лекари со своими технологиями навряд ли смогут ей помочь чем‑то кроме укола и капельницы.
— Но и не попытаться мы тоже не можем!
— Значит так, Глеб! — Эридан все же принял волевое решение, — Мы подождем. Скоро откроется нормальный двухсторонний проход во Внешний мир. И тогда одним днем мы телепортируем Трою в ее родной мир, и если твой план сработает, то вернемся уже втроем и на своих ногах, а если нет -
сможем отнести тело Трои обратно к нашим целителям без фатальных для нее последствий.
С точки зрения логики, такое решение было оправданным, а вот с точки зрения дружбы…
— Такое промедление смерти подобно, — оставался недовольным магистр. —
Ждать почти месяц, ради перестраховки.
Эридану же сейчас подумалось совершенно о другом…
— Глеб, а ведь если ты прав… То где‑то во Внешнем Мире сейчас появилась
Мегера…
Брюнет вздрогнул от имени богини мщения, а потом резко расслабился…
