Ренди. Жизнь вне времени - Викторова Марина

– Ты мне подходишь, – холодно произнес мужчина, глядя на свою будущую супругу.

– Что вы хотите сказать, не понимаю. – Дуатор кокетливо улыбалась.

– Я предлагаю тебе стать моей женой и самой влиятельной женщиной в Та-Кемет, – равнодушным тоном продолжил Неру.

– Вы так говорите, будто корову покупаете! – Дуатор изобразила обиду.

– Клянусь оком Ра, ты ни в чем не будешь нуждаться, но, прежде чем дать согласие, имей в виду, я люблю только себя и не выношу споров. Можешь иметь сколько угодно любовников при условии, что эти связи будут оставаться в тайне, а если ты когда-нибудь посмеешь меня предать… – Тут Неру слегка сжал ладонь женщины.

Дуатор почувствовала, как ее охватывает могильный холод. Она очень испугалась, но не смогла даже закричать.

– Дай ответ к завтрашнему вечеру. – Неру отпустил женщину и, не дожидаясь ее реакции, покинул дом.

В первые минуты перепуганная Дуатор не находила себе места. До нее и раньше доходили слухи о том, что Неру страшный человек, но, очарованная его щедростью, женщина отказывалась верить сплетням. Преображение пылкого поклонника в хладнокровного монстра стало таким неожиданным, что Дуатор начала сомневаться, не снится ли ей страшный сон. После ухода Неру ее первой мыслью было запереться дома и никуда не выходить. Только через час женщина осмелилась позвать служанку и попросила вина. Еще через два часа Дуатор сообразила, что если бы Неру хотел ее убить, то он давно бы это сделал. Под утро она уже с интересом обдумывала перспективы. «По крайней мере, он честно рассказал о своих странностях», – такой вывод был сделан к полудню следующего дня.

Неру в это время занимался обустройством своего недавно купленного дома в Мемфисе. Когда один из нанятых каменщиков стал просить отпустить его на пару дней из-за плохого самочувствия, Неру согласился, так как прекрасно помнил, как после смерти отца ему самому и его матери приходилось работать вне зависимости от погоды и здоровья. «Если бы не безразличие окружающих, возможно, она сейчас была бы жива», – подумал мужчина о своей маме.

– Если любишь только себя, почему сочувствуешь этому бедняге? – знакомый женский голос прервал его раздумья.

Посмотрев направо, Неру увидел Дуатор.

– Потому что я знаю, что такое равнодушие, – ответил мужчина. – Итак, ты пришла, чтобы согласиться.

– Откуда ты знаешь? – удивилась новоиспеченная невеста.

– Когда хотят сказать «нет», присылают гонцов с плохими новостями, а о согласии сообщают лично.

– Угадал, – с легкой улыбкой на губах произнесла Дуатор.

– Слушайте все! – Неру подхватил женщину на руки. – Она сказала «да»! Эта желанная красавица только что согласилась стать моей женой!

Все окружающие стали громко аплодировать. Свадебный пир получился шикарным: присутствовала вся египетская знать, а развлекали гостей самые искусные музыканты, актеры и танцоры. Когда Дуатор пришла в новый дом хозяйкой, Неру попросил ее не трогать свои покои, но в остальном доверился вкусу жены и остался доволен. Прилегающий сад и все комнаты, кроме спальни и кабинета хозяина дома, получились безупречными. Дуатор устраивала великолепные приемы и быстро сходилась с другими женами влиятельных вельмож. От них она получала ценную информацию, которую потом передавала мужу. Скоро у Неру скопился компромат на всех завсегдатаев дворца, включая фараона.

В свою очередь, Неру держал слово и ни в чем не ограничивал жену. Дуатор могла тратить, сколько пожелает, тогда, когда сочтет нужным, без всяких отчетов или предупреждений. Периодически, чтобы обновить чувственные ощущения, женщина заводила романы с молодыми актерами или поэтами, наслаждалась страстью, но головы не теряла, следя за тем, чтобы ее увлечения на стороне не вредили репутации мужа. В своем необычном браке Дуатор чувствовала себя свободнее, чем когда-либо. «Нет надежнее друга, нет страшнее врага» – так женщина говорила о своем супруге, ставшем для нее боевым товарищем и опорой.

Очень скоро в правильности такой характеристики убедился фараон. От отца Хафры Микерину досталась разоренная страна, где большая часть богатств хранилась не в государственной казне, а у многочисленных жрецов. «Самые опасные люди – отчаявшиеся, – справедливо рассуждал фараон, опасаясь восстания, – таким что жить, что умирать – все едино». Как и Хафра, Микерин боялся жрецов, видя в них служителей потусторонних сил, поэтому не допускал даже мысли о том, чтобы покуситься на их статус и сокровища.

По характеру Менкаура был добрым человеком, в его сердце отсутствовала жестокость, свойственная его отцу и деду. Большую часть своей жизни будущий фараон провел в пирах и увеселениях, поэтому, взойдя на трон в преклонном возрасте, он понятия не имел, как управляют государством. Тиран Хафра не доверял сыну задач сложнее, чем женитьба и рождение наследников.

В появившемся в Мемфисе вельможе Неру фараон сначала видел верного слугу и хороший источник финансирования. Менкаура назначил Неру своим чати, то есть правой рукой, но очень скоро об этом пожалел, так как новая должность фактически означала для вельможи неограниченную власть. Свои идеи новый чати сразу начинал претворять в жизнь, не считая нужным обсуждать их с фараоном. Возмущенный Микерин однажды попытался пригрозить Неру казнью, но, заглянув в глаза вельможе, почувствовал, что смотрит на свою смерть. Растеряв весь свой пыл, фараон с того момента стал бояться собственного чати.

Прилюдно Неру выказывал Микерину полагающееся уважение, но все важные решения принимал в одиночку. Назначения, налоги, армия, законы – Неру затеял серьезные изменения во всех областях хозяйства страны. Все значимые должности он раздавал людям, разделяющим его воззрения, не обращая внимания на их родословную. Чати придавал большое значение обучению, сельскому хозяйству и торговле, в то время как расходы на строительство пирамиды для фараона были максимально урезаны. Благополучие Та-Кемет росло, а самолюбие Менкауры сильно страдало.

В отличие от фараона, Неру не испытывал суеверного ужаса перед жрецами. К истинным служителям богов он относился с уважением, но жрецов, жаждущих только власти, не жаловал. По новому закону каждый человек получил право обратиться к чати вне зависимости от своего положения, а, самое главное, Неру находил время все эти жалобы рассматривать. Так, благодаря одной смелой женщине, вскрылся целый ряд неблаговидных дел главного судьи города Нехен. Неру не стал казнить виноватого, но продал его в рабство, чтобы несчастный на своей шкуре испытал все то, на что обрекал других.

Помня о произошедшем с его отцом несчастном случае, Неру вступил в борьбу с традицией изгнания парасхита, установив за причиненные увечья такую компенсацию, которая для любой семьи означала бы разорение. Зная, что чати Неру сам не свой от проблем парасхитов, стражники ревностно следили за исполнением нового закона в надежде получить награду или повышение. Очень скоро обычай кидаться камнями в парасхита приобрел чисто символический характер: камни стали бросать так, чтобы точно не попасть в человека.

Нужно ли говорить, что действия Неру не у всех находили поддержку?! Его смертельным врагом стал Аменхотеп, верховный жрец бога Ра, решивший избавиться от деятельного чати. По приказу Аменхотепа Неру подсыпали яд. Главный жрец лично видел, как чати выпил из отравленной чаши, но желаемого эффекта не последовало. Несмотря на то что Неру не давал слугам пробовать предназначенную для себя пищу и всегда ходил без охраны, подосланные к нему наемные убийцы каждый раз терпели неудачу.

– Неру – хозяин судьбы, – заявил верховный жрец в личной беседе с Микерином.

– Он часто бывает в больницах, но не заражается, – удивлялся фараон, – как будто его охраняет неведомая сила.

– Боюсь, так оно и есть, – ответил Аменхотеп. – Я слышал о людях, заключивших сделки с богами Тьмы; пока не выйдет отпущенный срок, удача во всем будет сопутствовать Неру.

– И когда же выйдет этот срок?