Дети Хаоса - Дункан Дэйв

— У нас нет полной уверенности, — ответила Радость, обращаясь к очагу. — Большая часть ее жизни скрыта от нас, и мы не можем доказать, что она принадлежит Древнейшей Кроме того, сила хтониан проявляется по-разному.

— Они долго живут?

— Да, тому есть свидетельства. Поскольку нам редко удается их отыскать, те, кого мы все-таки знаем, могут быть исключениями.

Ингельд осторожно произнесла:

— Мой опыт подсказывает, что Салтайя намного умнее братьев, а я знакома с каждым из них. Возможно, именно она всеми управляет.

— А вы когда-нибудь встречались с Храгом?

— Нет. Я знаю всех его детей, но только не его самого.

— Любопытно, — заметила старая леди, кивнув, — что мы не можем найти свидетельств его смерти. Увы, нынешняя Старейшая, как и ее предшественница, отказывается слушать доводы, не основанные на фактах.

— Вуаль — лидер повстанцев?

Радость Опия позволила себе тихонько рассмеяться.

— Власть Старейшей абсолютна, поэтому о восстании речи быть не может — к тому же от нее ничего не утаишь. Ей известны наши тревоги, но она не обращает на них внимания, ведь нас меньшинство. Вуаль лучше всех выражает наши взгляды. Мы настаиваем, что свидетельства, связывающие семью Храга с Древнейшей, сильны настолько, что это позволяет аннулировать действие договора, прекрасно понимая, какие жесткие действия могут последовать со стороны веристов.

— Их месть может быть ужасной, — согласилась Ингельд.

Она наклонилась, чтобы выбросить косточку от персика в огонь, и поморщилась, увидев в огне лицо Хорольда. Она бросила косточку. Как скоро он ее поймает? Она наслаждалась каждым мгновением свободы с Бенардом, понимая, как скоро это может закончиться. По ночам она лежала без сна, прислушиваясь к его тихому дыханию, ощущая жар его тела и тревожась о неизбежности мести, которая на них обрушится.

— Кто-то идет, — сказала прорицательница, и почти сразу же дверь у нее за спиной отворилась, хотя никто не стучал.

Невысокий мужчина среднего возраста вошел в комнату и с тревогой огляделся. Дверь за ним закрылась.

Прорицательница молвила, не поворачиваясь к нему:

— Приветствую, мастер Вигсон. Я редко пользуюсь именем, но в таких случаях называю себя Радость Опия. Миледи, это Хорт Вигсон, приемный отец Фабии… Леди Ингельд, Дочь Веслих, правительница Косорда.

— Я польщен! — Он поклонился обеим женщинам.

Ингельд была удивлена. Она знала, что Хорт Вигсон один из самых богатых людей Вигелианской Грани, если не самый богатый, и что он сколотил такое состояние исключительно благодаря собственному уму. А их нежданный гость не производил особого впечатления. Его голова имела форму перевернутой груши, и макушка едва доставала до плеча Ингельд, а все тело напоминало слегка сгорбившийся высохший конус. Конечно, не следовало ожидать, что у купца будет телосложение вериста (или скульптора), однако в его глазах должен светиться острый, как бритва, ум, и умение все просчитывать наперед. А глаза этого человека были простые, как вареные яйца вьюрка.

— Насколько я понимаю, вам удалось спастись из тюрьмы сатрапа, мастер Вигсон, — сказала она. — Мои поздравления.

— О, благодарю вас, миледи.

— Фабия также бежала и находится в этом доме.

— Да, мне сказали. — Вигсон заморгал, как смущенный филин.

— У нас здесь очень полезные друзья.

Радость Опия раздраженно фыркнула.

— Свидетельницы не имеют никакого отношения к спасению мистера Вигсона из темницы. Он сам организовал побег Мы лишь перехватили его на улице и предложили доставить и безопасное место для встречи с Фабией.

— Я вдвойне восхищена, укрист! — воскликнула Ингельд. — Насколько я понимаю, вы прибыли в Трайфорс только сегодня утром, и вас сразу же посадили в темницу.

Так быстро организовать что-либо не мог даже Хорт, не говоря уже о побеге из тюрьмы. Однако он не стал вдаваться в объяснения. Поскольку в комнате не было свободного стула, он продолжал стоять, сложив руки, словно школьник, отвечающий урок.

Гатлаг вновь оглушительно захрапел.

— Он все устроил еще в Косорде, — пояснила Радость. — Его сообщники отправили сюда быструю лодку, чтобы заручимся помощью местных мастеров, связанных с преступной жизнью Трайфорса. Как только Вигсон сошел на берег, он подал условный сигнал, после чего мастер порта подкупил ночную стражу, и Вигсона отпустили. Кроме того, он снабдил Хорта несколькими любопытными предметами, которые не так просто купить на базаре, верно, мастер Вигсон?

— Так и было, Свидетельница. — Хорт смущенно улыбнулся, не выказывая ни удивления, ни тревоги, что говорили если не об остром уме, то о потрясающем самообладании.

Ингельд не стала спрашивать, о каких предметах идет речь.

— И где вы намерены скрываться, когда сатрап узнает о вашем побеге?

— Пока не определился, миледи. Поначалу я рассчитывал, что мы с Френой сбежим сегодня ночью на лодке. Увы, оказавшись в темнице, я обнаружил, что Френу заперли во дворце. Политеистов легко склонить к взятке, но с Героями это невозможно. Пришлось изменить планы. Естественно, я ужасно обрадовался, когда узнал, что ее уже… освободили. — По его лицу скользнула слабая улыбка и тут же исчезла. — Поэтому я не могу ответить на ваш вопрос, миледи. Я не знаю, что происходит.

— Вы не единственный, хотя, полагаю, хозяйка дома сможет нам многое объяснить.

— Когда придет время, — спокойно произнесла Свидетельница. — Сюда скоро придет Фабия. Она встречалась со своим младшим братом, который оказался очень упрямым молодым человеком.

— Вы меня удивили. Иногда мне кажется, что голова Бенарда отлита из бронзы.

Вигсон откашлялся.

— Френа и сама бывает весьма упряма.

В тот же миг дверь распахнулась, и Фабия бросилась к нему.

— Отец! Ты свободен! Я так волновалась!

Она была выше ростом и говорила гораздо громче. Несомненно, она обладала всеми задатками юной очаровательной леди, если бы ею занялся человек с нужными умениями и навыками… ну, и без сильной руки тут не обойтись. Девушке нужен кто-то вроде самой Ингельд. Трех лет, наверное, хватило бы.

— Известно, что в Косорде ты встречалась с леди Ингельд, — сказала Радость.

— Да, меня удостоили этой чести.

Фабия поклонилась Ингельд.

— Тогда почему, — не унималась прорицательница, — ты не удивилась, встретив ее здесь, так далеко от дома? Тебя предупредил Бенард?

— После того, что я видела сегодня ночью, меня уже ничто не удивляет. А вот и он!

В комнату ввалился Бенард. Как только он увидел Ингельд, на его губах расцвела глупая улыбка. Однако сейчас она была не очень-то убедительной. Его что-то тревожило — настолько сильно, что он даже попытался скрыть свои чувства.

— С Орландо ничего не вышло? — спросила она.

— С тем же успехом можно варить суп из живых кошек. — Бенард с хмурым видом уселся на пол рядом с ее стулом. — С ним творили ужасное. Он стал фанатиком, для которого честь важно жизни!

— Мне знаком один человек, готовый умереть за свое искусство.

— Неправда. — Он прислонился к ее ноге.

Даже в самых ужасных кошмарах она не могла себе представить, чтобы Хорольд так сидел у ее ног. Она протянула руку чтобы по-матерински похлопать Бенарда по плечу, и с неудовольствием обнаружила, что держит недоеденный персик. В пустой корзинке, которую она только что оттолкнула в сторону, еще недавно лежала дюжина свежих плодов. Они были мелкие, но почему Оливия так полюбила персики?

Ингельд переложила плод в другую руку и погладила шею Бенарда. Она ощутила тщательно скрываемое напряжение и пожалела, что они не одни, и она не может сделать ему массаж. Никогда в жизни она не была влюбленной кошкой. Создавалось впечатление, что бегство из Косорда превратило ее в другого человека, который ей не очень-то нравился. Однако сейчас она была безумно счастлива. Любовь!

В комнату вошла высокая Свидетельница — скорее всего Вуаль. Она закрыла за собой дверь. В маленьком помещении стало чересчур людно. Фабия, для которой не нашлось места надулась и села на краешек постели рядом с храпящим Гатлагом. Вигсон сцепил руки у себя за спиной, А Свидетельница осталась у двери.