Лайан Герн - Трава – его изголовье
При этих словах я невольно покраснел. Мы даже не прикасались друг к другу, но между нами завязались теплые отношения, и Кенжи почувствовал это.
Оба учителя поднялись и обняли меня. Кенжи с улыбкой потрепал меня по плечу.
– Делай, что тебе велят, – сказал он. – И научись жонглировать.
Мне хотелось поговорить с Кенжи наедине – между нами многое осталось неразрешенным. Он попрощался со мной, как любящий учитель, которого я перерос, и, наверное, поступил правильно. К тому же мне предстояло учиться, а люди Племени не тратят времени на прошлое и не привыкли оглядываться назад.
После ухода наставников комната показалась мне еще более мрачной и душной. Я слышал, как они удалялись. Долгие сборы и прощания не для них. Кенжи и Котаро несли все необходимое в руках: легкие вязанки из грубой ткани, запасные пары сандалий, рисовые лепешки с подсоленными сливами. Я задумался о дорогах, которые они истоптали, путешествуя по Трем Странам. Племя сплело обширную паутину во многих деревнях и городах. Куда бы они ни пошли, везде найдутся родственники. Люди Племени никогда не останутся без крова и защиты.
Я слышал, как Юки пообещала проводить путников до моста, а женщина, которая недавно бранилась на солдат, крикнула им вслед:
– Будьте осторожны. Звуки шагов стихли.
Как невыносимо одиноко и тоскливо, а ведь мне предстояло провести здесь целую неделю. Плохо соображая, что делаю, я принялся строить планы, как выбраться отсюда. Я смирился с тем, что останусь в Племени, и не собирался спасаться бегством. Хотелось просто выйти наружу, посмотреть на ночную Ямагату, наконец, проверить, по силам ли мне обмануть бдительность сторожей.
Вскоре я услышал чьи-то шаги. Дверь отодвинулась, и внутрь скользнула женщина. Она принесла еду: рис, маринады, небольшой кусок сушеной рыбы, чашу супа. Незнакомка опустилась на колени и поставила поднос на пол.
– Вот, поешь. Ты, должно быть, голоден.
Я умирал от голода. От запаха пищи закружилась голова. Я набросился на еду, как волк. Она сидела и наблюдала за мной.
– Так значит, это ты доставил моему бедному мужу столько хлопот, – сказала она, когда я добирал последние зерна риса.
Жена Кенжи. Я поднял глаза и поймал ее взгляд. У нее была гладкая кожа, столь же бледная, как у него. Когда люди долго живут в браке, они становятся похожи друг на друга. Густые волосы сохранили черноту, только на макушке появилось несколько седых прядей. Она была коренастой и крепкой, настоящая горожанка с ловкими натруженными руками. Из рассказа Кенжи я запомнил только то, что она хорошо готовит. И правда, еда оказалась вкусной.
Я похвалил угощение, и ее лицо озарилось улыбкой. Я тотчас узнал в ней мать Юки. Тот же разрез глаз, та же форма губ.
– Кто бы мог подумать, что ты появишься после столь долгих лет, – продолжила она с материнской болтливостью. – Я хорошо знала Исаму, твоего отца. Никто не подозревал о твоем существовании до происшествия с Шинтаро. Невероятно, как тебе удалось перехитрить самого опасного наемного убийцу в Трех Странах! В семье Кикуты обрадовались, когда узнали, что Исаму оставил сына. К тому же мальчика с такими талантами! Мы все были очень довольны.
Я ничего не ответил. Она казалась добродушной пожилой женщиной, но ведь и Кенжи некогда выглядел безобидным стариком. Во мне проснулся отголосок того самого недоверия, которое я ощутил, впервые увидев Кенжи на улице в Хаги. Я старался наблюдать незаметно, а она открыто рассматривала меня. Жена Кенжи словно бросала мне вызов, но я не собирался вступать в противоборство, пока не узнаю больше о ней и ее возможностях.
– Кто убил моего отца? – вдруг спросил я.
– Доподлинно установить не удалось. Прошли годы, пока мы убедились, что он мертв. Он скрывался в уединенном месте.
– Это сделал человек из Племени?
Она рассмеялась, что меня изрядно разозлило.
– Кенжи сказал, что ты никому не доверяешь. Это правильно, но на меня ты можешь положиться.
– Как и на него, – пробормотал я.
– Замысел Шигеру привел бы тебя к гибели, – кротко сказала она. – Для Кикуты, для всего Племени важно сохранить тебя живым. В последние годы очень редко встречается такой кладезь талантов.
Я усмехнулся, пытаясь уловить тайный смысл слов сквозь завесу лести. Она налила чаю, и я выпил его одним глотком. От духоты разболелась голова.
– Ты напряжен, – сказала она, забирая из моих рук чашку, отодвинула поднос в сторону и подошла ко мне вплотную.
Опустившись на колени, жена Кенжи начала массировать мне шею и плечи сильными гибкими пальцами. Она размяла мне спину, затем сказала:
«Закрой глаза» и перешла на затылок. Ощущение было необычайным. Я едва не застонал от удовольствия. Пальцы словно жили собственной жизнью.
С шорохом скользнула дверь. Я резко открыл глаза. В комнате никого не было, но я все еще чувствовал прикосновение рук. По спине пробежала дрожь. Безобидная на вид женщина обладала не меньшей силой, чем сам Кенжи.
Она унесла мой нож.
Мне дали имя Минору, но продолжали называть по-разному. Когда мы оставались наедине с Юки, она обращалась ко мне «Такео», словно преподносила великий дар. Акио свысока бросал: «ты». Наверное, он имел на это право. Акио был старше меня, лучше тренирован и обучен, к тому же мне велели подчиняться. Поведение Акио раздражало, ведь я привык, что ко мне относятся с уважением, как к воину Отори и наследнику Шигеру.
Тренировки начались сразу после обеда. Я и не знал, что мышцы рук могут так сильно болеть. Правое запястье еще не окрепло после первой схватки с Акио. К концу дня в нем пульсировала каждая клеточка. Мы начали с упражнений для развития реакции. Даже с поврежденной рукой Акио без труда опережал меня. Мы сидели друг против друга, и он снова и снова шлепал меня по рукам, а я не успевал убрать ладони.
За стремительными движениями Акио мне не удавалось даже уследить. Терпеливый сначала, с приближением вечера, устав от моей неловкости, он рассердился не на шутку.
Вскоре к нам присоединилась Юки.
– Если ты наставишь Такео синяков на руках, дело быстрей не пойдет, – тихо заметила она.
– Пожалуй, стоит украсить синяком его лицо, – пробормотал Акио, и, не успел я опомниться, как он стиснул мои ладони правой рукой, а левой двинул в челюсть.
Это был настоящий удар, от которого брызнули слезы из глаз.
– Не такой уж ты и смельчак без ножа, – отметил он, отпуская мои руки.
Юки промолчала. Во мне все кипело. Просто возмутительно, он позволил себе ударить наследника клана Отори. Заточение, намеренное издевательство, безразличие Юки – чаша терпения переполнилась, и я потерял контроль над собой. Акио моментально повторил тот же трюк, на сей раз правой рукой. Удар получился еще сильней, а уклониться я не сумел. В глазах потемнело. Во мне закипела ярость, как уже было в случае с Кенжи. Я бросился на Акио.
