Александр Матюхин - Тень императора
О чем еще хотел поведать? Какую мелочь упустил? Дай-ка подумать… Ближе к полудню с площади перед дворцом практически убрали охрану, чтобы могли пройти все желающие. Молодой Император распорядился проводить беглый осмотр подозрительных лиц, а тех, кто выглядит прилично, не трогать вовсе, чтобы не стеснять праздника.
В два часа дня, когда солнце сошло, наконец, с зенита и устремилось в сторону запада, молодой Император позвал меня в свою комнату, велел принести бумаги и чернил и продиктовал несколько мыслей.
Я не помню сейчас дословно, что он диктовал, потому что, ты знаешь, когда я пишу, то становлюсь что новомодная механическая машинка — отбиваю буквы и слова бездумно, но быстро и аккуратно. А бумаги эти, к сожалению, остались во дворце, и у меня не было потом возможности забрать их с собой — уж очень стремительно Ловкач нанес свой удар.
В общих чертах Император говорил о том, чтобы он хотел сделать в первую очередь, когда сядет на трон. Это был своего рода краткий план на ближайший год (тот самый год, который нам суждено будет провести в погоне за Ловкачом. Год преследования, как любит шутить молодой Император сейчас, хотя мне не до шуток вовсе). Больше всего меня порадовал тот факт, что не собирались поднимать налоги. Ты же знаешь, что даже с моим заработком налоги сжирали львиную долю доходов, а что говорить о крестьянах, которым приходилось отдавать в казну едва ли не половину своего урожая. Старый Император мудро лавировал между большими доходами в казну и благонадежностью граждан Империи, и я не припомню в его правление особо кровопролитных и жестоких бунтов. Молодой Император хотел двигаться в том же направлении. К концу месяца он собирался объездить ближайшие крупные города, чтобы лично посмотреть, как там идут дела. Поговаривали, что в Инадуне не очень довольны молодым Императором, а в соседнем городе Башкире, наоборот, настолько рьяно выступают за правителя, что кому-то где-то свернули шею, отчего там могут вскорости вспыхнуть непорядки. Еще поговаривали, что когда-то давно был обычай — объезжать свои имения и лично знакомиться со своими наместниками в городах. Кажется, Императору такая идея нравилась, но ехать он хотел только тогда, когда построят первую железную дорогу, а там уже с комфортом и в тепле, как говориться…
В тот день я очень радовался за молодого Императора. Я даже подумал, что смогу полюбить его, как любил Императора старого.
И вот момент настал. Перед моими глазами стоит та картина — я записал последние мысли моего господина и оставил бумаги на столе, давая чернилам просохнуть. Император поднялся, скрипнув стулом, поправил манжеты, поднял воротничок камзола и вышел из комнаты. В коридоре его ждала свита, вместе с которой он направился к Балкону, откуда собирался говорить речь перед собравшимся народом. Я следовал позади, оттесненный телохранителями и верным Шматом в частности. Ты, кажется, видела Шмата, это здоровенный детина, обладающий невероятной силой, но, к сожалению, лишенный частички ума и крепкой памяти. Он всегда путал меня с отцом своей невесты и спрашивал, дома ли сегодня Валентина или нет. А я, в свою очередь, не хотел его расстраивать и всякий раз туманно уклонялся от ответа… Но вернусь к церемонии.
Стоило Императору показаться на Балконе, как заиграли трубы.
Людей на площади собралось немало — едва ли не половина столицы. Многие пришли с детьми. Тебе бы это понравилось, родная, ты всегда любила зрелищные представления… В воздух взметнулись великолепные шары. Пустили голубей, которые летали над головами. На специальных деревянных подиумах, установленных вдоль площади, закружились в танцах девушки — лучшие танцовщицы Империи. Императора встретил дружный возглас толпы, приветствовавшей нового правителя. И хотя еще не прошла грусть от смерти старого Императора, все радовались приходу нового. Повторюсь — от него ждали многого.
А затем Император произнес речь. Не без гордости скажу, что к этой речи имел отношение и я — написал несколько абзацев и, как главный писарь при дворе, имел возможность подкорректировать ее в целом. Речь вышла удачной, люди слушали, затаив дыхание, а когда Император закончил, разразились громкими аплодисментами. На щеках Императора от волнения проступили красные пятна, он вспотел и нервно выстукивал пальцами по деревянным перилам Балкона. Он не привык говорить речи и, конечно же, не привык обращаться к такому количеству народа.
«Не волнуйтесь, посмотрите, они же любят вас», — сказал я в тот момент.
И неожиданно из толпы раздался громкий, пронзительный крик:
«Ловко говоришь, но есть ли правда в твоих словах, государь?»
И люди неожиданно замолчали. Радостные возгласы словно ножом обрезало, на площади неожиданно повисла тишина. Танцовщицы замерли на подиумах, трубачи поперхнулись слюной.
Император вздрогнул, словно ему только что отвесили пощечину, стал молча всматриваться в толпу на площади. И тут неожиданно люди стали расступаться. Не прошло и секунды, как в центре площади образовался пустой пятачок, в центре которого стоял один единственный человек… это был он, Ловкач, но ни я, ни Император, ни кто-то еще тогда не знали об этом.
Ловкач выглядел как обычный человек из тех, которые живут не в очень богатом, но и не совсем бедном районе столицы. Одет он был как обычный купец, на голове широкополая шляпа, в которую вставлено пышное разноцветное перо. Шляпа закрывала верхнюю половину лица, никто не видел его глаз, полных серебра. И он улыбался. Широко, дружески, словно предлагал вступить в веселую беседу за кружкой хорошего вина в уютном трактире.
Я посмотрел на стражу, но те словно окаменели. Те стражники, которые стояли на площади, застыли без движения, никто не предпринял попытки вмешаться… Сейчас я понимаю, что виной всему была магия — древняя, и забытая нами. Ловкач пришел из другого мира, он был магом, а ведь никто из нас, ныне живущих в Империи, не видел магов. Прошло семьсот лет с тех пор, как закрылись Ворота на границах Империи, отрезая магию от нашего государства.
«Кто ты такой?» — спросил молодой Император. Голос его в тишине звучал громко и звонко.
«О, я пришел издалека, из тех мест, куда птицы не долетают, — ответил улыбающийся человек, — хотел на вашу Империю посмотреть, да себя показать. Но я вижу, что не все здесь так безоблачно, как я думал, и как мне рассказывали!»
«О чем ты говоришь?» — нахмурился Император, и я заметил, что он все чаще оглядывается на стражу. Но военные стояли в толпе людей и бездействовали. Казалось, их парализовало от одного только голоса странного человека. Немудрено, я и сам почувствовал холодную дрожь, и захотел вдруг убраться оттуда куда подальше.
