Mercedes Lackey - Полет стрелы
— Как же вы такое выносите изо дня в день? — спросила Тэлия, борясь со смехом.
— Отец научил меня одной игре; теперь в нее играем мы с Элспет. Что у нас сегодня, котенок?
— Снова животные, — ответила Элспет, пока ее мать кивала пожилому герцогу в ответ на какое-то ворчливое замечание. — Нужно решить, на какое животное больше всего похож тот или иной придворный. Иногда — на какой цветок, дерево, камень, фрагмент местности… даже погоду. Сегодня — звери, и вот он — барсук.
— Ну, если он барсук, то его супруга — цепная собака. Погляди, как она ощеривается всякий раз, как он улыбается вон той хорошенькой служаночке, — сказала Тэлия.
— О, я бы в жизни не додумалась! — воскликнула Элспет. — Из тебя выйдет отличный игрок!
Им все же удалось сохранить серьезность на лицах, но это стоило превеликого труда.
На следующий день перед заседанием Совета, которое проводилось трижды в неделю, Тэлия разыскала Кирила и узнала, что у нее есть три недели на подготовку к официальному возведению Элспет в сан Наследницы. Он и Элкарт клятвенно пообещали натаскивать Тэлию каждый день, обучая всему, что ей нужно знать — от этикета до политики.
Само по себе заседание Совета тоже явилось немалым испытанием. Их с Элспет места находились на дальнем конце имеющего форму подковы стола Совета, почти напротив Селенэй и пустующего места возле нее. Пустующее кресло предназначалось для Королевского Герольда, но по закону Тэлия не могла занять его до тех пор, пока не окончит стажировку. Им с Элспет дозволялось высказываться на Совете, но в голосованиях они не участвовали. Сама Элспет тоже не получит права голоса до окончания своей стажировки. Обычно члены Совета игнорировали их, поскольку они не голосовали при принятии решений. Обычно, но не сегодня.
Сегодня они расспрашивали обеих, Тэлию и Элспет, с плохо скрытым, почти жадным интересом. Как скоро Тэлия рассчитывает отправиться в поле, можно ли сократить срок стажировки до года? Или, учитывая важность ее поста и недостаток опыта, не следует ли продлить стажировку сверх обычных полутора лет? Можно ли ускорить обучение Элспет? Что еще, помимо обычной программы Коллегии, надлежит ей изучать? Чувствует ли она себя готовой к своему новому положению Наследницы престола? И так далее, и тому подобное…
Со стороны большинства советников Тэлия ощущала только самое благонамеренное (хоть и раздражающее) рвение, желание помочь «детям» (и она уже не в первый раз прокляла свое хрупкое телосложение, из-за которого выглядела подростком). Но вот остальные…
Лорд Орталлен, один из ближайших советников Селенэй (как прежде ее отца), смотрел на них с Элспет взглядом прохладным, чтобы не сказать холодным. И Тэлия чувствовала себя первым обнаруженным экземпляром какого-то редкого жука, пришпиленным к столу препаратора. Она не воспринимала от Орталлена совершенно никаких эмоций — и так было всегда. У человека, чей Дар — эмпатия, такое обстоятельство не могло не вызывать сильной тревоги, а еще больше тревожило смутное ощущение, что Орталлен не рад тому, что Элспет наконец Избрали.
От Барда Хирона, представителя Круга Бардов, Тэлия восприняла отчетливое чувство, что все делается чересчур поспешно. И принимается недостаточно предосторожностей. И что он не совсем доверяет ей, Тэлии.
Чувства лорда Гартезера говорили о том, что он недоволен всем происходящим в целом, но Тэлии не удалось точно определить почему. Кроме того, присутствовал слабый оттенок разочарования: Гартезер приходился родней Кемоку, одному из троих кандидатов в наследники престола. Однако только ли в этом дело? Или имеются и более глубокие причины?
Леди Вайрист была откровенно раздосадована, но почему — Тэлия понять не смогла. Ее недовольство могло быть вызвано простой боязнью, что Тэлия начнет покровительствовать своим сородичам, крепковерам, живущим в области, представительницей которой она, леди Вайрист, является. Едва ли советница знала, что вероятность такого поворота событий крайне мала!
Больше всего Тэлию беспокоил Орталлен, но, когда заседание закончилось, она поняла, что никому ничего не скажет. Она не могла представить никаких фактов, а между Орталленом и ею уже как-то случилась размолвка из-за ее друга Скифа (Орталлен едва не добился его исключения из Коллегии). Тэлия была не так глупа, чтобы дать в руки Орталлену — если он действительно враг — такое мощное оружие, как возможность утверждать, что она якобы затаила на него зло. Она сладко улыбнулась и поблагодарила почтенного советника за добрые пожелания. Пусть себе считает ее доверчивой дурочкой. А она уж позаботится о том, чтобы не спускать с него глаз.
Но скоро, теперь уже очень скоро, ей предстояло уехать на полуторагодовую стажировку и, следовательно, полностью отойти от дворцовых дел. И у нее уже не будет никакой возможности бороться со здешними интригами. Если Гартезер, Орталлен или кто-то еще станет строить козни, то рядом с Элспет не окажется никого, кто смог бы заметить, что происходит.
Тэлии не будет — и кто тогда станет за ними присматривать?
Глава 2
Три недели до церемонии инвеституры1. Всего три недели, но показались они тремя годами — по крайней мере, Тэлии.
Требовалось выучить сложную процедуру принесения клятв и присяг, но это еще не самое худшее. Главной задачей Тэлии в ходе ритуала, очевидно, являлось исполнение исконных обязанностей Герольдов, присущих им в те дни, когда барон Валдемар еще не основал своего королевства, а именно — провозглашать имена и все звания и титулы каждого сановника, а затем сопровождать его к подножию трона.
Конечно, то была лишь меньшая часть стоявшей перед Тэлией двойной задачи. В действительности более важным будет использовать ее Дар эмпатии для выявления — и, надо надеяться, устранения — любой угрозы королеве и Наследнице со стороны каждого, кто соберется приблизиться к ним на расстояние броска или удара. Принятые при дворе полные парадные костюмы включали широкий набор потенциальных орудий членовредительства и убийства.
Тут возникала одна маленькая проблема:
Тэлия воспитывалась на хуторе, а не при дворе. Гербы на расшитых золотом табардах2, которые отпрыски знатных семейств читали, как открытую книгу, ее глазам представлялись не более чем невразумительными узорами. А ведь Тэлии предстояло иметь дело с вельможами, очень щепетильными во всем, что касается их титулов, и способными оскорбиться, стоит ей упустить малейший пустяк.
Пришлось ей безвылазно проводить долгие часы в кабинете Кирила, отсиживая себе мягкое место на одном из его излюбленных жестких деревянных стульев и запоминая таблицу за таблицей из книги государственных гербов, пока не начинали слезиться глаза. Когда Тэлия засыпала, перед глазами у нее кружились в буйной пляске аляповато раскрашенные фантастические звери, птицы и растения. Когда просыпалась, в ушах звучал преследовавший ее даже во сне голос Кирила, перечисляющего владения и звания.
