Николаос - Пять ночей. Вампирские рассказки
— Я Майк Норман, сэр.
Вены у него на лбу вздулись. Потом Монтеррос издал рык, достойный стаи взрослых львов, протянул ручищу, и через долю секунды я впечатался в стенку. Больно. Потом была другая стенка. Потом пол, и боль неожиданно исчезла. Порядком оглушенный, я лежал лицом вниз и размышлял, попытаться мне встать или уже не стоит. Сквозь мой полуобморок пробивалось разъяренное рычание Монтроуза, однако пока меня не трогали.
Сглазил. Он сгреб меня за шиворот и поднес прямиком к перекошенному злостью лицу. Глаза у него были очень темные, как две дырки в открытый космос, черты — типичный латинос. Может, из-за бородки-эспаньолки.
— Ты не слэйер! — сказал он уже тише, но с не меньшей экспрессией.
— Нет, сэр, — ответил я. Да я и не мог бы им быть — по возрасту. — И даже не мародер. Я адвокат.
Возникла пауза, а потом Монтеррос отшвырнул меня и разразился таким же громоподобным хохотом. Вместе с ним до слез смеялись все титаны реслинга. Я всех рассмешил.
— Ты дурак, — сказал он, отсмеявшись. — Как ты можешь быть адвокатом, если ты дурак? Ты знаешь, кто я? И знаешь, сколько сейчас времени?
Смех Джоди и Энни перешел в какое-то интимное мурлыканье. Кажется, они были не прочь приложить ко мне свои накачанные ручки.
— Конечно, я знаю, кто вы, сэр. Потому и пришел. Я хочу сказать, — начал я вдохновенно, — что не имею с отцом ничего общего. Я всегда его ненавидел. И не хочу, чтобы вы тратили свою энергию на мою ничтожную особу. Вместо того, чтобы ловить меня, вы можете сделать много полезного. Поэтому я здесь. Теперь можете делать со мной, что хотите.
Кажется, я достаточно прополз на пузе. Монтроуз смотрел на меня, насупившись. На его лице отражалась работа мысли, и я подумал, что Демон опять оказался прав. Насчет того, что неожиданные действия сбивают его с толку. Разумеется, он хотел бы порвать меня на части или еще раз стукнуть головой об стенку, чтобы я умылся кровью, но азарт пропал. Что ж, похоже, я взял первый раунд, несмотря на разбитый нос и переломанные ребра.
— Винсента, — сказал наконец Монтеррос, — посади этого щенка на цепь. Потом придумаем, что с ним делать. Мы ведь не можем просто так убить сына Нормана? Так быстро?
— Не можем, не можем! — захлопала в ладони Джоди, и мне стало хуже.
— Может, выпустим его завтра на арену?! — взвизгнула Энни. Боксер одобрительно кивнул и посмотрел на меня нескрываемо плотоядно.
— Классная идея. А, босс?
Монтеррос улыбнулся, показывая крепкие зубы один в один, и это была самая зверская улыбка, что мне доводилось встречать.
— Посмотрим. Есть много путей, всего и не испробуешь.
— Много, как много путей, — восторженно проговорила Джоди, от избытка чувств дергая Энни за косы. Секунда — и они уже дрались, как кошки, со всеми сопутствующими звуками.
Много путей… Винсента вывела меня в предбанник, таща, как игрушку, и прицепила мне на шею железный ошейник. Каждый ее пинок отзывался дикой болью во всем теле. Цепь была довольно длинная, но я все равно не мог передвигаться, просто сидел и с полчаса аккуратно пытался понять, что у меня сломано. Кажется, только нос, а ребра были целы, хоть и болели жутко. Я оперся спиной о стену и старался не смотреть, как Винсента слизывает с пальцев мою кровь. Но я был жив.
У меня оставалась одна надежда, и она не заставила себя ждать.
Слышно было, как дверь открылась ударом ноги.
— Привет, красотуля, — сказал Демон Винсенте, не взглянув в мою сторону. — Босс дома?
Плебейское выражение на ее откормленной роже немного подняло мне настроение.
— О да, сэр, он ждет вас давно.
— Так доложи.
Но Монтеррос не требовал доклада. Он уже вывалил сюда всю свою мышечную массу.
— Демон! — прогрохотал он. — Мой Демон!
— Монти, чудовище!
Монтеррос с чувством облапил его своими ручищами, в его объятиях Демон казался тонким, как струна.
— Как живешь, костолом? — спросил Демон, ткнув его кулаком в твердокаменный живот. Монтроуз рассмеялся.
— Лучше некуда. Тур прошел отменно, да еще Соня написала новый сценарий — на все сто. А что было в Вегасе!..
Он потащил Демона куда-то, не выпуская из рук, и скоро до меня доносились только раскаты его голоса в восторженных тонах.
Я закрыл глаза, но попытка расслабиться не удалась. Совсем близко вдруг я услышал шепот:
— Он не Норман.
— Совсем не Норман. Он слабый.
— И жалкий. Но симпатичный.
— Такой симпатичный. Такой нежный.
— Плохая идея. Он не продержится.
— Даже минуту. Все кончится быстро.
— Думаешь, босс не будет сердиться, если…
Голоса приближались, я еще сильнее зажмурился, холодный палец дотронулся до моей щеки… но тут раздался звук удара чего-то твердого о что-то мягкое, тихий писк и топот. Я приоткрыл глаза. Надо мной возвышалась мускулатура Монтерроса Громовержца. Демон все еще висел у него на бицепсе, как на спортивном снаряде.
— А это у тебя что? — спросил он равнодушно.
— Это? — Монтеррос наклонился и дернул меня за цепь. — Попробуй угадать, что это!
— Полное ничтожество.
— Само собой, но… Это знаешь кто? Это сын Нормана!
— Неужели? — сладко улыбнулся мне Демон, и я почувствовал растущую тоску. — И где ты его взял?
— Ты не поверишь.
— То есть?
— Я говорю — не поверишь.
— Да колись ты, громила, не заставляй пытать тебя. Ну… или его. Он точно расскажет мне все.
Монтеррос захохотал, бросил мою цепь с жутким грохотом, и Демон почти затолкал его в комнату. Через некоторое время туда вошел Боксер с кальяном и двумя бутылками текилы и довольно быстро ретировался, не прикрыв до конца дверь. Я придвинулся к ней с той стороны и сквозь щель раздолбанных петель увидел, что он оперативно растопил камин. Монтеррос развалился на диване и что-то говорил, а Демон полулежал вдоль, протянув ноги через его колени, и изящно выпускал вверх опиумный дым. Внезапно он посмотрел в мою сторону, будто увидел, и подмигнул ленивым расслабленным движением. В его глазах полыхнул жаркий огонь камина.
Я отодвинулся, морщась от боли. В течение следующего часа до меня то и дело доносился гулкий бас Монтерроса и смех Демона, негромкий и чистый. Мне хотелось спать, но сто и один кровоподтек на теле и жесткий пол не способствуют отдыху — плюс вся гамма отрицательных эмоций. Однако на секунду я все же закрыл глаза, а когда открыл — на часах светилось три ночи.
На удивление, Джоди и Энни не растерзали меня во сне, но все тело болело, будто по мне прокатился бульдозер, да и судя по хреновой видимости под глазом был фингал. Было неправдоподобно тихо. Сквозь щель пробивался тусклый свет горящего камина, и я заглянул в нее. Монтроуз спал в той же позе, закинув голову на широкую спинку дивана, а Демон — свернувшись, как кот, у него под рукой. Где уж тут про меня помнить… Батарея бутылок валялась рядом — хорошо хоть не чей-нибудь обескровленный труп.
