Гита Премборн - Письма из-за моря
Пусть 1428 год принесет тебе все то, что ты желаешь.
Со всей моей любовью,
Твой Фродо.
13
Что ж, Фродо, мой старик скончался. Нельзя сказать, что безвременно – ему было сто два – но все равно это оставило пустоту в сердце. Я занят своей работой, это помогает отвлечься, по крайней мере, ненадолго. Хорошо, что есть Рози, и мои братья, и сестры. Нам всем очень печально.
Я постараюсь написать больше, попозже. Сейчас мне трудно писать, но, думаю, вы хотели бы узнать о моем старике.
Передайте господину Бильбо мои наилучшие пожелания.
Всегда,
Ваш Сэм.
CENTER›14
Сэм,
Бильбо умер.
Я один.
Все очень добры ко мне, но я чувствую себя полностью потерянным.
Пожалуйста, пиши. Я нуждаюсь в тебе больше, чем когда-либо.
Фродо.
15
Мой дорогой Сэм,
Я получил твое письмо сразу после того, как отправил мое. Ясно, что ты мое письмо не получал.
На случай, если письмо потерялось, повторю мои грустные новости. Бильбо умер. Наверно, в то же время, что и твой старик.
О Сэм, мне так жаль. Я знаю, какое это горе для тебя. И Бильбо, и я очень любили твоего старика, и я знаю, что Бильбо считал его несравненным садовником; он говорил мне, что никто бы лучше не смотрел за садом Бэг-Энда. Что-то есть в том, что они ушли в одно время; в конце концов, твой старик долго был садовником Бильбо.
Я не могу больше писать, дорогой Сэм, я все еще буквально ошеломлен горем. Но думай обо мне, разделяющем твое горе и любовь по ту сторону моря.
О, как жаль, что я не могу вернуться домой.
Со всей моей любовью,
Фродо.
16
Мой дорогой Фродо,
Если бы мой старик был здесь, он непременно назвал бы меня тысячей своих прозвищ за то, что я наделал. Но я же просто не мог знать, я уверен, вы понимаете. Они передали мне ваше письмо, когда я отдал им мое к вам, и, конечно, я не мог задержаться, чтобы прочитать его перед этим. Я пошлю это, как только смогу, и надеюсь, что оно вас утешит.
Я с трудом вижу, что пишу. Вы пишете о слезах? Да, моих слез достаточно, чтобы доплыть до моря и обратно. Мне страшно думать о том, через что вы сейчас проходите. Это не было безвременным для моего старика, и еще менее для господина Бильбо, но я как-то всегда думал, что он всегда будет там, с вами, и что вы оба встретите меня, когда придет мой черед.
А вы? Что, если я приплыву и вы не встретите меня, что вас уже не будет? Я очень хотел бы еще раз увидеть эльфов, конечно, и господина Гэндальфа, и госпожу Галадриэль, если можно, но без вас – честно, я не знаю, найду ли я страну столь благословенной без вас.
Странно это. Когда я думаю о Ривенделле, и Лориене, и обо всем остальном, я больше вспоминаю не об эльфах, не о пении, не о магии; это вы, вы со мной, вот что всплывает в моей памяти. Мне кажется, и на той стороне моря было бы так же.
О, обещайте мне, что не уйдете раньше меня! Если бы я мог вернуть вас и дать вам весь, хоть и жалкий, покой, какой только могу. У меня нет эльфийской магии, но, если бы я мог, я был бы счастлив принять вас и разделить ваши печали и ваше одиночество.
Весна в этом году прекрасна как никогда. Жаль, что я не могу передать вам немножко этой весны и посеять ее в вашем сердце, и поливать ее, пока она не пустит глубокие корни и не останется там навсегда. И свет – свет, сияющий над ней, заставит ее расти, крепнуть и зеленеть, смеясь над прошедшей зимой.
Неважно, что вы видите, мой милый Фродо. Есть время смотреть, и есть время надеяться. Вся соль надежды в том, что что-то, что мы не видим, может оказаться за ближайшим поворотом. Надейтесь, Фродо, даже – нет, особенно тогда, когда кажется, что тому нет причины в целом мире, и даже за его пределами. Именно тогда это нужно больше всего.
Я постоянно думаю о вас.
Пожалуйста, напишите, как только почувствуете, что сможете. Вы всегда будете в моем сердце, даже если моря не позволяют нам быть рядом.
С любовью, всегда,
Ваш Сэм.
17
Мой дорогой Сэм,
О Сэм. Я не знаю, как это сказать.
Хорошо, я скажу, я слышу, как ты говоришь "да скажите и все", так что вот оно.
Я возвращаюсь домой.
Ну, ты слышишь? Я возвращаюсь домой. (Вероятно, тебе слышно, как я кричу это с другой стороны Моря.) Ты уже улыбаешься, дорогой Сэм?
Как? Я не знаю. Но это будет сделано.
Почему? Хорошо, рассказываю.
Каждый, как я упоминал раз или два, замечал меня, бродящим по берегу и смотрящим на воду. Помнишь эти странные взгляды, которые на меня бросали? Я просто думал, что меня считают чудным.
На самом деле, они знали, что я о чем-то тоскую.
Они знали, что я нуждаюсь в чем-то, чего нет здесь, в Благословенной Земле.
Конечно, Гэндальф, зная меня, зная всех нас лучше других, отметил это. Хотя он не говорил мне, о нет, но делал свои обычные туманные намеки и смотрел на меня, пока я этого не увидел сам.
Я несчастлив здесь, особенно теперь, когда ушел Бильбо. И я несчастлив без тебя, и никогда не буду. И я скучаю по милому старому Ширу, по холмам, рекам, полям и лесам Средиземья.
Мне больше не будет здесь исцеления. Не сейчас. Во всяком случае, без тебя.
Даже Бильбо сказал: "Ты не будешь счастлив без Сэма, не так ли?". Перед тем, как он умер. И он настаивал, что если можно найти дорогу назад, то я должен обещать, что, по крайней мере, рассмотрю возможность возвращения.
Дорогой Бильбо. Ты думаешь, он знал?
Но я иду не потому, что он заставил меня пообещать. Я хочу, чтобы ты понял, дорогой Сэм. Я иду, потому что я хочу вернуться домой. К тебе.
Дорогой Бильбо. Да покоится он в мире вместе с твоим стариком.
Когда я спросил Гэндальфа, предвидел ли он это, он только сказал: "Даже мудрый не может видеть все исходы".
ПОТОМ он сказал: "Дорога назад есть, если ты хочешь этого".
"Как?", спросил я.
"Дорога будет открыта", сказал он, "Это случится, если ты захочешь".
Услышав это, я не ухватился за это сразу, дорогой Сэм – я задумался, скажем, секунд на десять. Затем я сказал: "Боль все еще будет".
"Да", сказал он.
"Но боль разлуки с Сэмом хуже".
Он поднял брови, но сказал: "Да".
"И когда я буду с Сэмом, и среди своих, мне не придется переносить это одному".
"Нет".
"И Шир – это мой дом".
"Да", сказал он, бросив на меня один из своих взглядов.
"Тогда я вернусь", сказал я ему.
Как будто были какие-то сомнения.
Кому-то может показаться странным радоваться, покидая Благословенную Землю, но я был готов танцевать и петь от счастья.
И не имеет значения, какая придет боль, я чувствую, что могу с ней справиться, зная, что ты со мной.
Это наше последнее письмо, Сэм. Я его посылаю, чтобы ты знал, когда я приду. Я надеюсь, что ты все-таки захочешь меня встретить!
