J.M. - Убийца теней
Взобралась на мусорную гору, пошарила руками по стене - ну точно, чей-то ход: одна выбоина, чтобы зацепиться да подтянуться, другая, повыше - перехватиться, и для ноги опора есть. Вот и верх стены уже, между двумя рядами зубцов - ход для войск. На другой стороне под стену тоже веток накидали, в мирное время не опасаются горожане внешних врагов. На хворост этот смело можно прыгать. А насчет удобных выбоин как, чтобы обратно-то вскарабкаться? Ну да, и они имеются.
Спрыгнула Ярла, отошла подальше от городской стены. А зачем? Здесь-то что искать, кого ловить? Уж точно не ларва. Он при желании из города еще проще, чем она, выберется, без всяких выбоин стену перемахнет, но вряд ли придет ему такое желание. Ночью-то тварей ближе к людям тянет, жертвы себе искать. Эта тяга разрушительная у всех ларвовских разновидностей есть, у одних сильнее, у других послабее немного. Тяга уничтожать, убивать.
Дождь тише стал, не капли уже, а так, морось. Потянуло ветерком. В разрыве туч показался край луны, светлее сделалось. И послышался в ночной тишине едва уловимый вздох - но, конечно, только послышался. Никого вокруг, пусто, до горизонта - поле пшеничное. А у горизонта крошечные темные силуэты домов виднеются, наверное, какая-то деревня. Что если все-таки решит ларв из Лоретта уйти и, например, в эту вот деревню наведаться? Ну, решит - следом за ним пойдем, охотничье дело такое.
А все эти неведомые "вздохи" да шорохи - одна мечта пустая. Вечная мечта видунов со стихийными духами общение наладить. Для большинства всю жизнь так мечтой и остается. Слишком переменчивые они создания, стихийные духи, слишком непонятные для людей... Теперь - непонятные. Стали непонятными после того, как люди себя от их мира отделили. Своими делами и мыслями из одного общего, единого мира сделали два: свой, человеческий, и природный, стихийный.
Отец, правда, рассказывал, что однажды ему водный дух, которого ундином или ундиной называют, советом насчет того, где лучше колодец копать, помог. А сама Ярла несколько раз огненных саламандров и этих же самых ундинов видела. Но мельком, рассмотреть не успевала хорошо. Не любят элементалы людям показываться. Так уж теперь: у них - свой мир, у людей - свой.
Но снова звук... На этот раз - легкое жужжание, как от крыльев насекомого. Да только какие насекомые летают в дождь?
Но нет, не ошибка: четко увидела Ярла в лунном луче, среди дождевых капель, трепещущие стрекозиные крылья. Даже радужные переливы на них как будто разглядела. На мгновение - четко. Но в следующий миг исчезло видение. Улетело... Или действительно исчезло?
И захотелось вдруг чуть не до боли в этом какой-то знак углядеть, от них, от духов первоэлементов... Но тут же прогнала Ярла детскую эту мысль. Конечно, еще прямо от их создателя знак увидь, от их создателя и от всеобщего, послание свыше. Нечего себе глупостями голову забивать... Надо в "Карася" вернуться да завалиться спать. Дело-то лучше будет.
Ярла направилась к куче веток под стеной, нащупала щербины в камнях и стала взбираться. Но раз все-таки оглянулась через плечо. Не вернулось ли это... видение? Но никто не вернулся, и даже луна спряталась, сгустила ночь.
2. Отступник
В библиотеке лореттского братства Священного Знака было пусто. Наконец-то! Лорк последние два дня ждал этого момента, и все никак не удавалось его уловить. Отец библиотекарь вечно здесь, ходит между полок с книгами, поправляет, переставляет, или за своим столом перебирает книжные стопки, переписывает в толстые тетради заглавия и имена авторов. К Лорку библиотекарь относится хорошо, лучше многих других - от этого чувство вины еще сильнее. Но не признаваться же, когда речь о таком проступке идет... Нет, нельзя. Нельзя, чтобы отец библиотекарь заподозрил неладное. Ни он, никто другой. Другие братья тоже бывают тут, особенно из тех старших, которым позволено не только во внешний, но и во внутренний зал входить свободно. Библиотека-то богатейшая, случается, и иногородние сюда за какой-нибудь книгой приезжают.
Но младшим, таким как Лорк, только во внешнем зале можно бывать. Чем Лорк в эти последние дни и пользовался: зайдет, потопчется для виду, как будто ему нужно что, и удалится потихоньку, стараясь лишнего внимания не привлекать. Опять не повезло, полно народу... Локоть плотнее к боку прижимает, чтобы, не приведи судьба, не вывалилась на пол недозволенная, запретная ноша, под рясой упрятанная.
Пока читал эту ношу-то, книгу то есть, чего не передумал: вот задумает отец библиотекарь как раз теперь порядок во внутреннем зале наводить, да и заметит, что пропал такой-то том... Вроде, и мало вероятности, что сходу, вдруг обнаружится пропажа - а все равно страшно. Начнут доискиваться, в кельях шарить, найдут...
Но напрасны оказались страхи. Не всполошился никто, не сделали обыска. И такого же момента, как в прошлый раз, когда эту книжку с полки вытянул, дождался Лорк. Но тогда, в прошлый раз, случайность это была. Он во внешний, всем доступный зал шел, по грамматике одно сочинение взять. И вот - нету в библиотеке никого... Во внутренний-то зал пошел для того, чтобы глянуть, не там ли отец библиотекарь. Не там... Ну и не смог побороть искушения. Приблизился к полкам. И разбежались вдруг и глаза, и мысли. Почему прячут эти книги почти от всех? Почему только редким из старших братьев можно их читать? "Философия слов", "Девять искусств", "Единство противоположного"... Чего такого тайного в этих сочинениях? И потянулась рука - а сердце так и заколотилось в груди. Кажется, на всю жизнь запомнил, как било в тот вечер закатное солнце в большое витражное окно с изображением благого Правобережного мира, как синие, зеленые и золотые лучи сквозь цветное стекло текли, как в них пылинки танцевали... Точно крошечные, с огромного расстояния видимые невесомые духи. Только вот какие? С Правого Берега, или с противоположного?..
И запах тоже в память врезался - книжная пыль, старые страницы из бумаги и пергамента, переплеты из тисненой кожи, позеленевшая медь узорных углов и замков, которыми некоторые сочинения замкнуты. Запах библиотеки. Словно опьянил он... И тянется рука, колотится сердце, и колени от страха дрожат: вот-вот послышатся шаги за спиной, войдет кто-нибудь. Но никто не вошел. И книга в руке...
Там, в библиотеке, не успел Лорк рассмотреть, что схватил. Не достало выдержки спокойно поглядеть да разобраться. Сунул за пазуху и чуть не бегом прочь бросился.
И у себя-то в келье не сразу вынуть решился, все оглядывался, как будто воочию ожидал за плечом левобережного духа увидеть. Теперь уже не крошечного, а в полный рост, такого точно, какими их на поучительных картинках рисуют, со зверской харей, с рогами, косоглазого...
