Олаф Локнит - Видение былого
– Тач знает путь к убежищу Хозяина. Я не смогу точно указать дорогу – тогда мы ехали на его спине, и я посвящал время разговорам, а не наблюдению за окрестностями. А ты, Конан сможешь побеседовать с самым старым и мудрым существом нашей Сферы. Наверное, тебе это будет интересно.
Я взял у Ротана передаваемую по кругу баклагу с легким вином, почти не пьянящим, но отлично утоляющим жажду, приложился. И едва не подпрыгнул, когда Конн, развалившийся на травке рядом, пихнул меня в бок локтем.
– Дядя Хальк, посмотри! Кажется нас почтили вниманием! Человек?
– Людей здесь нет,- машинально ответил я, устремив взор в указанном направлении. Точно, по широкой, залитой ярким солнцем тропе к нам приближался неизвестный, в длинном темном плаще, с надвинутым на лицо острым капюшоном. Двигается быстро, не без величественности, широко и уверенно печатая шаг.- Наверное, оборотень – в Ямурлаке живут несколько семей из племени Карающей Длани. Если оборотень – договоримся, спросим короткую дорогу.
Мы встали, а я, случайно бросил взгляд на Конана, на лице которого отчего-то засветилось искреннее недоумение и даже растерянность. Он будто бы узнал черноплащного визитера.
– Не может такого быть,- сам себе сказал варвар и протер глаза,- Хальк, ты это тоже видишь?
– Да, да,- одновременно ответили я и Конн, которого вообще не спрашивали. В глазах короля появился недобрый отблеск.
Незнакомец был очень высок, судя по фигуре – невероятно силен, но впечатление портили сутулые плечи и какие-то нервные, почти судорожные, безостановочные движения кистей рук. Так иногда выглядят растерянные лекари, которые не могут определить, что за недуг у больного, и не знают, за какую склянку или инструмент хвататься.
Человек остановился в десятке шагов от нашего маленького лагеря, блеснули из-под тяжелого покрова глаза. Плащ распахнулся, явив длинную золотую парчовую хламиду с черной змеящейся вышивкой.
– Приветствую тебя,- сказал неизвестный, явно обращаясь к Конану.- Я не рад этой встрече. Но ведь ты помнишь одно мое послание, попавшее тебе в руки двадцать семь лет назад? Помнишь?
– Не совсем,- Конан напряженно вглядывался в темноту под капюшоном. И вдруг ахнул: – Ты?..
– Да, именно я. И никто другой.
Ткань, отброшенная резким рывком, обнажила лицо человека. Желтоватая, болезненного цвета кожа, глубокие морщины избороздившие лоб и щеки, шея мятая и жеваная. Коротко, горшком, постриженные седые волосы. Глубоко запавшие светло-карие глаза. Хорошо заметно, что зрачок не круглый, как у всех людей, а продольный, змеиный. Бородавка на щеке. Неприятный тип, но я не мог отказать грозному старцу в некоей суровой привлекательности и мрачном величии.
Где я мог видеть его раньше!? Готов поклясться, мы однажды встречались! Мимолетно, кратко, но встречались!
– Ты мертв! – воскликнул взбудораженный Конан.- Уходи обратно, в пустоту!
– Вспомни,- пророкотал темноглазый,- Ты видел строки моего послания. Там было написано: «…до встречи в будущем или прошлом, в этом мире или в другом, в жизни или в смерти…» Я пришел увидеть тебя в смерти.
Меня внезапно осенило. Достаточно было произнести несколько слов, которые увековечены мною в последних главах «Синей хроники»! Письмо Тот-Амона, пересланное Конану после событий Мятежа Четырех! Нагловато-самоуверенное послание, подписанное самым выдающимся и, увы, наиболее бесчеловечным магом, какого видела история современного мира! Стигиец пообещал никогда не уходить с дороги киммерийца, всегда быть рядом, неподалеку, стоять за спиной днем и ночью, в будущем или прошлом, в зримой вселенной или в иной… Маг выполняет клятву.
Неужели Конан не завершил шесть лет назад свою миссию, и тогда, в пределах Черных королевств, Тот-Амон не нашел вечного успокоения? Быть не может, варвар мне клялся всем святым, что стигиец мертв и никогда не вернется!
– У тебя замечательный сын,- молвил тем временем внезапно воскресший Тот-Амон, зыркнув на Конна. Наследник, к его чести, выдержал нелегкий испытующий взгляд. Колдун отвел глаза первым,- Конан, ты добился очень, очень многого…
– Убирайся! – рявкнул киммериец.- Ты умер шесть лет назад, и ничто не вернет тебя под солнце! Ты – морок, видение, призрак! Пошел прочь, иначе заново познакомишься с моим клинком!
– Ты хотел отдать долги,- невозмутимо, не обращая никакого внимания на ярость короля, сказал Тот-Амон.- У тебя есть долг и передо мною.
– Это кто такой? – шепнул Ротан, но я лишь отмахнулся. Мысли текли беспорядочно: мертвое не может воскреснуть, кости стигийца давно ли шились плоти, и оскаленный череп смотрит в небытие проваленными глазницами. Однако сейчас Тот-Амон рядом и выглядит вполне живым. И это никакой не призрак – его одежда настоящая, шуршат складки золотой парчи, хлопает на ветру плащ. Я даже чувствую его запах, похожий на едва различимый, неприятный аромат слежавшейся кожи.
– Ты мертв,- убежденно и медленно повторил Конан, демонстративно убрав ладонь с рукояти меча.- Я не стану бороться, с тем, чего не существует.
– Думай, как знаешь,- хладнокровно пожал плечами маг.- Не вижу смысла тратить время на доказательство противоположного. Только потому, что ты не можешь понять одной простой истины – жизнь и смерть неразличимы. Это лишь две частицы вечного бытия.
– Тогда говори, зачем явился,- голос Конана внезапно принял примирительно-безразличный оттенок.
– За долгом.
– Все долги я тебе отдал. С лихвой.
– Нет. Остался последний и главный. Ты отнял у меня земную жизнь, заставив покинуть этот мир. За убийство, по уложениям любых эпох и любых народов, положена вира. Она не была условленна, а посему – я вправе виру назначить. Итак, ты решишь сам, какое возмещение будет отдано за жизнь Тот-Амона. Но не будь скрягой, варвар. Я даю тебе возможность искупления. Искупления одного-единственного убийства из многих, совершенных тобой. Как знать, может быть, в бесконечности, где заканчиваются все пути, это склонит чашу весов в твою пользу. Подумай хорошенько, Конан. Тебе дать время на размышление? Хорошо. Я подожду. Недолго… Посижу вот там, на валуне.
Тот-Амон шагнул к здоровенному камню, показывавшему бурую плоскую голову из травы, и уселся. Смотрел он на небо, исполосованное прозрачными облаками, и почему-то улыбался.
Мы остались на месте. Ротан с Конном выглядели обескуражено, а варвар задумчиво.
– Интересные дела творятся… – наконец сказал Конан и обратился ко мне.- Будут достойные внимания соображения о происходящем?
– Если это очередная шуточка Тицо, то ему очень сильно изменило чувство юмора,- начал я, понимая, что возвращение старинного врага киммерийца вполне могло быть проявлением невероятных способностей Хозяина Небесной горы. Тицо был великим мастером перевоплощения.- Его проделка, не иначе.
