Бер М. - Океан Надежд. Весна перемен
- Привет, Джереми, - поприветствовал он госбунца, расстегивая две верхние пуговицы на своем сером камзоле. Свой белый мундир, который подчеркивал его статус, он всегда снимал, прежде чем отправится в таверну, не желая его пачкать и пропитывать запахом дыма. - Рад нашей встрече.
- Странно видеть тебя столь учтивым, Джеймс, - усмехнулся Уотсон. - И хотя я не совсем уверен в искренности твоих слов, я тоже слукавлю и скажу тебе, что тоже рад видеть тебя.
Девушки на коленях госбунца с трудом сдержали улыбки, после чего обе ответили на поцелуи своего сегодняшнего кавалера.
- Лесть? - Фостер приподнял удивленно брови, после чего, наконец, улыбнулся ему в ответ. - Я действительно рад. Позволь спросить тебя, что ты делаешь в Андоре?
- Да так, был проездом и решил заглянуть к Листману в гости, узнав, что этим вечером в его таверне проходит игра в покер с большими ставками. Люблю играть по крупному.
- Это просто замечательно, ведь ты равен мне не только в бою, но и в игре в покер.
- О, Джеймс, ты слишком высокого о себе мнения, - рассмеялся Уотсон, после чего девицы последовали его примеру, словно поверив, что госбунец если и не останется в Андоре навсегда, то обязательно возьмет их с собой и окружит своей заботой, лаской и покровительством. Фостеру стоило одарить их лишь одним коротким колким взглядом, чтобы от их веселья не осталось и следа. - Если в покере мы можем еще сразиться с тобой на равных, то в бою я от тебя не оставлю даже мокрого места. Твои дни как непобедимого бойца давно прошли. Ты не только стар, но ты еще и инвалид.
Уотсону было всего двадцать пять лет, он был высок, хорошо сложен и имел головокружительную реакцию. Так же он был очень хорош собой.
Фостер был его почти полной противоположностью: сорок пять лет, что для армейца считалось старческим возрастом, среднего роста, среднего телосложения, неказист даже в юные годы, лишенный правой ноги, пусть даже он и научился ходить на протезе практически без хромоты. Реакция у него тоже была неплохой, но годы не щадят никого, а потому он уже не был столь же быстр, как в свои юные годы. Но, у него был одно большое преимущество - опыт многих лет.
Но, сегодня, помимо опыта, у него было еще одно преимущество - Уотсон успел пропустить три-четыре стаканчика виски, в то время как он сам был совершенно трезв.
Фостер молча глядел ему в глаза, в которых горели насмешливые огоньки, и с трудом сдерживал ярость в себе. Возможно, госбунец был прав и в сорок пять лет, да еще и без ноги, он был уже не тем воином, каким он был десять лет назад, но самолюбие твердило, что он способен взять вверх над любым бойцом из любого объединения.
- Что же, - пожал плечами Фостер. - Если в бою у меня нет против тебя шансов, тогда давай сразимся в карты.
Без лишних слов, все сидящие за игральным столом быстро повставали со своих мест, зобрав с собой стаканы и монеты. Сидеть остались лишь Фостер и Уотсон, который попросил девиц на какое-то время покинуть его, напоследок похлопав их ладонями по ягодицам, спрятанными под панталонами.
- Не уходите далеко, красавицы. Я еще хочу с вами этой ночью порезвиться на втором этаже! - напомнил он им и они поспешили заверить его, что обязательно дождутся его. - Сдавай карты, Джеймс.
Над крышей таверны установилась полная тишина. Слишком пьяных и тех, кто не мог контролировать свою речь или действия, выставили на улицу. Ничто не должно было мешать противостоянию между двумя лучшими воинами объединения Эрис. Пусть это и не была битва на мечах, но и противостояние в карточной игре между Уотсоном и Фостером была для всех присутствующих интригующим зрелищем.
- Сдавай лучше ты, Джерри. А я пока тебя догоню. Листман принеси мне стаканчик виски. А лучше два.
Хозяин заведения, оставивший стойку из-за не меньшего желания, чем у остальных присутствующих, поглядеть на игру, поспешил исполнить желание Фостера. Стакан он поставил на стол, справа от главы охраны губернатора, но Фостер даже не взглянул на виски. Его внимание было сосредоточено на Уотсоне. Тот, в свою очередь, глядя с улыбкой на Фостера, раздавал карты. Андорец не стал брать в руки свои карты, дождавшись, когда госбунец это не сделает первым. Он постарался прочесть по лицу Уотсона какие-либо эмоции, когда тот впервые взглянул на свой расклад, но лицо молодого бойца оставалось непроницаемым.
Фостер положил ладонь на свои карты и потянул их поближе к себе, после чего приподнял их края, и коротко взглянул на то, что досталось ему.
Первой картой была девятка червей. Следом шел валет пик. Третей картой был король пик. Чертой - тройка треф. Пятой - туз бубен.
- Еще? - спросил госбунец.
- Не помешает.
- Одну? Две?
- Давай три, - сказал Фостер, отказавшись от девятки, тройки и туза.
Уотсон взял от колоды две верхние карты и подбросил их Фостеру. Тот поднял их, глядя исключительно на госбунца.
- А ты? - спросил Фостер.
- Я себе две заменю. Какова твоя ставка, андорец?
Фостер полез в свой кошелек.
- Три золотых.
- Что ж, мне нравится начало нашего противостояния. Принимаю твою ставку и удваиваю ее. - К трем золотым Фостера прибавилось еще шесть. По таверне прошлась волна восторженного гула.
- Уверен в своей победе? - спросил Фостер, глядя на улыбающегося Уотсона.
- Я всегда в ней уверен.
- Ладно, принимаю ставку. - Фостер бросил на стол еще три золотых монет, которые в пламени свечей кабака, осветились радующим глаз блеском.
- Скрываемся или еще по одно карте?
- Я бы не отказался и от двух.
Уотсон взял колоду и бросил перед Фостером еще две карты рубашкой вверх. Себе он взял только одну, а ненужную отбросил в сторону. Фостер взглянул на свои карты. У него были три карты одинаковой масти. Десятка, валет, король пик и две карты, которые в этом раскладе только мешали своим присутствием.
Он взглянул на Уотсона. Тот смотрел в свои карты и уже открыто улыбался, довольно растягивая уголки губ. Что у него могло быть: стрит, флэш, фул-хауз, каре?
Фостер кашлянул три раза в кулак и в тот же момент одна из ненужных ему карт отправились в рукав его камзола, а ей на замену пришла дама пик. Теперь стоило опасаться только того, чтобы у госбунца не оказалась ее "сестра-двойняшка".
Уотсон медленно поднял взгляд на Фостера.
- Я увеличиваю свою ставку до десяти золотых монет...или сколько там у меня...
Кабак заполнился удивленными и восторженными голосами и даже парочкой хлопков в ладоши.
- Тихо! - приказал Фостер, и все тут же разом умолкли. - Я отвечаю.
