Лион де Камп - Стена змей
– По-моему, есть у нее ключ, что затворить способен все наши беды, – сказала Бельфеба. – Ежели свяжем мы Лемминкяйнена немедля, то сумеем держать его связанным до той поры, покуда не сотворит он заклятье, кое Пита сюда перенесет. А после опять будет слишком слаб он, чтоб думать о мщении.
– Неплохо придумано, детка, – сказал Ши, соскакивая на пол и протягивая руку за штанами. – Хорошо, пошли. Но, по-моему, стоит прихватить в помощь и Уолтера.
«Прихватить» Уолтера оказалось не таким простым делом, как представлялось на первый взгляд. Отсыпаясь после своей затянувшейся экскурсии в Занаду, он дрых как убитый, и когда его стали трясти, только блаженно чмокал губами. Правда, из-под медвежьих шкур показалась голова Данизы, которая обвела склонившуюся над ней троицу кроткими волоокими глазами и не произнесла ни слова, даже когда Кюллики зашипела на нее, как кошка. Ши окончательно решил, что Даниза принадлежит к редкостному типу весьма сексапильных, но молчаливых красавиц.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Байярд настолько пришел в себя, чтобы составить компанию Ши. В покоях Лемминкяйнена тусклый свет свечи, которую несла Кюллики, выхватил из темноты героя, по диагонали распластавшегося на постели. Был он полностью одет и храпел, словно работающая лесопилка. Он даже не пошевелился, когда Ши осторожно приподнял его ногу, чтобы пропустить петлю сыромятной веревки, и только изредка менял ритм храпа, пока они перекатывали его туда-сюда, заматывая, словно кокон.
Кюллики заметила:
– Матери его это вряд ли придется по вкусу, карге старой. Заботит ее лишь одно: чтоб постоянно был он у нее под рукой. Все волосья бы ей повыдергивала!
– За чем же дело стало? – зевнул Ши. – Ну ладно, пошли, детка, попробуем немного вздремнуть. Когда этот кабан очухается, будет уже не до сна.
Он оказался более чем прав: прошло от силы минут десять, как ему пришлось опять вскакивать с постели и вслед за Байярдом мчаться в соседнюю комнату, из которой доносился чудовищный рев. По силе его можно было сравнить разве что с паровым органом – герой и впрямь исправно исполнил роль будильника.
Лемминкяйнен катался по полу, изрыгая проклятия и силясь освободиться от пут, а Кюллики, даже не пытаясь скрыть презрительную усмешку на своем смазливом личике, с не меньшей быстротой сыпала издевками. Внезапно герой сделал передышку, скривился и монотонно затянул:
– Не мечтайте, что уважу
Ныне ваши пожеланья,
Коль глумиться вы решили!
Я еще увижу всех вас,
Кроме Танисы прекрасной,
В глубочайших безднах Маны!
Скоро все вы в царство Хийси
Полетите, кувыркаясь!
Вздумали сдержать веревкой
Каукомъели-чародея?
Гляньте только: с моих членов
Путы жалкие спадают!
Ши пригляделся: а ведь и впрямь! Веревки на ногах Лемминкяйнена действительно заметно ослабли. Ши принялся лихорадочно выдумывать противодействующее заклинание.
– Эй, кончай! – крикнул Байярд, обращаясь, судя по всему, к некоей точке в паре футов позади Лемминкяйнена.
– Чего кончай? – оторопел Ши.
– Развязывать его!
– Но если его чары...
– Сам ты чары! Это я про старуху!
– Какую еще старуху? – оторопел Ши.
– По-моему, это мать Лемминкяйнена. Ты что, слепой?
– Наверное. Ты хочешь сказать, что она там, невидимая, его развязывает?
– Вот именно, но только никакая она не невидимая!
Веревка виток за витком сама собой сползала со ступней, лодыжек и коленей героя. Вскоре торжествующе ухмыляющийся Лемминкяйнен изловчился и вскочил на ноги.
– Да останови же ее, ради бога! – воззвал Ши.
– А? Ах да, сейчас!
Байярд подступил почти вплотную к Лемминкяйнену и обеими руками вцепился в пустоту. Послышался истошный визг, и в паре футов от героя материализовалась мать Лемминкяйнена, которая из-под спадавших на глаза перепутанных волос злобно таращилась на Байярда, крепко ухватившего ее за руки. Кюллики с не меньшим бешенством уставилась на нее в ответ.
– Спокойно, спокойно, – умиротворяюще проговорил Ши. – Мы вовсе не собираемся обижать вашего сына, леди. Только хотим убедиться, что он действительно намерен выполнить свою часть сделки.
– Гибельна ваша сделка! Намерены вы погубить его! – каркнула старуха.
– А ты из него, заместо героя, слабака готова сделать, что за женскую юбку держится! – огрызнулась Кюллики.
– Что верно, то верно, – сказал Ши. – Честно говоря, я сильно в тебе разочарован, Кауко.
Торжествующую улыбку Лемминкяйнена сменило насупленное выражение.
– Это ты о чем? – грозно вопросил он.
– Я-то думал, ты действительно величайший герой Калевалы, а ты взял и попросту струсил идти в Похъёлу!
Лемминкяйнен нечленораздельно взревел, после чего сбавил тон до обычного рыка:
– Это я-то струсил?! Клянусь Юмалой, освободи меня только от пут, и башку я тебе оторву – узришь тогда, сколь я испуган!
– Не выйдет, пупсик. Вот доставишь Пита из Занаду, тогда и поговорим о возможных изменениях в наших планах.
На физиономии героя опять возникло плутовское выражение.
– А ежели доставлю я детектива вашего шустрого из Занаду, готов ли ты, о Пайарт, отдать мне Танису прекрасную?
– Я далеко не уверен... – начал было Байярд, но его тут же перебил Ши:
– Вот уж фиг тебе. Ничего такого в первоначальных условиях договора не было. Либо приступай, либо мы тебя больше знать не знаем!
– Ладно тогда! Но от сих пут должны освободить вы меня, дабы заклинанья мои чудодейственные текли гладко.
Ши наклонился к Кюллики.
– Ему можно доверять? – спросил он. Голова ее вздернулась вверх.
– Глупец! Супруг мой завсегда слово держит... Но... но может заколдовать он Пайарта, дабы девицею его завладеть!
Ши подступил к Лемминкяйнену и принялся развязывать узлы.
– Она права, Уолтер. А потом, есть опасность, что в ходе заклинания тебя может забросить обратно в Занаду. Лучше держись отсюда подальше – как можно дальше от этого дома. Я не знаю, на какую дистанцию распространяется действие подобного колдовства, но не думаю, что на очень большую.
Байярд направился к дверям. Когда последняя петля упала с рук Лемминкяйнена, он воздел их над головой, присел и задумчиво наморщил лоб. Наконец он произнес:
– Готов ли ты, Харольд? Ладно, тогда приступим..
Запрокинув голову, он затянул:
– В Занаду, о Пьетар Протеки,
Ты не слишком засиделся?..
Монотонное пение все продолжалось, а Ши тем временем спокойно углубился в силлогизмы. Лемминкяйнен забирал все выше и выше, и когда его голос был уже готов сорваться на визг, в дверях показалась Даниза с вопросительным выражением на прекрасном отсутствующем лице.
