Альфред Аттанасио - Пожиратель тени
Рик совсем раскис и сидел понурившись.
— Если у тебя нет амулета, чтобы защитить меня, разве я могу надеяться, что выживу среди Нежити?
— В самом деле, шансы у тебя невелики, — согласился Бройдо, раздувая огонек в яме поношенной шапкой из синего бархата. — Надежда у тебя очень маленькая, потому что амулетов у меня нет. Весь Чарм моего клана используется сейчас для одной цели — выжить под проклятием демона.
— Шапка! — выкрикнул кобольд. — У тебя моя шапка, эльф!
— Правда? — Бройдо встряхнул бархатную тряпицу. — Пару дней назад я держал в ней мою добычу. — И он показал на ленты рукавов из обезьяньего меха. На одной из них торчала мордочка, оскаленная в вечном рычании. — Этой штукой очень удобно отгонять дым и мух.
Рик Старый вырвал шапочку из рук Бройдо.
— Это не мухобойка. Это моя шапка.
— Что ж, пусть будет твоя, Рик Старый. — Бройдо повернулся к зайцам, которых уже освежевал, выпотрошил и насадил на еловые прутья. — Носи на здоровье.
Рик хмуро надел шапку. Она воняла обезьяной и дымом, но все равно он был рад, что нашел ее, так как без нее чувствовал себя будто голым.
Несмотря на страх перед подстерегающей его неизвестностью, кобольд охотно ел. Бройдо достал мешок с разными орехами, положил их в горящие угольки, и когда скорлупа трескалась, доставал из нее ядра. Из другого мешка появились ягоды и бутылка мохового вина с эльфийской эмблемой. Зеленое вино с мятным вкусом наполнило живот веселящей прохладой, и вскоре Рик и Бройдо улыбались до ушей и прославляли друг друга — кобольд за спасенную жизнь и за возвращенную шапку, а эльф — за пусть и призрачную, но надежду, которую Рик вселил в его пораженных болезнью сородичей.
4. В ТЕМНЫЙ ЛАБИРИНТ
Как раз когда они поднимали третий тост, горы потряс свирепый рев, и оба кутил вскочили на ноги. Здоровенный, как лошадь, быкоящер мчался к ним, привлеченный запахом зайчатины. Желобчатая пасть с острыми бритвами клыков была устремлена прямо на них, на плечах играли мускулы, сзади метался и хлестал по воздуху хвост.
Эльф с кобольдом бросили еду и рванули вверх по каменистому обрыву. Кобольд знал, что оглядываться некогда, и смотрел вперед, на гребень, поросший карликовой елью. Но Бройдо осмелился оглянуться и вскрикнул от ужаса при виде гигантской клыкастой ящерицы. Он оступился на спутанном вереске и полетел, шлепнувшись со всего размаху на живот и мучительно застонав.
Рик Старый обернулся на испуганный вопль эльфа. Огромный ящер навис над Бройдо, прижал когтями к земле и, полоснув кинжалами клыков, распорол одежду эльфа. Перепуганный визг Бройдо заглушил торжествующий рев быкоящер.
Рик с отчаянным воплем вывернул из земли камень величиной с кулак и швырнул изо всех кобольдовых сил. Камень просвистел в воздухе и угодил чудовищу прямо в выпученный глаз.
Ящер испустил крик боли и отскочил назад, размахивая когтистыми лапами, и из раненого глаза выступила черная сукровица.
Рик бросился вперед, схватил Бройдо под мышки и потянул на себя.
— Быстрее! — выдохнул он. — Вставай, эльф, и беги!
Бройдо успел вывернуться и встать раньше, чем когти гигантской ящерицы полоснули место, где он только что лежал.
Кобольд, ухватив эльфа за руку, тащил его вверх. Они побежали изо всех сил, обдираясь о сухие еловые сучья, и лишь выскочив на гребень утеса, решились оглянуться.
Ящер о них забыл. Он шлепал вниз по склону, качая рогатой и раненой головой.
Бройдо похлопал по своему обнаженному туловищу и с удивлением обнаружил, что он невредим. Лишь тоненькая струйка крови от ключицы до пупка обозначила след когтя ящерицы. Эльф недоверчиво рассмеялся и снова хлопнул себя по животу, убеждаясь, что цел.
— Ты спас мне жизнь, — выдохнул эльф.
— Так и было, — просиял кобольд, держась руками за трясущиеся колени и ловя ртом воздух. — Так и было.
Бройдо тяжело опустился на мшистый кварцевый валун.
— Значит, твой долг уплачен!
— Так и есть. — Кобольд глубоко вздохнул и перевел дыхание. — Так и есть.
Эльф огляделся, его глаза были полны горя.
— Лучше бы ты оставил меня быкоящеру.
— Правда? — Кобольд с усилием выпрямился, морщась от боли.
— Да. Ведь теперь ты волен идти своим путем, а мой клан… — Бройдо с трудом глотнул слюну, вдохнул и выдохнул. — Разве теперь у нас есть надежда снять проклятие демона?
Рик Старый плюхнулся рядом с эльфом и искоса кинул на него недоверчивый взгляд.
— А что за надежду мог дать вам я, кобольд, как ваш, если можно так выразиться, боец и посланник?
— Никто из нас не сумел достать Ожерелье Душ, — опустошенным голосом ответил Бройдо. — Мы всего лишь эльфы, а ты все же кобольд. Ты был нашей последней надеждой.
— Я? — недоверчиво вскинул голову Рик. — У меня нет ни Чарма, ни амулетов или талисманов, никакого вообще оружия. Какую же вы могли возлагать на меня надежду?
— Но ты же кобольд! — Бройдо посмотрел на Рика таким же недоверчивым взглядом. — У кобольдов хватает ума жить, и жить хорошо, без Чарма, в ледяном мире Неморы! Если вы способны на такое, то вам ничего не стоит украсть у гномов Ожерелье — я в этом уверен.
— У гномов — может быть, — согласился кобольд, становясь выше от гордости. — Но разве можно осилить демонов?
— Помоги нам, Рик Старый. — Бройдо упал на колени перед кобольдом, жалобно сдвинув курчавые брови. — Я пойду с тобой в Лабиринт.
— Мой долг уплачен, Бройдо, — мягко ответил Рик. — Поверь мне, если бы у меня не было другой задачи, я бы вам помог. Я стар, у меня нет семьи, никто меня не ждет. Мольба твоего клана меня тронула. И ты хорошо со мной обошелся. Но меня призвала создательница этих миров.
— Создательница? — Бройдо присел на корточки. — Какая создательница?
— Она не назвала мне своего имени, — задумчиво ответил Рик Старый. — Но она — существо другого, более высокого порядка. Там, за облачными горами, ее охраняют стражи — Лучезарные.
— За этими горами нет ничего, кобольд, кроме самой Извечной Звезды.
Рик снял шапку и вытер со лба испарину.
— Я сам так думал. А потом был голос. Громовой голос Азофеля, Лучезарного. Он был послан призвать меня в ее сад. Я пошел на его голос по лестнице из лиан. — Рик тихо засмеялся. — Эти лианы такие лучезарные, горящие холодным огнем! Лестница поднималась в каменную стену среди ледяных прожилок скал Неморы, где я до тех пор прожил почти всю свою жизнь. Я полез вверх. Казалось, путь был недолог, но когда я вышел, то очутился наверху огромного древнего колодца. И владычица была там. Она сказала, что призвала меня пред свои очи для разговора.
— Разговора?
— Да, для разговора, — повторил кобольд и снова надел шапку. — Она будет говорить с самим своим сном — так она сказала. Сон, понимаешь, — это мы все. Все Светлые Миры — ее сон, и повешены в пустоте ее волшебством.
