Юлия Баутина - Вереск и звезды
— Вернуться рискнет не скоро.
— Ничего удивительного, — заметил следопыт, разглядывая спутницу так, словно увидел впервые. — Но если попытаешься сделать это еще раз, я не могу обещать, что сам тебя не зарублю. Еле успел меч остановить, когда ты вывернулась.
— Об этом я подумаю, когда случится следующий раз, — ответила таварвайт. — Мы идем дальше, или будем ждать его возвращения?
— Идем, — бросил Тадан, и лишь спустя пару сотен шагов спросил:
— Ну, а если бы он не сбежал? Что тогда?
— Тогда пришлось бы убивать его, — пожала плечами Нейенналь. — Ты ведь изначально и намеревался так поступить, верно?
Следопыт не ответил, возможно, сочтя, что ответ и не требовался.
— Сюда, — сухо распорядился он, сворачивая к берегу. Охотница последовала за ним и лишь после этого заметила слабый проблеск огня среди развалин на крохотном клочке суши, отделенном от берега неширокой протокой. Прежде чем вступить в темную воду, Тадан свистнул. С островка донесся ответный переливчатый свист. Следопыт и эльфийка пересекли узкую полосу мелководья. Возле развалин их уже ждали. Из темноты, особенно густой в контрасте со светом, исходящим от огня, донесся оклик.
— Тадан? Кто с тобой?
— Охотник из Лихолесья, — громко сказал дунадан. — Идет в Эхад Гартадир по поручению предводителя Каленглада.
В темноте возникло движение, и к путникам приблизился человек в сером плаще и капюшоне с маской, полностью закрывающей лицо.
— А у охотника есть имя? — спросил он, держа наизготовку лук и настороженно рассматривая таварвайт.
— Есть, — ответила Нейенналь, однако продолжать не торопилась, возвращая часовому столь же недоверчивый взгляд.
— Имя охотника — Горделерон, — с нажимом проговорил Тадан. — И я готов полностью за нее поручиться.
— Ты смотри‑ка, еще один эльф, — после краткого молчания сказал часовой. — Что ж. В таком случае добро пожаловать в Мен Эрайн.
Под прикрытием уцелевшей коробки стен помещения, возможно, некогда служившего сторожкой, жарко горел костер. У огня сидели трое следопытов. Четвертый держался у дальней стены, что‑то высматривая в узком, как бойница, проломе. По охотнице скользнули удивленными взглядами и почти сразу утратили интерес. Подобное положение вещей эльфийку вполне устраивало. Устроившись у глухой стены так, чтобы держать в поле зрения оба входа в убежище, Нейенналь поудобнее откинулась на крошащийся от времени камень и приготовилась ждать. Край неба на востоке только начинал светлеть, по темноте они могли бы отмерить еще миль пять, однако спорить со следопытом таварвайт не собиралась. Раз уж он решил остановиться в лагере, пусть будет так.
— Как дорога? — тем временем спросил Тадана один из сидевших у костра.
— Спокойная, — ответил следопыт. — Встретили четырех лимрафнов и уже у самого лагеря чуть на кергрима не напоролись. В остальном все в порядке.
— А больше ничего не слышали? — подал голос часовой. — Незадолго до вашего прихода с востока довольно интересный шум донесся. Похоже, кошка из Форохеля забрела к озеру на охоту. Давненько они столь далеко на юг не забирались.
Тадан коротко усмехнулся.
— Кошка? Да, я ее не только слышал, но и видел. Это была весьма миловидная… кошка. Хотя кергрим так не счел.
— Ты ее видел? Где?
Дунадан покосился на невозмутимую охотницу и помотал головой.
— Думаю, она давно уже сбежала.
Нейенналь закрыла глаза, притворяясь спящей. Она понятия не имела, зачем Тадану понадобилось придумывать несуществующую саблезубую кошку вместо того, чтобы объяснить, как все было на самом деле, однако вмешиваться не намеревалась. Стараясь пропускать мимо ушей разговор атани, она вслушивалась в более дальние звуки, но никакой угрозы в них не находила. Похоже, кергрим решил подыскать себе более спокойное место для охоты, а иных живых существ поблизости не было. А потом на беседу следопытов обратить внимание поневоле пришлось.
— Так для чего все же Каленгладу понадобилось отправлять в Аннуминас девицу, да еще из дивного народа? — этот вопрос часовой задал приглушенным голосом, видимо, в расчете быть услышанным только теми, кто находился у костра, однако, не учтя тонкого эльфийского слуха.
— Было сказано, для подмоги, — ответил Тадан. — Понемногу начинаю верить, что это, действительно, так.
— Подмоги? — часовой недоверчиво хмыкнул. — Какого рода? Еду там и без того найдется кому готовить, а к раненым я бы ее не допустил. Еще в обморок свалится при виде крови. Раз уж пришла, лучше бы в цитадели осталась на лютне играть да покрывала шить. Все больше пользы было бы.
— Зря ты так, — сказал кто‑то из прочих дунаданов. — Не стоит обманываться ее видом. Она из таварвайт. У них женщины умеют убивать не хуже мужчин, а мужчины весьма преуспели в этом искусстве. Так что кровью ты ее вряд ли удивишь.
— Оставь, Нимбеллас. Дивный народ никогда не был народом убийц, — вмешался Тадан.
— Калаквенди — возможно, но не лесные эльфы. Недаром же говорят: с волками жить — по–волчьи выть. А волки в Лихолесье самые мирные из соседей. Ты сам озвучил ее прозвище — Горделерон, шкуродер. Полагаешь, его за просто так дают?
— Охотник и убийца — это все же разные вещи.
— Разные, но с единой сутью, которая в Городе Королей окажется не лишней. Думаю, не ошибусь, сказав, что у предводителя Каленглада далеко идущие планы. Причем не по изничтожению простых гробокопателей.
— Ерунда, — решительно сказал Тадан. — Каленглад никогда бы никого не послал в пекло в одиночку. Даже самого лучшего воителя, а уж тем более… — следопыт осекся.
— А с чего это, кстати говоря, ты так рьяно заступаешься за нашу гостью? — с плохо скрываемой насмешкой спросил часовой. — Успел положить на нее глаз?
— Не успел, — быстрее, чем следовало бы, ответил дунадан. — А ты считаешь это единственным поводом для доброго слова?
— Почему же? Я могу назвать еще с десяток, но этот самый приятный. В конце концов, раз уж повелитель Арагорн присмотрел себе жену среди дивного народа, почему бы еще кому‑то не сделать то же самое? Королевства ты к ее ногам, конечно, не положишь, ну, так и она, вроде, не королевских кровей. Глядишь, на что‑нибудь попроще согласится.
Глухо стукнул опрокинутый чурбак — один из тех, что были расставлены вокруг костра вместо скамей.
— Благодарю за заботу, Нетрандир, — в голосе Тадана зазвучали металлические нотки. — Но, когда мне понадобится твой совет, я о нем попрошу.
— Не сомневаюсь, — невозмутимо отозвался часовой. — А жаль все же, что очаровательный охотник, утомившись с дороги, спит на голых камнях крепче, чем на пуховых перинах. Интересно было бы узнать, сколько столетий она уже отмерила. Может, еще Аннуминас во времена его расцвета застала?
