Джеймс Кейбелл - Таинственный замок
– Монсеньор, я де Пайзен. Вы получите ребенка.
– Прекрасно. Полагаю, вам понадобится меч Фламберж, чтобы выполнить ритуал, ведь Мелиор – одна из Ленши, и лишь один меч способен пролить их кровь.
– Где я могу найти его?
– Есть некто, кто может указать место, где спрятан меч. Некто, живущий в вашем замке, – ответил Жанико.
Флориан поспешно прервал его:
– Давайте обойдемся без туманных намеков. Просто скажите мне, где меч.
– Я не имею ни малейшего понятия, герцог. Я лишь предполагаю, что он находится где-то в Антане. Но раз уж вы подчиняете себя требованиям этикета, то со своей стороны я также постараюсь быть учтивым и помогу вам найти меч. Однако не раньше, чем вы принесете мне жертву.
– Как! Вы же сами обещали мне Мелиор в качестве подарка! – воскликнул Флориан, улыбаясь тому, в какую явную западню хотел заманить его искуситель. Неужели меч имеет большую ценность, чем принцесса? – добавил он.
– Герцог, принцессу гораздо легче добыть, поскольку не составляет труда создать ее. Меч же, в особенности волшебный меч Фламберж, невозможно создать без длительных упражнений, подготовки и обширных знаний. Чтобы создать принцессу, любому смертному достаточно уединения и хорошего расположения королевы. Вы чувствуете разницу? – немного снисходительно поинтересовался Жанико.
– Да, месье Жанико, и я признаю неоспоримость вашей логики. Тем не менее, вынужден огорчить вас – я не собираюсь приносить вам жертву в день зимнего солнцестояния, на вашем шабаше. Отнюдь. Такие вещи суть впадение в язычество и достойны порицания. Подобные заблуждения нарушили гармонию царства, некогда хорошо вам знакомого, месье Жанико, ибо вы являлись одним из его жителей. Я же почту за удовольствие предложить вам достойный рождественский подарок, тем паче что Рождество выпадает на то же число, что и день зимнего солнцестояния.
– О, герцог, в вашей воле называть жертву подарком, однако он должен быть достаточно ценным, чтобы я принял его на Рождество, – улыбаясь, согласился Жанико.
– Монсеньор, я преподнесу вам – само собой в качестве рождественского подарка, а не жертвы – величайшего человека, живущего во Франции. Вы не заслуживаете меньшего дара, чем жизнь лицемерного премьер-министра, управляющего государством, всемогущего Кардинала Дюбуа. На мой взгляд, ваша выгода очевидна, ведь я воздерживаюсь от банальности опрометчивого заклада своей души, о сохранности которой – да простит мне месье Жанико мою откровенность – следует заботиться, имея дело с вашим братом. Так давайте же оформим нашу сделку на бумаге.
Расхохотавшись, Жанико заметил, что его не интересуют человеческие души, а Флориан, к прискорбию, ведет себя с большим знанием дела, чем это свойственно людям его круга. Без промедления маг извлек из кармана лист бумаги, на котором непостижимым образом были зафиксированы все оговоренные условия сделки. Герцог и чародей подписали договор с помощью письменных принадлежностей, только теперь замеченных Флорианом на пне прямо у него под рукой.
Затем Жанико вновь положил бумагу в карман и произнес:
– Да будет так. Мои люди проводят вас до Бранбелуа, герцог.
– О каких людях вы говорите? – поинтересовался Флориан.
– О тех двух слугах, что стоят позади вас, – ответил Жанико.
Обернувшись, Флориан заметил на дороге пару существ, покрытых густыми волосами с головы до ног, сидящих в повозке, запряженной бурыми козлами, каждый из которых размером не уступал хорошему волу. Флориан точно знал, что секундой раньше на поляне не было ни одного живого существа кроме него самого и чародея. Жанико, дважды пытавшийся заманить герцога в смертельную западню, хорошо знал свое дело.
Герцог позволил себе немного иронии:
– Однако, месье, ливреи ваших слуг сильно напоминают мне волчьи шкуры. Впрочем, сочту за честь принять сопровождающих из вашей свиты.
Жанико приступил к выполнению своей части договора:
– Мадам Мелузина решила навсегда изгнать людей из таинственного места. Что ж, прекрасно!
Он вынул из ножен сверкающий меч и без всяких видимых усилий отрубил голову своей гнедой кобыле, надел ее на деревянный кол и воткнул его в землю. Затем чародей продолжил:
– Здесь я ставлю магическую метку. Я накладываю на нее заклятие. Я нарушаю вековое оцепенение таинственного места.
Несколько мгновений Жанико стоял неподвижно. Он казался абсолютно коричневым, у его ног цвели лилии, окутанные бело-золотым сиянием, а отделка его сапог была краснее крови.
Маг повернул метку так, чтобы лошадиная голова смотрела на восток, и вновь заговорил:
– Я обращаю метку против монстров, стерегущих таинственное место. Сознание их погаснет, а члены скует бессилие. Магия, идущая отсюда, лишит могущества правителей и богов всех земель, на которые обращена метка. Волей своей я снимаю древнее заклятие. Я посылаю вперед Видящих Все, тех, кто лишит сил всякого, ставшего на моем пути. Да будет так.
Глава 6
Философия низшего сословия
Расставшись с Жанико, Флориан вскочил на своего белого скакуна и направился вверх по тропе по направлению к Бранбелуа. Следуя логике, герцог меньше всего теперь думал о невесте, ждавшей его в Сторизенде. Свадьба отменялась. Следом за месье ехала повозка со слугами чародея. Углубившись в лес, Флориан увидел наконец монстров. Все они лежали абсолютно неподвижно, и герцог, отважно спешившись, убил черных троллей, гоблинов и серую сколопендру. Поднимаясь все выше к горной расселине, он мимоходом обезглавил илинга, от боли скрутившего свои подвижные рожки, и бесстрашно расправился с огнегривой лекрокоттой. Сложнее обстояло дело с тарандусом – этот монстр обладал коварной способностью менять цвет соответственно окружающему его ландшафту, и не так-то просто было отыскать его. К тому же, даже обнаружив тарандуса, Флориану пришлось повозиться с ним – монстр отличался необыкновенно толстой кожей, которую не брал даже острый меч герцога. Дряблая шея василиски, напротив, не потребовала лишних усилий – ее голова мгновенно оказалась отделенной от туловища. Презренное чудище имело тусклую окраску и с закрытыми глазами выглядело просто отвратительно.
Героическая бойня подходила к концу. Флориан бодро свернул направо, к огромной мантикоре. Мгновение спустя бледно-красное чудовище бессильно вытягивало свои ядовитые щупальца в предсмертной агонии. В эту минуту легкий ветерок долетел до леса откуда-то с запада, и небесное светило изменило свое положение.
Совершив не знающие себе равных подвиги, герцог ненадолго остановился, решив передохнуть, и достал щепотку табака. Крышку табакерки изнутри украшал миниатюрный портрет друга и патрона Флориана Филиппа Орлеанского. Казалось странным видеть знакомые вещи здесь, на заколдованном плато. Отдохнув, месье огляделся вокруг. С небольшой полянки круглыми от ужаса глазами на него взирали три пропитавшиеся пылью овцы. Перед герцогом лежала утопающая в густой листве тропинка, ведущая прямо к замку Бранбелуа.
