Дмитрий Гришанин - Сорванная карусель
— Для тебя, мой преданный чародей, сделаю всё, что в моих силах, — заверил князь. — Слово!
— Раз так, вот моё желание: прошу вас, Гавол, никогда не нарушать Кодекс Уважения.
— Э нет, колдун, так дело не пойдёт! — возмутился правитель. — Попроси чего-нибудь другое.
— Вы дали слово, выполнить всё, что в ваших силах, — спокойно напомнил Корсар.
— Разумеется. И я не отказываюсь. Но это же… Я надеялся, ты попросишь дом в моей белой деревне, мешок золота или, там, табун лошадей…
— Ничего этого мне не надо. Просто поклянитесь не нарушать Кодекс — вот моё желание.
— Послушай, ты великий колдун, и я очень тебе благодарен. Но, тролль меня раздери, ты хочешь лишить своего князя шанса, о котором можно только мечтать. Кодекс Уважения — чушь, Блесский князь доказал это.
— Пока правители Большой Земли опасаются Проклятья, Кодекс уважения — это свод нерушимых законов, — возразил Корсар. — Все уверены, что Блесского погубило Проклятье.
— Но мы то с тобой знаем, что это не так.
— И я хочу, чтобы эта тайна умерла вместе с нами.
— Колдун, ты слишком много о себе возомнил!
— Вы дали слово.
— Да, но оно связывает меня лишь пока ты жив. Отступись, добром прошу. Иначе мне придётся тебя казнить.
— Гавол, вы мне угрожаете? — осклабился маг.
— Я сказал, ты услышал. Понимай, как хочешь.
— Что ж, в таком случае, позвольте и мне малость вас попугать…
— ЧТО??? — взревел князь.
— Я не хотел выдавать своей тайны, — спокойно продолжил главный чародей, — но своим ослиным упрямством, вы не оставляете мне выбора. Гавол, я действующий маг Ордена Алой Розы.
— Чего, чего?
Вместо ответа Корсар поднял правую руку, и на её ладони «расцвела» огненная роза — волшба доступная лишь членам Ордена.
— Убедились?
Заворожённый невиданным чудом князь от изумления лишился дара речи и смог лишь кивнуть в ответ.
— Князь, вы по-прежнему мне угрожаете?
— Ну что вы, ваше магическое высочество…
— Напоминаю, вы дали мне слово.
— Эх, тролль меня задери, ну кто, спрашивается, за язык тянул! — в сердцах воскликнул Гавол.
— Я жду вашей клятвы, князь.
Присмиревший правитель покорно склонил голову и отчеканил:
— Клянусь, могилами своих славных предков, что я, Гавол, князь Дубнинский, никогда не нарушу древние законы Кодекса Уважения.
Добившись своего, маг откланялся и удалился.
* * *
Следующим утром, когда Корсар не спеша укладывал свой дорожный сундук, стража, совершая очередной обход замка, во внутреннем дворе наткнулась на ужасную находку — княжеского сына Пагола обнаружили утонувшим в крохотном бассейне во дворе замка.
Паголу было всего шестнадцати лет от роду. Он был опорой и надеждой Гавола, его единственным наследником. Вообще-то у Дубнинского князя было много детей, но из-за неизлечимой наследственной болезни почти все они умерли во младенчестве. Побороть болезнь удалось лишь одному мальчику. И вот, в день отъезда Корсара случилось такое горе.
Первому о гибели наследника доложили конечно же князю. Гавол мужественно перенёс этот страшный удар судьбы.
Смерть эта вызвала у Дубнинского князя законные подозрения. В самом деле трудно было поверить, что вполне здоровый юноша, в здравом уме и доброй памяти, мог утонуть в бассейне, вода в котором едва доходила ему до пояса. Чтобы не утонуть, ему достаточно было всего лишь встать на ноги!
Весте со своим новым главным придворным чародеем лично осмотрев место трагедии, Гавол распорядился послать ещё за Корсаром и до прихода мага оставить всё как есть.
Хотя срок службы Корсара истёк, маг не смог отказать убитому горем отцу в последней просьбе.
Подойдя к злосчастному бассейну, он увидел следующую картину.
Скомканная одежда Пагола кучей лежала в шаге от бассейна. Вода в бассейне была абсолютно прозрачной и утонувшего хорошо было видно. Обнажённый юноша лежал на дне бассейна на боку с закрытыми глазами, подложив обе руки под щеку, и улыбался. Если б не вода можно было бы подумать, что он просто крепко спит. Создавалось впечатление, что парень по ошибке перепутал бассейн с кроватью, окунувшись в тёплую воду, нечаянно заснул и во сне захлебнулся.
Наложив на утопленника специальное заклинание дознания, маг установил, что перед смертью парнишка был мертвецки пьян. Это обстоятельство всё прекрасно объясняло. Но возникал вполне резонный вопрос: как мог совершенно пьяный княжич никем не замеченным дойти до бассейна? Пагол в таком состоянии, наверняка, производил много шума и просто не мог не привлечь к себе постороннего внимания. Куда, спрашивается, смотрела стража? И почему никто его не остановил? Впрочем, разбираться со стражниками это удел князя, а не придворного чародея. Корсар же своё дело сделал, причину установил, можно было отправляться с докладом к Гаво-лу, но… мага терзало смутное беспокойство, что нечто очень важное ускользнуло от его внимания.
Корсар приказал стражникам достать утопленника из бассейна и положить на ворох одежды. И приступил к тщательному исследованию мертвого тела. Причину своего смутного беспокойства он обнаружил за закрытыми веками Пагола. Из остекленевших глаз трупа исходило слабое магическое свечение, увидеть которое мог лишь опытный чародей, это было верным доказательством длительного воздействия на жертву магическим гипнозом. А раз так, выходит, юноша напился вина и улегся на дне бассейна вовсе не по своей воле. Пагола убили с помощью очень изощрённого колдовства. Сотворить такое было не под силу дубнинским колдунам, это была работа настоящего мастера. Погубивший княжеского сына чародей по колдовской силе мало чем уступал самому Корсару. Ведь сотворение магического гипноза требует знаний, как минимум, мага второй ступени. Но он точно не был магом Ордена Алой Розы, потому что при наложении гипноза пользовался какими-то совершенно незнакомыми Корсару заклинаниями. Маг-великан был не на шутку заинтригован личностью этого таинственного убийцы княжича.
Когда Корсар выложил князю горькую правду о насильственной смерти сына, постаревший прямо на глазах лет на десять Гавол, лишь рассеянно кивнул головой, как будто заранее предполагал, что наследник пал жертвой колдовства.
— Князь, почему вы не задаёте мне никаких вопросов? — удивился Корсар.
Вместо ответа Гавол достал из кармана камзола свернутый вчетверо листок пергамента и протянул его Корсару. На листе размашистым почерком было начертано всего четыре слова: «КОДЕКС УВАЖЕНИЯ! ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!»
Гавол пояснил, что это послание он обнаружил сегодня утром у себя на груди. Выходит, кто-то незаметно проник в его покои, пройдя мимо стоящих у дверей княжеской опочивальни стражников! Хотя все трое оберегающих этой ночью его сон дружинников — многоопытные и лично преданные Гаволу ветераны — в один голос клялись, что всю ночь не смыкали глаз, и мимо них даже мышь не смогла бы безнаказанно проскочить.
