Сергей Раткевич - Искусство предавать
Живи спокойно, благородный герцог Олдвик, щедрой души человек. Тебе не придется быть предателем и убийцей. Кости легли по-другому. И кто знает, что еще будет? Быть может, нам и представится случай выпить по кружке пива, потом, когда все закончится, и я смогу улыбаясь взглянуть тебе в глаза, оглаживая свою густую черную бороду. Я надеюсь на эту встречу, герцог Олдвик. А еще я надеюсь, что ты тоже улыбнешься мне, потому что между нами будет мир. Мир — и звездное небо вместо той лжи, которой я накормил тебя сегодня. А звездное небо… я еще не рассказывал тебе о нем? О, это нечто! Я надеюсь, что тебе понравится, герцог Олдвик. Тебе не может не понравиться. Ведь оно так похоже на тебя. Чем? А вот этого я никогда не смогу тебе объяснить. Я даже на своем языке никогда не был поэтом, а уж ваши наречия…
Просто я виноват перед тобой, герцог Олдвик. Ты встретил меня открытым сердцем и ясным взглядом, а я солгал тебе. Обманом и дерзостью втерся в доверие. Мне нечем отплатить тебе за эту обиду. Вот разве что звезды показать. Ах, ты их тысячу раз уже видел? И даже больше? Но… ты же не смотрел на них моими глазами? Глазами восхищенного странника, заплутавшего в краю чудес…
Ох, кажется, я и в самом деле становлюсь поэтом! Нужно следить за собой. Лазутчик не должен так распускаться. Он всегда должен помнить, кто он есть такой. Обыкновенная хорошо обученная мразь. И только. Вот-вот, и мисок не ронять! Вдохновение слишком дорого обходится.
Шарц подхватил миску у самого пола. Посетители дружно охнули от восторга, приняв ошибку жонглера за новый забавный трюк, но зоркий хозяин трактира строго погрозил ему пальцем.
«Этого не проведешь!» — подумал Шарц, подхватывая последние пустые чашки, сооружая из всего этого пресловутые башни, и танцующим шагом удаляясь на кухню.
— Пап, ну зачем мне руны?
— Болван! Хочешь всю жизнь, как я, тачку таскать?
— Я воином буду!
— Воинов мы с тобой совсем недавно видели. Всего несколько лет назад! И как ты думаешь, чем занимаются те из них, которые выжили?
— Это ненастоящие воины! Это… отбросы гномьего рода, вот!
Стремительная зуботычина.
— Пап, за что?!
— Где ты услышал эту гадость?!
— Мне Керц сказал!
— Сколько раз я тебе говорил: не лезь в компанию тех, кто старше тебя! Особенно таких, как Керц! Держись подальше от этих негодяев!
— А что ? Они — молодцы! Никому спуску не дают! Они говорят, что сейчас время молодых, вот. Именно мы, молодые, спасем всех вас, когда Крыша Мира обрушится нам всем на головы!
— Та-а-ак… — задумчиво протянул отец. — Похоже, мой сын серьезно болен! Крыша Мира у него засвербела. Что ж, будем лечить. А ну-ка принеси мой ремень!
— Думаешь, твой ремень спасет нас, когда все рухнет нам на головы?
— Думаю, я буду удовлетворен, если он излечит тебя от глупости и нежелательных связей.
— Значит, ты считаешь, что ничего не случится?!
— Конечно, ничего не случится.
— Но об этом все говорят! Все! И эти обвалы…
— Обвалы были всегда. Из камня мы приходим, в камень и возвращаемся. Мы столько всего берем у земли, было бы странно, если бы земля время от времени не брала нас. Повторяй про себя эти слова нашего жреца и не слушай глупости старших мальчишек. Ничего никуда не рушится. А теперь принеси-ка ремень. Ты тут наболтал на две хороших порки. А потом за руны и никаких воинов. Чтоб я в нашем доме этого слова больше не слышал!
…Была осень, и веселый осенний ветер мел шуршащее золото листьев по тропинкам рощи близ герцогского замка. Иногда ветру надоедало просто мести, и он начинал вертеться, как собачий хвост, выплетая из листьев золотистые кружева. Сквозь осеннее золото к герцогскому замку шел человек в черном плаще, черной шляпе и черных сапогах. Подъемный мост был опущен, и, перейдя по нему глубокий ров, в воде которого плавали наперегонки все те же листья, человек подошел к воротам замка и решительно постучал в них перстнем самого герцога.
— Почему бы вам не постучать в калитку, незнакомый господин? — насмешливо донеслось до него откуда-то из-за стены. — Вы ведь не карета… и не конная свита!
— Потому что я пообещал его светлости постучать именно в ворота, — сварливо отозвался незнакомец.
Шут
В Яшмовом Кабинете Подгорного Владыки было пусто. Стопкой возлежали на краю огромного розовой яшмы каменного стола яшмовые же таблички, густо изрезанные гномскими рунами. Но Якш не почтил своим вниманием Яшмовый Кабинет, и его яшмовые проблемы остались нерешенными. Пусто было и в Золотом Кабинете. И в Алмазном. Даже в Хрустальном и Изумрудном Кабинетах никого не было. Какой-нибудь несведущий гном, не вхожий во дворец, решил бы, что Владыка и вовсе не занят сегодня неотложными государственными делами. И он бы ошибся. Просто у Якша был еще один кабинет. Тайный. Известный немногим. Шестой Кабинет Владыки был из Дерева. Да-да, именно из дерева. И это нисколько не унижало гордость самого главного гнома. Напротив. Камня, хоть бы и драгоценного, под землей сколько угодно, да и золота тоже. А вот дерево под землей не растет. А если еще и редких пород дерево… Кроме того, дерево теплее. Под старость Якш начал ощущать ломоту в костях, так что это имело значение. Именно в этом кабинете и находился Владыка со своим Главным Советником.
— Старейшина Цукеркопф недоволен, — отрываясь от рун очередного отчета, поведал Главный Советник Подгорного Владыки самому Якшу.
— И чем же он недоволен на сей раз? — скривился Якш.
— Говорит, много хорошего камня людям продаем, — ответил советник. — И дешево. Говорит, нам это ничего не дает, а людям…
— Дешево, значит… — с отвращением протянул Якш. — Дешево ему… А то, что этот камень на нас давит так, что хребет трещит, это до него не доходит?! — яростно рявкнул Владыка. — То, что я и его дурную голову спасаю, не только свою! Дешево! Да я счастлив, что нам за этот проклятый камень вообще хоть что-то платят! Еще немного, и я бы начал его дарить… А тогда они догадались бы… Хитрюга Джеральд мигом бы все понял… Я и так опасаюсь, что он… — Якш резко оборвал речь и отвернулся.
— Старейшина Цукеркопф считает, что люди построят из этого камня укрепления, — осторожно заметил Главный Советник. — Он говорит, у нас не останется свободного выхода наверх. Негде будет развернуть шарт и начать правильную атаку. Он говорит, мы окажемся заперты.
— Старейшина Цукеркопф — идиот, — язвительно прокомментировал Якш. — Считает он, видите ли! Ох, просчитается… впрочем, уже просчитался. Кстати, люди начали строить эти самые стены?
