Ирина Юрьева - Магия взгляда. Часть 2: Ливтрасир
Однако Керум не додумал пришедшую мысль. Удар боли просто скрутил его, резко швырнув в темноту… Отступая, Керум не заметил границы Круга их поединка и врезался в стену Защиты, пославшую страшный разряд.
Орм не знал, что и думать. Сначала, когда к его замку подъехал гонец, Победитель не поверил глазам. Когда всадник сказал, что он прибыл к хозяину с важным письмом, Орм решил, что тот просто ошибся. Вручив ему свиток, посланник не стал отдыхать. Развернув коня, он умчался, не дожидаясь ответа. Печать Агенора всерьез удивила его, а сам текст поразил.
Слух о детях, поднявших бунт против “Службы” дошел в Гальдорхейм, как и сплетня о том, что за ними должен кто-то стоять. Свиток лишь подтвердил правомерность догадки, хотя само имя писавшего было ему незнакомо.
— Ливтрасир…
Орм, конечно, не помнил преданий, однако, услышав его, усмехнулся с глубоким сарказмом:
— Эффектно звучит: Защищающий Жизнь!
Письмо вызвало чувство досады и горькой насмешки. Орм даже не сразу поверил, что правильно понял его. Видно там, в Агеноре, не знали того, что случилось у них в Гальдорхейме с момента приезда к ним Лунда с Меленом, и продолжали считать Орма самым влиятельным вирдом, способным поддержать и помочь. Ливтрасир предлагал Победителю общий союз против Скерлинга и обещал вскоре отправить к Орму посла.
— Он — один из немногих, кому я во всем доверяю. Он знает обычаи ваших Земель, — говорилось в письме.
Победитель прочел свиток несколько раз, прежде чем показать его Свельд. Он считал, что она вместе с ним посмеется над гордым глупцом, возомнившим себя дальновидным правителем, но Свельд нахмурилась.
— Знаешь, Орм, трудно поверить, что тот, кто способен второй год выдерживать натиски “Службы”, не знает о том, что у нас происходит.
— Зачем же тогда ему нужен нелепый союз? — спросил он, притянув Свельд к себе.
Он считал, что лесянка начнет лепетать о его редком даре Вождя, оцененном наконец по достоинству, но Свельд молчала. Это насторожило его. “Вдруг она опасается, что, обретя свое прежнее место у вирдов, я просто забуду о ней?” — удивленно подумал Орм.
— Нет, не боюсь!
Орм слегка содрогнулся. Уже не впервые любовница просто читала его мысли. “Что в этом странного? — как-то сказала она. — Я ведь очень люблю тебя, Орм!”
— Ты не бросишь меня, — повторила она. — Но письмо это очень опасно.
— Почему?
— Потому что оно лживо! Лжет каждой буквой! Подумай, зачем ты ему?
Орм опешил:
— Не ты ли постоянно твердила, что дружба со мной — это честь?
— Да, твердила, и сейчас повторю, — улыбнулась лесянка. — Но все же подумай: “Службе Магии” может противостоять только маг! Будь ты трижды великий Герой, но бороться с ней ты не способен!
— Конечно, — кивнул он, еще не совсем понимая, к чему она клонит.
— А Руни — из них, Наделенных особенным Даром! И он, Ливтрасир, это знает. Ты понял? Ему нужна Руни, а вовсе не ты. Норт уже попытался ее увести и лишить нас Силы сестры, а теперь и посол Агенора, скрываясь под маской союзника, сделает то же.
Орм понял, что Свельд, безусловно, права. За тот год, что прошел после смерти охотника, он примирился с отношением Руни к себе. От страстей, бушевавших когда-то, остался лишь пепел, Орм просто устал добиваться взаимной любви.
Руни тоже устала бороться. Пришел день, когда она все же, сжав зубы, подчинилась ему, но от этого радости не было. Орм знал, что Руни решила родить, чтобы жизнь обрела хоть какой-нибудь смысл. Их ребенок бы мог стать той тоненькой нитью, которая им помогла бы жить рядом, однако надежде не суждено было сбыться, и отношения просто сошли на нет.
В силу странного чувства стыда Орм скрывал от жены связь со Свельд, а лесянка совсем не стремилась поделиться с сестрой своим счастьем. Когда же Свельд поняла, что она ждет ребенка от Орма, то стала избегать Руни. Впрочем, та тоже не стремилась общаться со Свельд.
Этот год изменил ее. Раньше Руни не трогало мнение тех, кто с ней рядом, теперь же лесянка старалась не нарушать общепринятых норм. Ее новые платья, манера держаться с прислугой, обеды с мужем за общим столом могли быть образцом этикета. Не Свельд, а она постепенно ввела ритуал-распорядок внутренней жизни в их замке, следя, чтобы кто-то случайно не нарушил его. Руни так же старалась поддерживать видимость если не счастья, то мира в возникшей семье.
Руни словно исполняла безрадостный долг и пыталась хоть как-то занять себя. В ее жизни остался теперь лишь один интерес: куча свитков и книг, в беспорядке сваленных в башне. Сначала Орм был удивлен этим, но не сказал ничего.
Теперь, выслушав Свельд, Победитель подумал, что должен встретиться с Руни еще до приезда посла.
— Если Свельд ощутила всю ложь, пронизавшую свиток, то Руни почувствует это намного сильнее! Ей будет нетрудно понять, что к чему! — думал Орм, поднимаясь в высокую башню.
У входа в хранилище книг он на миг задержался, потом толкнул дверь.
Снежно-белый зверек зашипел, вскинув ушки, но Руни не сдвинулась с места, как будто не слыша его. Нежный мягкий атлас бирюзового нижнего платья казался почти голубым в лучах света из двух круглых окон, покрытых слюдой. Синий шелк с оторочкой из меха лесных горностаев был слишком прохладным для ранней весны.
Орму вдруг показалось, что Руни не думает, как одевается. Раньше она не желала расстаться со старой холстиной, в которой ей было удобно, теперь же, стремясь соблюсти внешний блеск, совершенно не думала, будет ли ей хорошо.
— Хоть бы уж приказала разжечь очаг или закрыть ставни! Ей же так холодно в этом наряде! — подумал Орм, чувствуя странную жалость к жене.
Временами ее красота пробуждала в душе Победителя слабую искру забытого чувства, однако он сразу гасил ее. Орм уже знал, что она подчинится любому желанию мужа, но сделает так, что он будет потом постоянно ощущать себя грязным скотом.
— Руни! — громко позвал он лесянку, однако она не ответила.
Орм не раз видел ее в странном трансе. Сначала это пугало, потом он привык. Присев в кресло у входа, Орм стал дожидаться, когда она снова вернется в нормальный мир.
Транс был недолгим, лесянка опомнилась. Белая кошечка тут же запрыгнула к ней на колени, всем видом давая понять, что хозяйка — только ее.
— Посторонние нам не нужны! — словно бы говорил недовольный взгляд кошечки-рыси.
— Вот дрянь! И зачем я когда-то купил этот белый ком пуха? — взбешенно подумал Орм.
Кошечка вдруг зашипела и гневно оскалила острые зубки.
— Она тоже читает мои мысли? — с грубой насмешкой спросил он у Руни.
— Не знаю, — спокойно сказала она. — Я сама никогда не пытаюсь вторгаться в твой разум.
