Геннадий Адамович - Пояс Рода
И теперь Генерал-Инквизитор был простым парнем-спецом, которому был нужен надежный напарник. И поэтому он, погрузившись в глубокую медитацию, звал, посылая сигналы:
— Если кто-то меня слышит…
Звонок телефона зазвучал как труба Ангела-Хранителя (слушайте, читатель, снова эти каламбуры!)
— Привет.
— Кого угодно ожидал, но ты…
— Что поделаешь! Запоминай адрес, Инквизитор!
Уже через несколько минут Генерал, он же Инквизитор, послал по спецсвязи документ следующего содержания:
Обоснование операции по сбору сведений с внедрением Особого агента.
1. Перехват или публикация в интернете секретных материалов ЦРУ об исследовании территории Беларуси, получившей кодовое название страны «Ы», на которой по мнению аналитиков ЦРУ, находятся своеобразные порталы для перемещения в различные измерения, которые могут быть использованы при конце света, для спасения президента США.
1.1.Биоэнергитическое воздействия, направляемого через спутник, во время проведения выборов Президента.
1.2. Биоэнергетическое воздействие не дало результатов, которые были получены в ходе цветных революций в Грузии, Украине, Киргизстане и др.
2. были выявлены интересные побочные эффекты, а именно:
2.1. Перенос биоэнергетического воздействия на Россию — манифестация на манежной площади.
2.2. Проявления через некоторое время на Ближнем Востоке и в Африке — Египет, Иордания, Йемен, Сирия, Израиль.
3. Вычислено место энергетической аномалии, которая, по мнению исследователей ЦРУ, создает своеобразный щит, который не допускает биоэнергетического воздействия с космоса на территорию Беларуси, и перенаправляет ее в другие части мира.
4. Достоверная информация о пропаже в Беларуси нескольких агентов ЦРУ при невыясненных до конца обстоятельствах.
5. Косвенные сведения об активизации представителей ФСБ в указанном районе, в том числе на бывших стратегических объектах, ныне не функционирующих.
6. Получение информации от крота в ЦРУ о том, что активизация аномальных проявлений каким-то образом связана с присутствием там гражданина, получившего кличку «Падший Аватар».
IV
Наши леса — это нечто совсем особенное. Они не похожи ни на какие другие. Это не величественная сибирская тайга, название которой дали в древности арабы — «тай ха» примерно означает таинственное место, из которого нет возврата.
Это не дремучие леса средней полосы со столетними дубами, которые помнят еще Соловья-разбойника.
Это и не зыбучие холодные болотистые низкорослые дебри скандинавских лесов.
Наш лес — это большой уютный дом, в котором всего в меру. Сосны там растут ровно, одна к одной, вырастая из ровного ковра мха и иглицы, ровного и сухого. Но дом только для своих.
Болота покрыты толстым дерновым ковром, обманчиво надежным и мягким, с роскошными камышами, кувшинками и осокой. Чужой в них не пройдет и ста метров. Своего же они пригреют, умоют, накормят и защитят.
Лиственные рощи — светлые, домашние и тоже какие-то уютные, с родниками и озерами, маленькими речками и живописными запрудами.
Все это перемешано, вписано в сложный ландшафт, и часто на совсем небольшом участке можно встретить и хвойный лес, и березовую рощу, и заросли орешника, и болото, и родник… Светлые полянки с волшебными родничками чередуются с густо заросшими участками, болотца окружены веселыми лужками…
Живности в лесах хватает, но ее нужно уметь увидеть. Она тоже отличается от зверья в других местах — здесь все привыкли к человеку и научились существовать рядом с ним. Птиц же — огромное множество, но нигде больше таких больших аистов, которые в некоторых местах живут практически на каждой крыше вполне благоустроенных и цивилизованных небольших поселков.
Сами поселения отличаются чистотой и какой-то трогательной скромной ухоженностью. Здесь редко увидишь покосившийся забор или падающую стену сарая, если, конечно, в этом доме кто-то живет.
Хотя и здесь люди покидают сельскую местность.
Чем дальше от магистралей, тем чаще попадаются заброшенные деревни, в которых остались заселенными несколько домов. Но даже они, эти места, не производят впечатление разрушенных Третьей мировой войной или брошенных в спешке. Скорее, это загадочные солидные руины, полные какого-то скрытого смысла.
Действительно, есть места, до которых не добрались ни оккупанты Третьего Рейха (есть интересный приказ войскам Вермахта, основанный на рекомендации небезызвестного института Анненербе, строжайшее запрещающий дислокацию в этой местности), ни продотряды, ни красные партизаны.
Эти места — только для своих. И ничего не поможет — ни деньги, ни спецсредства, ни разные волшебности тому, кто здесь чужой. А чтобы стать здесь своим, нужно просто им быть, и не только в смысле происхождения. Трудно и даже невозможно дать определение или написать инструкцию, как стать своим.
Если тебя приняло это место — значит, ты свой. Если нет — и не приживешься ты там, даже если построишь дом и породнишься с местными. Но бывает и так, что попадает человек как к себе домой, и уже через месяц все считают тебя местным… Странные правила, обычаи и люди.
Люди здесь — тоже непростые.
Как же называли местных жителей?
Кто был сначала, никто не знает. Кроме предположений, что это были какие-то индоарийские племена, никто ничего сказать не может.
Тех, кто пришел с севера и был в родстве со скандинавами, называли рустью или русью.
Тех, кто жил на этом месте ранее, называли кривичами, радимичами, дреговичами и полянами.
Потом, когда все они перемешались и слились, они стали литвинами, и их государство — Великое княжество Литовское — долгие века было самым сильным, богатым и свободным. Мало кто знает, что на всей нашей территории НЕ БЫЛО КРЕПОСТНОГО ПРАВА! Пока их не завоевал российский царь Василий III.
Еще позже, когда им запретили называться и русью, и литвинами, и именами своих племен, они сами себя назвали просто и без затей: «тутэйшыя», то есть — «местные», мудро и спокойно рассудив, что уж этого названия у них никто не отнимет.
И только потом им дали их сегодняшнее название.
Но как бы их не называли другие, какие бы народы не вливались к ним, они так и считают себя — просто МЕСТНЫМИ. В отличие от ЧУЖИХ. Однако чужие им тоже особо не мешают.
Чтобы стать местным, нужно всего лишь работать здесь, заботиться о своих близких, уважать право соседа жить как он хочет (даже слово для этого есть — толерантность) и заниматься своим делом.
Местные — народ предприимчивый. Это никогда не пойманные браконьеры, контрабандисты и самогонщики. Не пойманные, потому что делают они все это для пропитания, соблюдая меру и уважение к природе, начальству и товарищам по цеху. А также потому, что друг на друга доносы строчат редко.
