Виктория Ларина - Узел судьбы
— Во время моего похода в Три королевства я нашел в Хелльстаде одно письмо, написанное еще до Шторма. Там была фотография: красивая женщина и рядом с ней такой вот пес. У них ведь очень развито чувство опасности?
— Верно. А еще они могут взять след любого существа, не только человека или зверя. И очень хорошо чувствуют все, что подчиняется Великому Мастеру. Это наши фамильные собаки, если вы помните мой герб, — ответила герцогиня, гладя своих любимцев.
— А этот, большой, — сказал Леверлин, с опаской поглядывая на спокойно сидевшего пса.
— Я не знаю, что это за порода. Даррен подобрал его в лесу, тощего и грязного, с перебитой лапой, вылечил, и теперь Горди живет у нас. Даррен утверждает, что он умеет с ним разговаривать, но у меня никак не хватает терпения этому научиться.
— Как это — разговаривать? — не понял Сварог.
— Правильно было бы сказать, что они слышат и понимают мысли друг друга. Горди очень любит охоту, так что завтра у него праздник.
Тем временем, совсем освоившийся Карах соскользнул с плеча Сварога и смело направился к собакам. Те приняли его весьма дружелюбно, позволив даже почесать себе за ушами. Остановившись возле Смеющегося Бари, домовой осторожно коснулся его широкой, с внушительными когтями, лапы.
— Я когда-то слышал о таких, хозяин. Давным-давно они жили на Бран Луге, только их истребили почти всех из-за красивого и прочного меха. Говорили, что они очень умные, а едят только листву и плоды.
Бари подставил Караху ухо и прикрыл глаза от удовольствия.
— Посмотрите-ка, они друг другу понравились, — улыбнулся Леверлин, — а где вы его нашли, миледи?
— Его привез отец милорда Сварога, еще совсем маленьким. Боюсь, он действительно последний, хотя Даррен не оставляет надежды отыскать ему невесту, — сказала Виктори, — будьте так любезны, граф, рядом с вами столик с фруктами, угостите его яблоком. Бари их очень любит.
Леверлин выбрал самое большое яблоко и протянул его диковинному зверю. Тот осторожно, двумя лапами, взял его и прижал к груди, вопросительно глядя на хозяйку.
— Можно, Дарси, можно, — ласково произнесла герцогиня.
Зверь откусил яблоко, пожевал, будто смакуя, и вдруг тихонько засмеялся, прищурив большие карие глаза.
— Силы небесные, сколь многого мы лишились, — вздохнул Леверлин печально, — Мне об этих животных рассказывала Делия, в королевской библиотеке сохранились изображения.
— Простите, герцогиня, но мы рискуем застрять здесь до завтра, — сказал Сварог, — мы ведь шли в Оружейную?
В сопровождении всей четвероногой братии хозяйка и гости пересекли дворик, больше похожий на оранжерею из-за обилия цветущих растений и стеклянного потолка, и оказались в сводчатой галерее, примыкающей к фехтовальному залу и Оружейной. Из открытых дверей зала доносились азартные возгласы и звон оружия.
— Похоже, девочка нашла себе развлечение по вкусу, — сказал Сварог, — пойдем, посмотрим?
— Я, с вашего позволения, останусь, — сказал Карах — не люблю я звон железа.
— Тогда побудь, пожалуйста, с ним, — с неожиданной нежностью гладя Смеющегося Бари по голове, попросил Леверлин, — мне кажется, он волнуется.
В зале им представилось интереснейшее зрелище: Мара и Даррен фехтовали, и это было красиво. Это было изящно, прекрасно, как сложный танец, это было завораживающе. Мара — маленькая, невероятно быстрая и гибкая, как лоза, кружила вокруг Даррена, вытворяя головокружительные трюки. Но самое интересное, она не могла не то, что обезоружить, — не могла даже приблизиться к нему. Он то подпускал ее поближе, то снова заставлял на выпад отойти, и все это делалось легко и непринужденно. Через какое-то время Мара начала злиться, устроила отчаянный штурм — и была отброшена! Даррен улыбнулся снисходительно:
— Молодец, лауретта, хорошо держишься. Продолжим?
Рыжая Кошка кивнула, поудобнее перехватила легкий меч, и все началось с начала. Сварог был крайне удивлен, он не знал ни одного человека, кто мог бы столь долго продержаться против его неподражаемой Дикой Кошки, тем более на ее излюбленном турнирном оружии: легкий меч и длинный кинжал-дага. Но Даррен… Похоже, на мечах он был много сильнее Мары. Сварогу показалось, что ход сражения вот-вот изменится: Лоцман оступился, упал на одно колено, Мара этим воспользовалась, но тут… Ее кинжал полетел куда-то к противоположной стене, меч был прижат к полу, а стоявший на одном колене Даррен как-то извернулся, и все увидели, как рыжий марин локон, срезанный кинжалом, скользнул по ее плечу на пол. Схватка была окончена, причем и победитель и побежденная были весьма довольны друг другом.
— Благодарю вас, лауретта, — с поклоном произнес Даррен, — я давно не получал такого удовольствия.
— Взаимно, лаур. А вы научите меня…
— Всему, чему захотите, лауретта, но не сейчас. У нас зрители, — наклонившись к самому ее уху, ответил победитель.
Герцогиня и гости, опомнившись, зааплодировали.
— Лауретта Сантор скучала, и я предложил ей немного пофехтовать, — сказал Даррен, пожимая руку Маре.
— А я предложила до первой крови, но лаур сказал, что это слишком жестоко, и заменил…
— На локон, — договорил Сварог, — Должен признать, это было проделано блестяще, ничего подобного я в жизни не видел.
— Спасибо, граф, — поклонился Даррен, — но у меня была в высшей степени достойная противница.
— Что ж, я думаю, у вас теперь будет в высшей степени прилежная ученица, — сказал Леверлин, — честно говоря, я бы с удовольствием к ней присоединился.
Сварог наблюдал за Марой, за тем, какие восторженные взгляды она бросает на Лоцмана, как улыбается ему, и понимал, что самым наиглупейшим образом начинает ее ревновать. Он честно попытался себя одернуть, припомнил, что и сам далеко не монах, но выходило плоховато.
И не известно, до чего бы еще Сварог додумался, если бы из-за дверей не послышался звонкий лай форбронов и басовитое рычание Горди. Сварог и леди Виктори выбежали в галерею посмотреть, что случилось. Собаки, навострив уши, смотрели куда-то во дворик, а Дарси топтался на месте, явно пытаясь заслонить собой Караха.
— Что здесь происходит? — спросил Сварог обеспокоено.
— Не знаю, граф. Они третий день беспокоятся, явно что-то чувствуют, — ответила герцогиня, особым образом сложив пальцы и глядя сквозь них на деревья и дорожку, — нет, ничего не вижу. Но форбронам я верю безоговорочно. Уж не следил ли кто за вами, милорд?
— Честно говоря, не знаю, «хвоста» мы не заметили.
— Горди говорит, что это не в замке, а где-то снаружи, — сказал подошедший Даррен, — Очень непонятное и очень страшное. И посмотрите на форбронов — они дрожат! Не иначе, какие-то темные твари вокруг замка шастают, — он присел рядом с собаками и принялся нашептывать им что-то успокоительное.
