Карл Вагнер - Тень Ангела Смерти
Кейн остался один.
Полдюжины серых убийц осторожно кружили вокруг своей добычи. Некоторые из них были ранены и хромали, тем не менее, они не собирались оставлять последнего человека в живых. Они жаждали крови. Кейн рычал, а его глаза горели адским огнем. В нем самом пылала неутолимая страсть убивать и разрушать. Считанные мгновения убийца смотрел в глаза убийцам.
Их атака была молниеносной и яростной. Двое волков напали на Кейна, а остальные набросились на его лошадь. Волк слева от Кейна наткнулся на острый клинок, который расколол его череп надвое. Второй волк взвился в воздух, его смертоносный прыжок был нацелен в колено Кейну, но клыки судорожно щелкнули, поймав лишь воздух, — в его горло по рукоятку вонзился кинжал. Кейн метнул оружие верной рукой, как только волк прыгнул. Оба зверя умерли одновременно.
Тяжелое тело на колене Кейна замедлило его движения лишь на мгновение. Не успел он сбросить тело, как еще один волк вонзил свои клыки в шею лошади. Ругаясь, Кейн отшвырнул труп; его меч взлетел и пронзил шею волка. Но поздно: лошадь Кейна рухнула на мерзлую землю.
Кейн успел соскочить с седла и по-кошачьи мягким прыжком приземлился на снег, когда его лошадь забилась в смертельной агонии. Чтобы восстановить равновесие, у него была только доля секунды, и тут на него набросились последние три волка. Он сделал выпад, волк попытался избежать клинка, но оказался слишком медлительным. И в этот миг еще один зверь прыгнул на Кейна справа, пока третий собирался с силами. Не имея времени вырвать клинок, Кейн поймал волка в прыжке. Крутанув зверя за переднюю лапу, он отшвырнул его и выдернул меч. Третий волк был ранен и поэтому двигался медленнее. Когда он прыгнул, метя в горло Кейна, клинок пронзил его сердце. Тем временем второй волк успел подняться, и Кейн молниеносно повернулся, чтобы встретить последнего противника. В наполненной смертью лощине два бойца смотрели друг на друга с неимоверной сосредоточенностью. Казалось, они говорят друг с другом на языке, понятном только им одним. Волк сделал движение, как будто собирался убежать, потом повернулся и прыгнул. Удар Кейна чуть не пропустил изгибающуюся серую молнию. Но не пропустил. И только одно живое существо осталось посреди побоища.
Кейн внимательно осмотрелся вокруг, но больше ни один волк не появился в лощине. Он хватал воздух большими глотками и пытался прикинуть, сколько времени длилась схватка. Получалось, что минут пять, — из ран оленя еще текла кровь.
Кейн осмотрел себя. Каким-то чудом он остался почти невредим. Только порез на правой руке — след клыков последнего волка. Его одежда и лицо были покрыты волчьей кровью, отчего он походил на красного гоблина. Кейн быстро почистил свое оружие. Надо добраться до остальных, пока другие волки не застигли его пешим. Если отряд барона не постигла та же судьба, подумал он.
Это нападение казалось невероятным. Можно предположить, что волков привлек шум охоты и они обезумели от вида и запаха крови. Хотя вряд ли, особенно если учесть остальные случаи. Это все было похоже на тщательно спланированную кампанию. Кейн с беспокойством подумал о том, что могло заставить волков систематически учинять резню. Возможные ответы были малопривлекательными.
В этот момент его мысли прервало тихое лошадиное ржание. На тропинке перед ним стоял один из скакунов, умчавшихся в начале схватки. Животное было все еще испугано. Оно нуждалось в обществе человека в этом полном опасностей замерзшем лесу, но было сейчас крайне недоверчивым. Кейн мягко и успокаивающе позвал лошадь, уговаривая ее подойти поближе. Хорошо, что ветер дул в его сторону, — если бы конь уловил запах волчьей крови, наверняка бы убежал.
Но животное с мучительной медлительностью приблизилось к Кейну, и он после нескольких попыток, от каждой из которых у него замирало сердце, поймал поводья. Он вскочил в седло и направил пугливого скакуна галопом по той тропинке, по которой недавно ехал с целым отрядом.
Через несколько миль Кейн услышал далекий крик — испуганную мольбу о помощи. Он поколебался мгновение и решил проверить, в чем дело. Крик казался вполне человеческим и даже определенно женским. Кейн осторожно, но поспешно направил своего скакуна туда, где кричали, любопытствуя, кто это мог быть.
Лошадь уловила знакомый запах и тревожно заржала. Кейн тоже попытался принюхаться, но волчье зловоние на его теле перебивало другие запахи. Однако лошадь, должно быть, учуяла волков, которые вполне могли напасть на девушку. Но в таком случае вряд ли она была бы еще жива, а значит… значит, кричал не человек. Кейн знал о случаях, когда спасители находили свою погибель, следуя на крики о помощи, и, памятуя о недавней схватке, был склонен к осторожности.
Тем не менее, голос казался знакомым, и, повинуясь внутреннему толчку, Кейн пришпорил своего испуганного скакуна.
У ствола большой раскидистой ели ворчали два волка. Их внимание привлекла девушка на ветке — это была Бринанин.
Кейн извлек свой клинок и набросился на приникших к земле волков. Они не приняли вызова и предпочли скрыться.
Он встал под деревом и помог Бринанин слезть с ветки; она с рыданием упала в его объятия. Кейн попытался задать ей пару вопросов, но Бринанин только прижималась к нему и всхлипывала. Поэтому он издал какие-то звуки, которые, как он надеялся, могли сойти за сочувствие и утешение, и дал ей выплакаться.
Они почти доехали до поляны, где охотники наткнулись на второго оленя, когда спасенная прекратила хлюпать носом.
— Фу-у! Что за вонища! Ты что, купался в крови оленя или в чьей-то еще?
— В чьей-то еще. Что, во имя Семи Безымянных, ты здесь делаешь? Я вроде припоминаю, что утром мы оставили тебя в замке.
— Я хотела отправиться на охоту, но отец не позволил. А мне все равно надо было выбраться и посмотреть, как выглядит лес после такого бурана, так что я оседлала свою лошадь и поехала за вами. Привратник выпустил меня, потому что я с ним дружу, к тому же я сказала, что просто хочу проехаться вокруг замка, и я направилась за вами, думая, что отец будет слишком занят охотой и не станет отсылать меня назад, раз уж я добралась до вас. Но тут за мной погналась стая волков. Я знала, что не смогу перегнать их в лесу, так что, когда моя лошадь добежала до того дерева, я ухватилась за ветку и полезла вверх. — Она всхлипнула. — Я думала, что у меня руки оторвутся, но знала, что должна держаться. Один из них чуть не схватил меня за ногу, пока я пыталась залезть повыше. Большинство из них погнались за лошадью — думаю, они ее поймали, хотя я этого не видела, — а эти двое остались ждать, когда я слезу. Я кричала и вопила в надежде, что кто-то из охотников услышит меня и спасет. Что ты и сделал, — закончила она.
