Юрий Добронравов - Акробат
– Чувачек, подожди, поговорим. Нам же где-то жить надо, пока дом не освободится. И бабки нужно скорее…
Алексей не слушал, что там молол Штырь, просто обулся и закрыл за собой дверь. Спускаясь по лестнице, он нехотя признался себе, что побаивается этого гада. Ощущение было примерно такое, как тогда, в ущелье.
Напротив троллейбусной остановки располагалась автостоянка. Днепрозаводск – конечно, не глухая провинция, но все-таки не столица. В начале девяностых иномарок на улицах города было пока немного. Они еще были объектом повышенного интереса со стороны автолюбителей, в том числе и потенциальных, «безлошадных». Вот и сейчас люди с любопытством посматривали через дорогу на стоянку.
В первом ряду стоял видавший виды «Форд-Гранада», изрядно потрепанный, со следами аварий на зашпаклеванных бортах, лет пятнадцати-двадцати от роду, однако – иномарка! Рядом присоседился «Бумер». В него вложили, очевидно, немало средств и труда. Машина выглядела, как новенькая, сверкала свежей краской, хотя модель была далеко не последняя – начало восьмидесятых, не позже. Но всеобщее внимание, безусловно, привлекал внедорожник «Джип-Чероки», слепивший глаза блеском хромированной решетки радиатора. Эта машина была явно «с иголочки», новехонькая.
– Гляди, Митрич, какой танк! Лукомского тачка, – рядом с Алексеем стояли двое рабочих и пялились на шикарную машину.
– И где только деньги берут люди! – ответил Митрич.
– А то ты не знаешь! Воруют. Его уже и прокуратура тягала, и, говорят, даже СБУ занималась – от всех откупился. А пришел к нему наш сварной Жилин, просил денег на операцию жене, в счет долга по зарплате – так отказал, скотина! – собеседник зло сплюнул на тротуар.
– Да, – вздохнул Митрич, – пока наше руководство ездит на таких машинах – не видать нам зарплаты, как своих ушей.
Но внимание Алексея привлекли не эти игрушки, а совсем незаметная «копейка», стоявшая во втором ряду, старая, грязная, непонятного темного цвета. Почему-то, именно она внушала ему опасения. Но почему – он сам себе объяснить не мог. Скорее всего, дело было в интуиции, как знать…
Забравшись на заднюю площадку троллейбуса, Леха через головы более удачливых пассажиров, расположившихся возле окон, тем не менее, смог заметить, что грязно-темная копейка вырулила со стоянки и, не спеша, поехала за троллейбусом. На каждой остановке машина притормаживала, не доезжая нескольких десятков метров до троллейбуса, но стоило тому продолжить движение, копейка следовала дальше. Все это
очень напоминало слежку, и интуиция неоднозначно намекала за кем. Когда Алексей доехал до своей остановки, копейка остановилась и дальше за троллейбусом не поехала, а продолжала стоять невдалеке, пока он не скрылся в дверях общаги. Судя по всему, пасли именно его. Конечно, это нужно было еще проверить, прежде чем принимать контрмеры.
Три дня подряд Леха прятался от грязной машины. Он уходил с работы позже обычного, не доезжал до своей остановки, ехал на другом троллейбусе в другую сторону – отделаться от копейки не удавалось. Сомнений не оставалось – Штырь, очевидно, нанял киллеров. Пока они изучали распорядок жизни Алексея, но скоро, наверняка, перейдут непосредственно к выполнению заказа. Действуют, черти, грамотно, если бы не его чутье, слежку было бы заметить весьма не просто. Что делать? Как защититься?
Наверное, нужно обратиться в милицию. Нужно, но есть одно «но». Милиции Алексей не доверял, а после случая с Залыгой, он этих ребят и вовсе невзлюбил.
Вася Залыга был самым безответным мужиком, из тех, кого знал Алексей. Для всех, даже для людей гораздо более молодых, чем он, Залыга, в свои пятьдесят пять лет был Васей, Васечкой. В меру пьющий, задерганный начальством, запуганный женой и замученный бытом, он никому, наверное, за всю свою жизнь, не сказал слова против. Над ним все подшучивали, но беззлобно, как говорится, любя.
Около года назад, накануне 8-го марта, на заводе, наконец, дали зарплату. Впервые за последние три месяца. На радостях работяги раздобыли спецсырье и отметили это событие. И как только Вася «под шафэ» вышел за проходную, как попал в объятия милицейского патруля. Милицию тоже можно понять. На подходе женский день, нужно, ведь, жен поздравлять. А тут машзаводу получку, наконец, дали. Наверное, у ребят в тот день был неплохой улов! Что касается Васи, в вытрезвитель его не отправили, пожалели, но получку забрали всю до копейки. После этого домой к жене Вася идти побоялся. Он вернулся на завод и повесился в слесарке. Записки он не оставил, к радости патрульных, которые весело встретили Международный женский день в кругу своих любимых.
И, все-таки, в милицию обратиться нужно, а что он мог еще предпринять? Оружия у Алексея не было, а если бы и было, неизвестно, как будут действовать киллеры – застрелят издалека, расстреляют в упор или подрежут в подворотне. Лучше было бы последнее – при его навыках рукопашного боя, Леха вполне справился бы с двумя или даже с тремя убийцами. А если у них пистолет или обрез? Тут не помешал бы нож. Нет, нож при себе держать нельзя. Мало его обыскивали менты, когда он шел после вечерней смены домой? Денег у Алексея, как у Васечки, не забирали по причине почти полного отсутствия таковых, а нашли бы нож, что было бы? Тюрьма не тюрьма, но неприятности были бы. Впрочем, зачем обязательно нож? Если заточить пару-тройку электродов отбиться можно и от вооруженных пистолетами бандитов.
Лешка часто вспоминал своего инструктора по рукопашному бою майора Щеглова, в учебной части под Ташкентом, куда его направили перед тем, как послать в Афган. Майор был во всех отношениях выдающейся личностью. Он в совершенстве владел приемами рукопашного боя, многими восточными единоборствами, занимался йогой, увлекался философскими учениями. У Алексея с майором отношения сложились явно не уставные. Скорее это была дружба, непродолжительная, мимолетная, но все-таки крепкая мужская дружба.
В спортзале инструктор по очереди вызывал салаг на спарринг и укладывал на лопатки в течение пары секунд. Всех, но не курсанта Корогода. С Алексеем они дрались несколько минут. Верткий и имеющий разряд по боксу курсант успешно оборонялся и даже провел пару встречных ударов. Майору Щеглову пришлось крепко попотеть, прежде, чем ему удалось сбить курсанта с ног особо хитрым приемом. После этого он стал заниматься с Лешкой индивидуально. Это была жестокая наука уничтожения людей. Снять часового, всадив под лопатку нож, или сломав шею молниеносным движением так, что тот и пикнуть не успевал, стрелять по-македонски, с двух рук одновременно, бросать в противника все, что может нанести травму – ножи, саперные лопатки, гранаты и даже камни. А по вечерам, за чаем, майор рассказывал Лехе совсем невероятные истории. Оказывается, опытный йог умеет останавливать свое сердце на несколько секунд и потом запускать «моторчик» снова, а японские самураи умели освобождаться от наручников, растянув кисть руки в суставах. И это были не байки. Честно признавшись, что разобрать руку и снять наручники у него не получилось, остановку сердца Щеглов своему ученику продемонстрировал. Целых пять секунд сердце инструктора не билось.
