Райдо Витич - Знак Бесконечности
–– Стражники встанут. Завтра…
–– Нет, –– женщина, улыбаясь, потянула его к себе за колет, положила руку на пах, –– сейчас, ну!
––Ненасытная кошка, –– выдохнул он ей в лицо, впечатав прекрасное тело в стену, впился в губы и ... нырнул в предрассветный туман. Лицо женщины исказилось, глаза сверкнули ненавистью.
–– Трус, жалкий трус! –– донеслось ему в спину. Мужчина ускорил шаг.
Она пнула кочку с досады и поправила платье: Ну, хорошо! Ты сегодня же пожалеешь об этом! Торгаш! Тупица! Она топнула ногой, постояла, повела по волосам ладонью, проверяя, не запутались ли в них листья и травинки, потом придала лицу выражение кроткой невинности и пошла к потайной дверце, придерживая подол платья, чтоб не испачкать его еще больше.
Замок еще спал. Во дворе стояла сонная тишина и только новый конюший, молодой долговязый парень, из вилланов, менял солому своим подопечным.
Бритгитта с минуту оценивающе рассматривала его фигуру, притаившись за углом, и облизнула губы: неудовлетворенное желание сжигало тело и скрашивало недостатки мальчишки –– рыжие, нечесаные волосы, испачканное веснушчатое лицо, худоба и неуклюжесть. Все это было неважно, главное его руки были достаточно сильны, плечи широки, и он был мужчиной.
Она подобрала подол и осторожно подошла к нему:
–– Ты так усерден?
Мальчишка вздрогнул и выронил вилы:
–– Госпожа…
Женщина огляделась: никого.
–– Как моя Друзилла?
–– Э-э-э…
–– Покажи, –– женщина прошла внутрь конюшни и остановилась, ожидая, когда парень подойдет.
–– Она…там. Ожеребилась, –– парень не знал, куда себя деть от смущения. Госпожа была красива настолько, что порой он забывал о своем положении, не в силах оторвать от нее взгляд. ‘Она –– дьяволица’, –– шептались в замке, но Гьюго не верил. Легко оклеветать человека, тем более женщину с ликом Мадонны, такую юную, чистую и безответную, как их госпожа.
–– Ты хорошо следишь за ней? –– ах, какой голос у госпожи. Парень и вопроса не понял, стоял деревом, боясь пошевелиться, только ноздри трепетали, вдыхая запах жасмина и хвои, исходящий от женщины. Она повернулась и повторила вопрос.
–– А-а, да. Да! Я очень хорошо смотрю за ней, госпожа. Она ведь ваша любимица…
–– Вот как? –– зеленые глаза горели лукавством. –– Значит ты хороший слуга. Я заметила, как ты прилежен.
Его заметили?! Парень чуть не задохнулся от радости и тут же пошел пятнами –– женщина прильнула к нему, сунула руку под рубаху, исследуя кожу на животе. Нежные пальцы скользили вниз, грозя удостовериться в его конфузе. Отпрянуть бы, но сил не было и желания…
Что было, потом он помнил с трудом: взрыв, всплеск, стон и падение на солому, ее нежное тело, ее запах. Сказать бы что любит, что готов на все ради нее, но эта мысль была далека, как и другая –– не к добру такое начало. А потом вскрик и грозный взгляд черных глаз.
–– Он хотел меня изнасиловать. Я пришла узнать, как моя кобыла, а он набросился…
–– Господин, –– губы парня задрожали, взгляд заметался по лицам стражников. Его выхватили из соломы, выволокли наружу и, не слушая сбитых оправданий и мольбы о милости, начали жестоко избивать. Через пару минут лицо парня превратилось в месиво. Безвольное тело скинули в ров.
–– Ты довольна? –– голос мужчины дрогнул от ярости, руки сжались в кулаки.
–– Я? Он хотел меня изнасиловать, Винсент, –– вскинула подбородок женщина, надменно щурясь. Красивая, гордая и порочная, как вавилонская блудница.
–– Шлюха, –– прошептали побелевшие губы мужчины.
–– Это ты мне, братец? –– чуть улыбнулась она и игриво выгнула бровь. –– А кто изнасиловал свою двенадцатилетнюю сестричку –– сироту?
–– Тварь, какая же ты тварь! –– процедил он, еле сдерживаясь, чтоб не убить ее.
–– У-у, ну не будь букой! –– надула губки женщина. –– Я не сержусь. Ты был прекрасен. Спорю, и сейчас ты еще на что-то годен.
–– Пошла вон! Я больше не буду покрывать твои злодеяния!...
–– Да куда ты денешься? –– зеленые глаза предостерегающе блеснули. –– Подумай о своей Веролике. Она так ранима и кротка, –– женщина изобразила молящуюся в исступлении монахиню и, хохотнув, качнулась к мужчине, который казалось сейчас ударит ее. –– Думаешь, твоей благочестивой женушке понравится весть о том, что ее муженек далеко не рыцарь, а убийца и насильник, осквернивший алтарь Господа своей похотью. Грешник и злодей, убивший святого человека, ее любимого пастыря!
–– Это все ты!!
–– Я? Разве я вонзила кинжал в сердце Петрика?
Бритгитта прищурилась, с улыбкой поглядывая во двор: как тогда было хорошо –– сначала она получила этого дурачка–священника прямо на алтаре, потом Винсента. Она смотрела в мертвые глаза святоши, наполненная его семенем и семенем брата, убившего ради нее, из-за нее, и чувствовала небывалый экстаз. Мертвый священник, мертвые боги, слабые, пустые и глупые фигурки, а она, живая и могущественная, бросает им вызов.
–– Кельтский вепрь убьет тебя, –– предупредил мужчина.
–– Сначала пускай вернется, –– фыркнула она и пошла к себе, вполне удовлетворенная утренними событиями.
Винсент проводил ее ненавидящим взглядом.
С ограды, напротив конюшни, сорвалась большая черная птица и взмыла вверх.
Гьюго выловили три вилланки и принесли в хижину матери. К вечеру парень скончался, не приходя в себя.
Г Л А В А 6
–– Ну, прости, Гулечка, –– вздохнула Саша. Та глянула недовольно, скинула сланцы, начала туфли одевать.
–– Сагадылова заболела, хрипит, как старый саксофон. На операцию завтра четверо. Капельниц 18…
–– Ничего себе, –– ужаснулась Саша, выглянула из-за дверцы шкафа, за которой переодевалась. –– А инъекций сколько?
–– Лучше не спрашивай, –– устало махнула та рукой.
–– А Воронцова, значит…
–– Придет, как всегда, –– кивнула Гуля. –– Просила ее –– нет, ‘ у меня смена с 16.00’. Так что, день ты одна.
–– Замечательно, –– кивнула девушка, накидывая рубаху. И обоим ясно было, что ничего замечательного нет.
–– Новеньких трое. Назначения в историях. Ключи от сейфа вот, –– связка ключей брякнула на стол. –– Я пошла. Извини, но меня уже штормит, как бы до дома добраться.
–– Ну, извини, Гулечка,–– Саша чувствовала себя очень нехорошим человеком. Гуля Марбедыева жила в поселке и ездила на работу и обратно на электричке, которая ходила не так уж часто. –– Не успеешь, да?
–– На десять поеду, –– махнула та рукой, двигаясь к выходу. –– Не заснуть бы только. А завтра обратно. Полдня потеряла. Удружила ты мне, Видеич, спасибо.
