Даринда Джонс - Грязь на девятой могиле
- Вообще-то, у вас обеих посетители.
- Да-да, извини, - тут же сказала я и поднялась на дрожащих ногах, но Эрин испарилась раньше, чем я договорила.
Я же помогла подняться Куки, подошла к умывальнику, плеснула водой в лицо и взглянула на часы.
- Он придет с минуты на минуту, - сказала Куки, разглаживая на себе одежду.
Я оглянулась:
- Кто? – Но подруга только сочувственно улыбнулась, поэтому пришлось добавить: - Глупости это все. Он никогда не садится в моем секторе. Всегда или у тебя, или у Фрэнси.
С большим трудом удалось сглотнуть подступившую ревность. Ревновать у меня нет ни малейшего права. Тем более что мистер Рейес Фэрроу ни разу со мной не заговорил, не посмотрел нормально в мою сторону и даже, черт его дери, ни разу не дал понять, что вообще замечает мое присутствие.
- А может, он просто-напросто застенчивый, - предположила Кук. – Может, ты так сильно ему нравишься, что он боится сделать первый шаг.
Категорически отвергая такой вариант, я громко фыркнула. Уж каким-каким, но застенчивым этот тип не казался ни капельки.
- А откуда, кстати, тебе знать, кого я жду?
- Милая моя! Каждая женщина в этой кафешке ждет именно его.
Я прямо-таки почувствовала, как покраснели щеки. Фрэнси, например, буквально сохла по Рейесу. Стоило ему появиться, как ее адреналин подскакивал сразу на сотню пунктов, а аура тоже начинала светиться красным. С розоватым оттенком. И вовсе не из-за гнева.
- Есть такое дело. Но ведь он постоянно злой как черт.
- Злой? – Куки поправила каштановые локоны, выбившиеся из-под моей заколки. – С чего ты взяла?
- Он меня практически испепеляет взглядом.
- Он так на всех смотрит.
Тоже верно, и почему-то от этого я стала чуточку счастливее.
- Между прочим, его второе имя Александр, - многозначительно заявила Куки, как будто это был какой-то тест. Как будто она хотела, чтобы я как-нибудь отреагировала.
Что ж, блин, она своего добилась. Я бы не смогла побороть удивление, даже если бы держала в руках пулемет. Ну или ракетную установку.
Рейес Александр Фэрроу. Классно звучит.
- И как ты узнала его второе имя?
- Видела водительское удостоверение.
Ответ подруги застал меня врасплох, и я невольно вздрогнула. Не потому, что ей удалось увидеть удостоверение Рейеса Фэрроу, хотя я слегка этому завидовала. А потому, что она мне солгала. Зачем врать на тему чего-то настолько обыденного? Что такого в том, как именно Куки узнала второе имя Рейеса?
- Тебе не кажется странным, что сюда ходит столько шикарных на вид парней? – сменила тему Куки, как всегда, когда не была со мной честна на все сто. Словно знала, что я чую обман, и верила, будто смена темы как-то поможет избежать разоблачения.
Или так, или дает о себе знать моя нечистая совесть. Шпионить за людьми некрасиво, а чтение эмоций – все равно что шпионаж. Но ведь чужие эмоции постоянно рядом, практически сами лезут мне в лицо. Просто-напросто невозможно их не читать.
- Говоришь, странно? Может быть, шла бы речь о шикарных парнях, которые заходят сюда изредка. Но чтобы столько и постоянно? Странно – это еще слабо сказано!
Подтолкнув меня к выходу, Куки рассмеялась:
- Ты абсолютно права.
Не успела я сделать и двух шагов по залу, как меня позвала Дикси:
- Можешь этим заняться, Джейни? – и сунула мне в руки пакет с доставкой на имя Ванденберга. – Эрин уже доставляет заказ миссис Юдески.
- Ла-а-адненько. – Понятия не имею, кто такая миссис Юдески.
- Я тебя прикрою.
С этими словами Дикси толкнула меня к выходу и засмотрелась на Гаррета. Секунду спустя она все-таки не сумела сдержаться и широко ему улыбнулась.
- Чтоб ты знала, - на всякий случай предупредила я, - преследование людей карается законом.
Дикси уставилась на меня с отвисшей челюстью:
- Я его не преследую, а обслуживаю в качестве официантки. Ну а если наша беседа свернет на романтическую тропинку, кто я такая, чтобы возражать? – В сторону Гаррета отправился еще один похотливый взгляд. – Будь у меня возможность, я бы такого натворила с этим красавчиком…
Рассмеявшись, я пошла к главному выходу, но меня окликнули.
- Привет, сладкая, - сказал сидевший за стойкой Ош и игриво мне улыбнулся.
Ровно постриженные волосы густой блестящей массой спускались до плеч и были такими черными, что казались почти синими на фоне бледной кожи без единого изъяна. Я никак не могла понять, кто он такой. В основном потому, что у него нет души. Окружает Оша нечто сродни ауре (хотя без души никакой ауры быть не может) чуть более мутного оттенка, чем его бронзовые глаза.
Все это кажется мне завораживающим. Как и он сам. Поэтому я притормозила и уставилась на него на несколько неловких секунд. То есть неловкими они были только для меня. Судя по игривой ухмылке, Ош давно привык к таким неприкрытым проявлениям внимания. И ключевое слово тут – «неприкрытым».
- И тебе привет, - отозвалась я.
Выражение его лица опасно близилось к вульгарному, но это впечатление смягчала искренняя симпатия в его глазах. Каким бы смазливым ни был этот парнишка, он только притворялся высокомерным. На самом деле он совсем не такой. Больше скажу: ни капли высокомерия в нем нет.
Довольно быстро я поняла, что в этом мире есть два типа существ: те, кто этому миру принадлежит, и те, кто нет. Гаррет, например, из первых, потому что целиком и полностью человек. Мистер Пи тоже, и это опять поднимает вопрос, почему в нем поселился демон. А вот Ош – совсем другая история.
Есть в нем какая-то свирепость вкупе с бесшабашностью, которые никак не вяжутся с юной внешностью. И человек он лишь отчасти. Все остальное – нечто звериное. Обе составляющие сплавлены какой-то потусторонней энергией, которой и объясняется цвет вокруг Оша. Цвет этот порожден не душой, как у людей, а силой, словно источник его жизни лежит где-то за пределами того, что известно человечеству.
- Помощь не нужна? – поинтересовался Ош с хищной улыбочкой.
Я подалась ближе:
- Вообще-то, по возрасту я тебе в… очень-очень старшие сестры гожусь.
Честно говоря, понятия не имею, сколько мне лет. Врачи дают от двадцати пяти до двадцати девяти. И пока этот интервал меня устраивает. В больнице хотели сделать больше анализов и, кроме моего многострадального мозга, задействовать больше частей тела, но я отказалась. Хотя бы потому, что каждый анализ высасывает больше денег, чем я заработаю за год. Врачи подозревали, что я пережила какое-то нападение. А я заверяла, что ничего подобного со мной произойти не могло. В конце концов, на мне не было ни синяков, ни царапин, за исключением тех, которыми я обзавелась, очнувшись в переулке.
