Вольфганг Хольбайн - Над бездной
Когда он спрятал меч и обернулся, то обнаружил, что Фредерик сидит и смотрит на него. Андрей не знал, как расценить выражение его лица, и был не совсем уверен, что эти занятия понравились мальчику.
— Ты давно смотришь на меня?
— Я никогда не видел такого, — сказал Фредерик восторженно.
— Меня научил один человек, который обучался этому искусству в очень далеком городе.
— В Риме? — спросил Фредерик. — Или в Венеции?
— О нет, — ответил Андрей. — Это было в стране, находящейся куда дальше.
— Дальше, чем Рим? — В голосе Фредерика прозвучало сомнение.
— Когда-нибудь ты узнаешь это. — Андрей пожал плечами. Затем он сделал движение рукой, как бы закрывая тему. — Если ты уже проснулся, мы можем ехать дальше.
Фредерик кивнул, однако не встал, а, поежившись от холода, натянул на себя тонкое одеяло.
— Ты научишь меня так сражаться? — спросил он.
Андрей молча взглянул на него. Потом спросил:
— Зачем?
Фредерик искал ответ, но Андрей решительным кивком головы прекратил разговор. Он подошел к нему и опустился на мокрую траву.
— Твой отец и брат умели обращаться с оружием?
— Дерек участвовал в одном большом сражении, — сказал Фредерик с гордостью. — А отец даже в трех. Он уложил кучу турков.
— И ты гордишься этим? — предположил Андрей.
— Конечно.
Андрей помолчал. Потом продолжил:
— Эти… враги, которых убили твой отец и брат… Ты думаешь, у них не было семей? Жен, а возможно, и сыновей вроде тебя?
Фредерик подозрительно покосился на него и ничего не сказал.
— Тебе понравилось бы, если после одного из сражений отец не вернулся бы домой?
— Я бы страшно рассердился.
— Только рассердился? Ты не был бы опечален или озабочен?
— Конечно! — ответил Фредерик. — Но…
— Тогда объясни, что хорошего в том, что убиваешь врагов? — перебил его Андрей.
Фредерик посмотрел на него в смятении, но потом изобразил на лице такое упрямство, на какое способны только дети и против которого нет аргументов.
— Если все так, как ты говоришь, то зачем тебе быть таким хорошим воином?
— А кто сказал, что я хороший воин?
Фредерик посмотрел туда, где Андрей выполнял упражнения.
— Ты должен быть хорошим воином, — сказал он.
— Возможно, так оно и есть, — согласился Андрей. — Но это не значит, что я получаю от этого удовольствие. — Он поднялся с земли. — Я оседлаю коня, а ты сходи на родник и принеси воды. Мы продолжим путь.
Фредерик несколько мгновений смотрел на него так, что Андрею стало не по себе. В его глазах тлело нечто такое, что выходило далеко за рамки детского упрямства. Но потом он молча встал и пошел выполнять приказ Андрея.
3
Следы на дороге стали явственнее. Очевидно, люди, за которыми они гнались, шли еще медленнее, чем предполагал Деляну. Теперь он допускал, что уже в течение дня их можно настигнуть.
А потом?
До сих пор Андрей избегал даже мыслей об этом. Разумеется, они попытаются освободить пленников и наказать убийц Мариуса, Барака и остальных, но что-то внутри не позволяло ему думать о том, как они это сделают. Что же до мнения Фредерика, а также тихого, но упорного в нашептываниях внутреннего голоса, то их следовало убить.
Однако в действительности это едва ли возможно. По свидетельству мальчика, нападавших было человек двадцать. Отряд состоял, похоже, по преимуществу из церковников, которых, если Андрею будет сопутствовать удача и он проявит некоторую изобретательность, нетрудно и перехитрить. Но это лишь в том случае, если на их пути не возникнут золотые рыцари. И если все же судьба будет к нему благосклонна, он сможет освободить пленников и вместе с ними отправится назад в Борсу. А потом? Как он защитит этих людей, если рыцари вновь начнут охоту на них? Среди плененных обитателей деревни он едва ли найдет боеспособных мужчин, которые смогут поддержать его, — в основном это женщины, дети и старики.
Существует и другая возможность — первым делом устранить рыцарей. И хотя он верил в свои силы, Андрей не мог не понимать, что более точно направить клинок еще не значит справиться с опытными врагами. Если ему не удастся завлечь их в ловушку, он погибнет. И кому от этого будет лучше?
Этому его тоже научил Михаил: никогда не кидаться в бой вслепую, а предварительно хорошо обдумать, как использовать слабости противника. Однако, если быть до конца честным, надо признать: после всего, что рассказал Фредерик, Деляну не находил у золотых рыцарей слабостей. Оставалось ждать случая, который дал бы ему преимущество перед ними.
К середине дня след, по которому они шли, раздвоился. Андрей и Фредерик пересекли один из многочисленных, поросших скудной зеленью холмов в бесконечной горной цепи. Перед ними был крутой обрыв, который у подножия превращался в узкую и извилистую низину, чтобы на противоположном склоне так же круто взлететь вверх. Хотя почва была каменистой, след был виден отчетливо: он тянулся через низину и на другой стороне поднимался вверх. Андрей понял, что три или четыре всадника отделились здесь от основного отряда. Их след терялся где-то между скалами.
— Чего ты ждешь?
Фредерик, который до этого сидел на коне позади Андрея, соскользнул вниз и пробежал немного вперед. Лошадь нервно фыркала, и вскоре Андрей тоже спрыгнул на землю. Он был встревожен, и его тревога передалась лошади, или наоборот — животное почуяло опасность, которую еще не восприняли гораздо менее чуткие люди.
— Я не знаю, по какому следу идти, — не сразу ответил он на вопрос мальчика.
— По главному, конечно, — сказал Фредерик. — Мы почти догнали их. Еще два-три часа и…
— Нельзя недооценивать противника, — перебил его Андрей.
Он взял поводья и осторожно повел лошадь по склону. Под ее копытами обломки камней срывались и с шумом катились вниз. Это была правильная идея — спешиться. Тропа оказалась круче, чем казалось сверху. Лошади даже без всадника было трудно, и следы, по которым они шли, доказывали, что преследуемым тоже было нелегко. Некоторые из них падали, и Андрей видел на камнях следы крови.
В низине он снова остановился. Его взгляд в нерешительности блуждал между двумя следами различной ширины.
— Чего же ты? — снова спросил Фредерик.
Андрей пожал плечами.
— Я… не знаю, — сказал он, заслоняя глаза от слишком яркого света. — Что-то здесь не так. У меня нехорошее предчувствие.
— У меня тоже, — резко отозвался Фредерик. — Если мы будем стоять, они улизнут от нас.
Андрей ничего не ответил на это — он изучал своего спутника долгим, внимательным взглядом. В голосе Фредерика слышалась интонация, которая его встревожила. Мальчик стремился не только к тому, чтобы снова увидеть родных и наказать убийц отца и брата. Было что-то еще. Андрей не мог сейчас точно сказать, что именно, но это что-то ему не нравилось.
