Роман Артемьев - Дети Темнолесья
Несмотря на гибель магов, светлые все еще представляли собой грозную силу. Крепость они взять не смогли бы, но усилить другие отряды врага и беспокоить мелкие поселения темных южнее им бы удалось. Фенраианн вопросительно посмотрел на смертельно уставшего командира, и тот разрешающе кивнул. Десять теней, все, остававшиеся на ногах, вышли в опущенные ворота. Дети Охотницы не могли долго пребывать в реальном мире: рассеяв отряд светлых, они развоплотились. Теперь очередь дроу преследовать и уничтожать отступающие отряды противника, не позволяя беглецам собраться в единый кулак.
Торат не ожидал, что откат от обращения к Мраку свалит его с ног. Он впервые использовал настолько сильное заклинание и сейчас чувствовал себя полностью разбитым. Вместе с магическим истощением наваливалась слабость от кровопотери. На землю рядом с ним легла тень, и Торат поднял глаза на шатающуюся высокую госпожу.
— Кажется, мы победили, воин ночи.
— Надо дождаться результатов преследования.
— Поверьте мне, мы победили.
Несмотря на нелучшее состояние, Торат заметил, что поведение шаманки нетипично для нее. Обычно аристократка до последнего скрывала усталость — тогда ее лицо обращалось в белоснежную маску, а осанка становилась идеально прямой. И уж безусловно, она не кусала губы, не дрожала мелкой дрожью и не охватывала себя руками, словно защищаясь от холода. Измученный разум подсказал единственный ответ:
— Охотница требует платы?
Аластесс кивнула:
— Но если вы не в состоянии, я могу подождать, пока…
— Не говорите глупостей, миледи. Я знаю, как великие духи выражают свое неудовольствие. — С огромным трудом Торат поднялся.
Леди Аластесс подхватила его за руку, и мужчина вынужденно оперся на хрупкую фигурку. Девушка вздохнула:
— Надо полагать, на ванну мне рассчитывать не приходится?
— Увы, миледи. Что-нибудь одно. Я и так здорово надеюсь на какую-нибудь полезную травку из ваших запасов.
Дроу, опираясь и поддерживая друг друга, заковыляли в сторону покоев Аластесс.
11.2053 от П. К. Личные покои главы высокого рода Волка
Деда Аластесс любила. Благоговела перед ним, уважала и любила. Можно сказать, преклонялась. Вот чего не было в ее отношении к главе рода — так это страха. До сегодняшнего дня.
— Значит, три месяца назад ты переспала с каким-то просторожденным, позавчера убедилась в своей беременности, а сегодня говоришь мне? Я все верно изложил? — Подлокотник кресла под рукой высокого лорда издал протестующий треск.
Высокий лорд Аластор, мягко говоря, гневался. Сильно гневался. Он надеялся, что его любимая внучка найдет себе более достойную партию, чем выходец из обычного младшего рода. Девушка по происхождению достойна рожать детей сильнейшим из князей эльфов — вместо этого ее первенец рискует появиться на свет без Дара. Первым желанием, возникшим у дроу, стало желание убить беловолосого ублюдка. Затопившее разум чувство ярости оказалось настолько приятным, что Аластор немного понежился в нем, придумывая наиболее мучительные казни для незнакомого воина. К сожалению, позволить себе поддаться эмоциям глава не мог.
— Так оно и есть, мой лорд, — пискнула Аластесс.
Аластор проклял тот день, когда разрешил внучке учиться шаманству. Благоволение Охотницы уже не радовало его так, как раньше. Конечно, Аластесс считалась лучшей призывающей своего поколения, но ради этого не хотелось бы вводить в свой род не способного к магии потомка. Для высокого рода — немыслимый позор. У дроу, как и у их светлых родичей, ребенок принадлежал семье матери, а не отца.
— Напомни мне, кто он такой, — обернулся Аластор к стоящему в углу младшему сыну Аластортиа, отцу Аластесс.
— Торат из младшего рода Малахитовой Чаши. Недавно получил титул воина ночи, пользуется хорошей репутацией в корпусе. Сильный Дар, сравнимый по мощи с представителями старших родов. Думаю, лет через сто достигнет третьего боевого уровня мастерства. В Академии Теней его считают перспективным магом. Умен, решителен, хорошие лидерские качества, состоит в списке кандидатов в гвардию. Вместе с тем плохой дипломат, недолюбливает представителей высоких родов…
— Его чувство взаимно.
В обществе эльфов не существовало понятия «незаконнорожденный ребенок». Женщины рожали редко, один раз в двести-триста лет, и появление на свет нового члена семьи встречали с радостью. Конечно, некоторые дети рождались менее «удобными», чем остальные, но род не бросал никого. Вместе с тем считалось, что воспитанием дитяти должны вместе заниматься и мать, и отец, в крайнем случае — близкий родственник. Учитывая традиции и особенности расы, кандидатуры супругов подбирались тщательно. Изучалось буквально все — от генеалогии и положения звезд в момент рождения и заканчивая психологической совместимостью. Случаи, когда родители происходили из разных каст, были очень редки из-за маниакального стремления аристократии следить за чистотой крови. В светлых землях глава рода не задумываясь отдал бы приказ устроить Торату несчастный случай, наплевав на последствия, и занялся бы судьбой ребенка лично.
— Жаль, что мы не в Благих Землях, — озвучил он свои мысли.
— Почтительнейше осмелюсь напомнить вам, милорд, что, находись мы в Благих Землях, я была бы лишена счастья служить вам и нашему роду. — Аластесс поняла, что гроза миновала, и осмелилась слегка надерзить. Дескать, среди светлых я не смогла бы появиться на свет.
Девушка намекала на давнюю историю, связанную со скандальными обстоятельствами женитьбы деда. Отчасти из-за нее Волки не рисковали появляться в обществе светлых без особой охраны.
Когда пал Кайлиног, Волки первыми из высоких родов поддержали княгиню Ирриану. Молодая правительница отказалась просить приюта у Совета, предпочтя увести верных вассалов на север. В глубоких неприступных лесах, раскинувшихся около Ральских гор, беглецы основали будущее Темное Королевство. Ставшая королевой Ирриана ценила преданность, влияние Волков было высоко, и многие хотели бы это влияние использовать в своих целях. Торат, кажется, не пытался задурить голову молодой неопытной девушке (глава помнил не одну такую попытку и с удовольствием «принимал участие» в судьбе обманщиков). Пусть молодой командир и не входил в род, даже на положении примака, сам факт связи с высшей аристократией королевства должен положительно сказаться на карьере офицера.
— Он знает?
— Не думаю. Пока ребенок не родился, он может не замечать связи между нами.
— Я хочу его видеть. Раз ты утверждаешь, что зачатие произошло по воле Охотницы, а ты, — Аластор посмотрел на сына, — защищаешь этого просторожденного, он заслуживает моего снисхождения. Приведите его ко мне.
