Галина Львовна Романова - Легенда о Велесе
Впрочем, смутить этим пленницу было трудно. Внезапно, словно решившись на последний шаг, Мера принялась торопливо стаскивать в кучу подушки, подволакивать лавки, сворачивать ковры и ткани. В центре комнаты она сооружала большой костер, располагая остальные вещи вокруг таким образом, чтобы огонь потом пошел по ним.
Оставалось только полить костер маслом из светильников и поджечь, но в этот миг дверь распахнулась от резкого рывка, и на пороге возник незнакомец.
Мера застыла, глядя на него во все глаза. Вошедший витязь был так красив и строен, что у нее в первый миг захватило дух. Казалось, такой красоты не способна создать человеческая природа — так мог выглядеть только молодой бог. От его лица словно исходило сияние, глазе лучились добротой и умом, а ласковая улыбка могла привлечь чей угодно взор. Обежав глазами погром в комнате витязь тревожно вскинул брови.
— Ты собралась покончить счеты с жизнью? — в ЯВНОЗУ испуге воскликнул он. Голос его, мягкий, ровный, был тоже красив, как и он сам. — Не надо!
Несколько смущенная его появлением — в легендах девиц, как она слышала, похищают только чудовища, не похожие на людей — Мера немного попятилась, отступав к единственному окну.
— А кто ты такой, чтобы приказывать, что мне надо а что нет? — молвила она.
Витязь прошел в комнату, оставив дверь открытой, но не приближаясь вплотную.
— Я тот, для кого ты могла бы стать спасением от самой большой и страшной беды, — произнес он так искренне, что Мера невольно прислушалась к его словам.
— Ты что, — догадалась она, — тоже пленник?
— Увы, да. — Витязь опечалился, что сделало его лицо еще прекраснее. — Но пленник самого себя. Никто не может мне помочь, кроме той, которая добровольно согласится на это…
— Ты говоришь обо мне? — Мера сделала шаг к окну. Витязь улыбнулся ей из-под длинных ресниц.
— Я понимаю, что тебе такое слышать оскорбительно, — ты ведь попала сюда не по своей воле, — заговорил он, — но если бы ты попыталась понять меня и отыскать в своей душе хотя бы одно оправдание, то я… Я все исполню, что ты ни прикажешь!
Он уже стоял всего в трех шагах от девушки и при этих словах бросился к ней, но Мера была начеку. С быстротой молнии отскочив в сторону, она со всех ног кинулась к открытой двери.
Казалось, еще шаг — и она на свободе, но дверь вдруг захлопнулась перед ее носом, и в тот же миг руки витязя обняли ее.
— Я исполню любое твое желание, — умоляюще зашептал он, — я сделаю для тебя все, только полюби меня!
Витязь притянул девушку к себе, торопясь насладиться ее поцелуем, но не зря ее старшая сестра была воительницей. Рада хорошо знала, как надо управляться с такими мужами, и кое-чему обучила сестру.
И Мера ударила. Державшие ее руки мигом разжались. Согнувшись, витязь упал на колени, а девушка в два прыжка оказалась на окне, распахнутом настежь.
Единственное окно комнаты, большое и высокое, в рост девушки, не закрывалось не потому, что освещало покои — на это есть светильники — но потому, что из него невозможно было убежать. Оно выходило в пропасть, дно которой скрывая вечерний мрак — только зловещие зубцы скал грозно мерцали, поджидая жертву. Решись она выброситься из окна, то погибла бы еще до того, как долетела бы до середины. Качнувшись назад и уже приготовившись сделать последний шаг, она крикнула витязю:
— Только шевельнись — и я прыгаю!
Тот вскинул голову. Мера и в самом деле хотела этого в тот миг, и Змей ей поверил.
— Только не это! — Не решаясь встать, он пополз к ней на коленях, но замер на полдороге, опасаясь, что это спугнет ее. — Все, что угодно, только не это!
— Отпусти меня домой! — потребовала девушка.
— Пойми — я любви, а не разлуки у тебя ищу, — возразил он и тут же испуганно осекся. — Прости, но я не могу помыслить, что расстанусь с тобой! Что тебе в доме?.. Девушка выходит замуж и покидает родину — хорошо, если ее увозят в соседний дом, а бывает, и на чужбину… Стань моей! Ведь не такой уж я урод, чтоб бояться меня! И я могу быть добрым — только поверь и полюби!
Он и в самом деле был красив — изящнее и привлекательнее худощавого Стривера с его узким строгим лицом, длинными волосами и короткой бородкой.
— Ты забудешь его! — говорил тем временем Змей.
— Забуду его, как же! — мигом перебила Мера, — Он меня взаперти не держал, я свободно бегала, делала что хотела — он мне не препятствовал. А здесь я в четырех стенах умру с тоски! Мне бы воздухом вольным подышать, пение птиц послушать… Я как у матушки жила? Была пташка вольная! В сад ходила, с девушками играла, с парнями под горой… А здесь? Сиди себе, на холопов твоих любуйся! А мне на простор хочется!
Змей медленно поднялся на ноги.
— А если ты выйдешь отсюда, — молвил он, — полюбишь меня тогда?
Мера взглянула в пропасть, потом подняла глаза к клочку неба вдалеке, словно раздумывая.
— Может быть, и полюблю, — наконец сказала она, — если и вправду сделаешь то, что скажу!
— Я согласен! — быстро крикнул Змей. Мера спрыгнула на пол.
Змей сдержал слово. Всего за один поцелуй Мера упросила его вернуть ей крылья — чтобы последний раз подышать волей. Она не знала, в какую сторону надо было лететь, но крепко помнила слова Стривера: «Если очень захотеть, то полетит любой, будь он тысячу раз не чародей!» А она хотела этого так, что захватывало дух.
Стараясь выглядеть веселой и счастливой, девушка бегала по горам. Змей отпустил ее погулять в узкой голубой долине, где было совсем мало зелени — только какие-то бледные цветочки в камнях. Стремясь их достать, Мера полезла вверх. Скоро она обогнала следовавших за нею по пятам слуг и продолжала лезть выше, надеясь, что с высоты увидит родной город и полетит к нему. Пока слуги побегут докладывать своему красавцу господину, пока он призовет того страшного змея — она успеет спастись. Только бы удалось взлететь сразу.
Но воины упорно лезли вверх с каменными лицами. Смотреть в их пустые глаза Мера боялась и поднималась не оборачиваясь и стараясь выглядеть беззаботной.
На вершине она оказалась первой и в изнеможении опустилась на колени, еле переводя дух. Эта гора была не самой высокой здесь — совсем рядом поднимались под облака сразу две вершины, а далеко у окоема вообще вставали такие великаны, что дух захватывало. Пещеры Змея находились довольно близко от вершины, и девушка понимала: чудо уже то, что она оказалась здесь.
Мера не знала, что ее отцом был тот, для кого подъем и на большую вершину был детской забавой, и что она унаследовала от него силу и выносливость. По незнанию ей казалось, что так и должно быть, и не задумывалась над тем, почему отстали ее охранники — они, обычные люди, не могли выдержать воздуха высокогорья и предпочли спуститься.
