Дженнифер Роберсон - Песнь Хомейны
Новая лошадка Финна, караковой масти, купленная нами у хозяина харчевни, натянула повод. Я придержал ее и проследил за тем, чтобы она не спуталась поводом с моим пони-степнячком. Вновь взглянув на Финна, я увидел, как тот дружески хлопает Сторра по плечу и начинает пробираться назад ко мне, поминутно проваливаясь в снег. Я передал ему поводья. - Ну, и как он?
- В порядке.
Странная ласковая полуулыбка держалась на лице Финна несколько мгновений, словно он все еще говорил с волком. Раз или два у меня возникала мысль, что это напоминает выражение лица удовлетворенного мужчины после соития с женщиной, сейчас лицо у моего Чэйсули было именно таким.
- Сторр говорит, что хочет отправиться домой.
- Не больше, чем я.
Мысль о Хомейне - после всех этих чужих земель - заставило все перевернуться у меня внутри. Боги, подумать только - снова вернуться домой…
Я перебросил поводья на спину пони и влез в седло, малыш при этом, как всегда, фыркнул. Что ж, удивляться тут нечему - я тяжелее, чем степные всадники, к которым он привык.
- Думаю, мы сможем добраться до Хомейны еще сегодня, если только погода будет ясной, - я взглянул в небо, привычно щурясь. - Может, отправимся в Обитель?
Финн, устраивавшийся в седле, пристально посмотрел на меня. Как и я, он предпочитал не надевать капюшон, и золотая серьга его в солнечных лучах отбрасывала на. смуглую кожу мягкие светлые отблески.
- Так скоро? Я рассмеялся:
- Ты разве не торопишься увидеть своего братца? Финн сдвинул брови:
- Ты прекрасно знаешь, я вовсе не прочь увидеть Дункана. Но я не думал, что мы сразу отправимся в земли Чэйсули.
Я пожал плечами:
- Мы и так почти там. Обитель - на границе, а нам все равно ее пересекать здесь ли, там… Да, к тому же, думаю, мы оба не прочь увидеть Аликс.
Финн отвел взгляд, стараясь не встречаться со мной глазами. Странно было видеть, что все эти годы, проведенные вдали от Хомейны, не охладили его страсть к жене брата… Впрочем, и мое влечение к ней тоже, кажется, меньше не стало.
В конце концов, он снова взглянул мне в лицо:
- Ты меня хочешь к ней привести, или следуешь собственному желанию?
Я улыбнулся, стараясь скрыть от него мои истинные чувства:
- Она замужем и счастлива. В ее жизни я останусь всего лишь ее дядюшкой.
- А я - рухолли.
Финн горько рассмеялся, насмешка была и в его взгляде, обращенном на меня.
Нет, все-таки мне трудно что-либо от него скрыть, даже если я очень стараюсь.
Он резким движением отбросил длинные черные волосы, полускрывавшие его острое лицо:
- Не странно ли, как боги играют нашими желаниями и страстями? Сердце Аликс принадлежало тебе, а ты и не догадывался об этом, хотя ей-то нужно было всего лишь одно твое слово. И тогда я украл ее у тебя, чтобы сделать моей мэйхой. Но Дункан… Да, Дункан похитил ее у нас обоих.
Он тяжело склонил голову и поднял руку в жесте, который я начинал ненавидеть, несмотря на множество значений, скрытых в нем - а может, именно благодаря этому.
- Толмоора, - несколько желчно откликнулся я. - Да, Финн, я тоже нахожу это странным. И мне это не слишком-то нравится.
Финн рассмеялся и стиснул руку в кулак:
- Нравится? Богам безразлично, нравится нам это, или нет. Нет. Им нужно лишь, чтобы мы этому служили.
- Вот вы и служите! Не нужно мне это ваше пророчество, я не Чэйсули, я Хомейнский принц!
- А станешь Хомейнским королем… и помогут тебе в этом Чэйсули.
Царствующий Дом Хомейны удерживался на Троне Львов без малого четыре сотни лет - вовсе недолго, в глазах Чэйсули. Их история насчитывала несколько тысячелетий, уходя корнями в те времена, когда Хомэйнов и в помине не было только Перворожденные, праотцы Чэйсули, обладавшие искусством Изменения.
И силой совладать с Пророчеством, правящим теперь судьбами целого народа.
- Тогда - туда, - указал Финн и ударил коня пятками в бока.
- А ты уверен? - мне вовсе не хотелось заблудиться, тем более теперь, когда Хомейна была так близко.
Финн смерил меня презрительным взглядом:
- Мы ведь направляемся в Обитель? Мне ли не знать дороги, Кэриллон - ведь когда-то там был мой дом.
Я умолк. Временами Финн просто не оставляет мне другого выхода.
Глава 4
Погода держалась хорошая, но нам это не слишком помогло в пути. Мы ушли с торной дороги, уводящей на запад к границе Хомейны и двигались теперь по малозаметным лесным тропам. Хотя в Эллас Чэйсули и не преследовали, более того - относились к ним вполне терпимо, они все же предпочитали не показываться на глаза. Я сомневался в том, что Верховный Король Родри знал, что за люди нашли убежище в его лесах. Они предпочитали быть незаметными - а потому были окружены еще большей тайной, чем прежде. Навряд ли мы найдем прямую дорогу к Обители Клана.
Наконец на закате мы оставили наши поиски и остановились на ночлег среди деревьев. Хомейне и Обители Придется подождать нас до завтра.
Финн спрыгнул с коня.
- Разводи огонь, а я пока добуду мяса. Хватит с меня дорожных сухарей - я снова попробовал настоящего мяса! - весело заявил он, бросил мне поводья и растворился среди березовых и дубовых стволов рощицы. Сторр, как всегда, сопровождал его.
Сперва я занялся лошадьми - снял с них нехитрую поклажу, расседлал и накормил остатками наших скудных запасов. Потом настало время заняться костром.
Я разыскал камни, твердо решив сделать подобие нормального очага. Конечно, довольно часто нам приходилось обходиться и вовсе без костра во время наших ночлегов под открытым небом, но я все же предпочитал горячую пишу дорожным запасам и хотел хотя бы эту ночь провести в тепле.
Довольно быстро мне удалось соорудить очаг. Я разжег хворост - мы возили его с собой - и удостоверился в том, что огонь не собирается гаснуть, после чего развернул одеяла, которые снял с коней. Строго говоря, это были попоны: каждый конь был накрыт двумя такими попонами, ворсом наружу. По ночам пони служили нам с Финном одеялами: конечно, от них разило конской шкурой и конским потом, зато, завернувшись в них, было тепло спать. Теперь я расстелил их на снегу: поужинав, мы сможем положить под них горячие камни и немного согреть их.
Позади меня раздался звук. Шаги в глубокому снегу. Моя рука метнулась к рукояти меча, я вырвал клинок из ножен и резко обернулся, готовый к нападению.
Заходящее солнце наполнило живым пламенем врезанную в клинок рунную вязь.
Передо мной из сгущающейся тени вынырнули три человека с мечами наготове, позади было еще несколько - сколько, я не знал, на это у меня не осталось времени. Я подумал о том, где сейчас может быть Финн - а потом перестал думать и об этом: на размышления у меня тоже не осталось времени.
