Варвара Мадоши - Сэйл-мастер (СИ)
«Блик» под водительством Белки петлял, перемещался все выше и выше, оставляя за кормой стремительно уменьшающуюся планету и сутолоку, ко второй маршрутной точке, где управление полетом можно будет переложить на духа корабля и, наконец, расслабиться…
Наконец, мимо них темной величественной массой проплыла Луна, обвитая разноцветными кольцами заклятий (высаживаться на безжизненных планетах нельзя, ибо на них нет магического поля, но Луну так часто на протяжении всей земной истории делали «якорем» своих заклятий различные маги и магические корпорации, что это находило в эфире определенное отражение), и они вошли в темно-фиолетовый поток Нижнего Залунного Стрима. Здесь стало полегче, а еще через полчаса, за Марсом, Стрим покинул плоскость эклиптики, и вокруг них раскинулось безбрежное, пронизанное разноцветным светом, пространство открытого эфира с туманными, размытыми огоньками звезд.
— Вторая маршрутная точка, капитан, — доложил Сашка.
— Отлично, Белобрысов. Пилот, мощность кристаллов на четверть.
Бэла послушно повторила приказание в хрустальный шар корабельной трансляции, откуда Сандра жизнерадостно доложила о выполнении. Энергию кристаллов следует беречь: Стрим, конечно, волочет бригантину значительно медленнее, зато нет опасности, что в решающий момент корабль превратится в бесполезную, не держащую ни воздух, ни давление деревяшку, и всех членов экипажа постигнет мучительная смерть.
В эфирном фольклоре, порою, какому-нибудь юнге или помощнику штурмана удавалось выжить, законопатившись в бочке и прихватив с собой обломок вышеозначенного кристалла (как он не травился сырой магией, истории всегда оставляли за кадром), но никто почему-то не горел желанием проверять рецепт на практике.
— Отбой авральному расписанию, — Балл первой отцепила ремни безопасности, встала, слегка повела плечами — что для другого человека равнялось заразительному потягиванию всем телом. — Продолжать дежурства согласно вахтенному расписанию.
С этими словами она вышла.
Белка стянула с головы «венец» — на лбу и следа не осталось от шипа, собиравшего кровавую виру за вход эфир — молча кивнула Сашке и с хмурым видом спустилась следом за капитаном. А Сашка блаженно растекся по штурманскому креслу. За что он любил эфирный флот, так это за то, что даже в смену не приходится особо напрягаться. Пока, конечно, не случится какая-нибудь фигня. Но у нас или фигня, или аврал — на то уж он и эфир.
Глава 3,
о зайцах и капитанских башмаках
Часы шли мирно, отмечаемые только покачиванием веревочек лага, тихим поскрипыванием кукушки в кают-компании и деликатным похрапыванием штурмана. Заснул Сашка совершенно без зазрения совести: восьмичасовая вахта — это безобразно много, и если уж Княгиня не позаботилась набрать достаточно офицеров, то пусть не переживает, если они стремятся сохранить жизнь и здоровье. А после вчерашнего выматывающего пре-старта искушению морфея не смог бы противиться и самый стойкий стоик из всех древних греков, известных своей стойкостью.
И все-таки выспаться ему не дали: часа за два до конца вахты по корабельной трансляции разнеслось:
— Кормчий вызывает мостик, Белобрыскин, отзовись!
— Да! — гаркнул Сашка в хрустальную подвеску переговорника, со сна и от раздражения — чуть ли не басом. Он терпеть не мог свое прозвище «Белобрыскин» — может быть, потому, что оно, в отличие от Санькиного эксклюзивного «Златовласка» приклеилось к нему в военной академии, и теперь не отдиралось никакими силами.
— Докладываю, — сказала Санька легкомысленным тоном. — При попытке осуществить плановую проверку кристаллов, я обнаружила, что вход в кормовой отсек заблокирован.
— Как заблокирован? — не понял Сашка.
— Заперт изнутри, — пояснила Санька. — Поскольку засова там нет, думаю, его кто-то припер бочкой с водой.
Сашка представил упомянутую бочку, и ему стало нехорошо.
— Кто мог ее сдвинуть? — спросил он словно бы у самого себя, но Санька услышала.
— Любой, кто имеет власть над водой, например, — сказала она холодновато. Капитана будить будешь, вахтенный?
Сашка в красках представил, какие на его голову обрушатся громы и молнии, если он в первую же свою вахту потревожит всемогущую Княгиню, однако делать было нечего: ситуация и в самом деле сложилась из ряда вон: посторонний на корабле, подумать только! Как будто не было по меньшей мере дюжины проверок и инвентаризаций.
— Тревогу бить, — мрачно ответил штурман.
— Аааа… — протянула Санька. — А ты уверен?
Сашка сжал зубы: он за многое любил и уважал Саньку, но не мог поверить, что в подобный момент она проявляет просто из ряда вон выходящую безалаберность — по хорошему, ей следовало самой объявить тревогу сразу же, а потом докладывать вахтенному офицеру.
— Ну ладно, тогда я сейчас в колокол позвоню, мне ближе, — сказала Санька, увидев его лицо, и отключилась.
Пока Санька бежала узким коридором до кают-компании, Сашка положил руки на хрустальный шар и вызвал капитанскую каюту. В сеточке для волос и розовой пижаме с кружевами Балл выглядела экстравагантно. Она довольно-таки спокойно выслушала Сашкино сообщение о постороннем на корабле.
— А! — сказала капитан. — Вероятно, пробрался в виде крысы. Мерзкие создания.
В последней фразе слышалось столько несвойственных капитану эмоций, что Сашка мало не попятился.
— Отставить тревогу, — снизошла до объяснений Княгиня. — Если ни мы, ни диспетчерская его не засекли, это или бес, или призрак, или домовой. Догадываюсь, — добавила она довольно едко, — что на военных судах вы ни с чем подобным не сталкивались, штурман; но торговцев эти мелкие паразиты не боятся. Надеюсь, вы в состоянии справиться с мелкой нечистью?
Тут до Сашки с опозданием дошло, почему Санька осталась так неподобающе беззаботна. Он попробовал дотянуться до нее — скорости ради, по их личному телепатическому каналу, а не по общей связи — однако было поздно: корабль, от киля до верхней палубы, продрал до досок обшивки низкий, встревоженный звон большого колокола.
«Ну вот», — тоскливо подумал Сашка, представив себе выражение лица Берг и мрачную угрюмость пилота, выдернутых из заслуженного сна.
Все, однако, оказалось не так страшно, как он предполагал: Белка, вскочившая на мостик меньше чем через минуту после объявления тревоги, просто хмуро посмотрела на Сашку, неожиданно широко зевнула, прикрыв рот рукой, и едко спросила, может ли она, в таком случае, пойти доспать положенное ей время.
