Олег Авраменко - Наследник Громовержца
— Ты пришёл слишком рано, принц Сумерек, — заявил Агнец, глядя на Феба лишёнными зрачков глазами. Затем повернулся ко мне: — А тебе здесь и вовсе не место, принцесса Света. — После чего растаял в воздухе.
Мы с Фебом растерянно посмотрели друг на друга.
— Что за дела? — произнесла я. — Ну, со мной-то всё ясно. Софи меня не приглашала, к тому же я адепт Источника, и здесь мне действительно не место. Но почему для тебя слишком рано? Может, она назначила конкретное время?
— Нет, — покачал Феб головой. — Просто сказала: приходи, буду ждать. Я так понял, что прямо сейчас. Странно…
Я лишь молча кивнула. Да уж, действительно странно. Прежде всего то, что Софи пригласила Феба для разговора на Внешний Обод Порядка, хотя ей ничего не стоило явиться в Авалон. Впрочем, Феб тоже хорош — целую неделю никак не решался обратиться к ней со своей проблемой, даром что она почти ежедневно наведывалась в Камелот, где у неё был муж и двое младших дочерей. В конце концов, под моим нажимом, он всё-таки связался с Софи по зеркалу и попросил о встрече, объяснив, что речь идёт об очень важном деле. По словам Феба, она ничуть не удивилась, сказала, что уже знает от Хозяйки о его деле, и дала координаты места, куда он должен прибыть. А Феб даже не сообразил спросить, почему Софи назначила встречу так далеко, фактически на краю Вселенной. Хотя в смысле расстояния это не имело значения — Хозяйка переправила нас из Безвременья почти на границу Полярной Зоны, и на оставшийся путь мы потратили не более четверти часа.
— Я вот что подумала, — после короткого молчания отозвалась я. — А вдруг Ричи адепт Порядка?
Феб скептически хмыкнул и покачал головой:
— Думаешь, Софи решила устроить нам трогательную встречу? Сомневаюсь. Будь Ричи связан с Порядком, он натравил бы на меня Агнца. Говорят, эти твари покруче церберов. Кроме того, цербер никогда не подчинился бы адепту враждебной Стихии. Это противоречит самой его природе.
— Как знать. Случаются и более странные расклады. Взять, например, ту же Софи. Это мы воспринимаем её нормально, так как с детства привыкли, что она объединяет в себе три фундаментальные Силы мироздания. А многие старшие до сих пор не могут это принять. Некоторые просто боятся её, а иные считают чуть ли не чудовищем.
— Особенно, в твоём родном Доме, — докинул Феб.
— Да уж, точно, — согласилась я. — Наши радикальные митраисты, Ариман бы их побрал. Будь Софи адептом одного только Порядка, они бы поклонялись ей как младшей богине, а так…
Я не договорила, почувствовав поблизости резкую активизацию Янь. А Феб указал перед собой:
— Смотри!
Примерно в метре над землёй образовалась крохотная брешь в пространстве, от которой повеяло ледяной мощью Порядка. Она быстро расширялась, и всё яростнее в ней бушевало ослепительно-белое пламя — холодное пламя.
Феб опасливо отступил на шаг и притянул к себе дополнительные Формирующие. Я же не сдвинулась с места и не стала призывать Образ Источника, поскольку знала, что происходящее никакой угрозы в себе не таит — если, конечно, соблюдать осторожность и не соваться в это холодное пламя. Лет двадцать назад отец приводил меня в один из миров Внешнего Обода, открывал Горнило Порядка и цитировал строки из Книги Пророков. В то время он только начинал свою жреческую карьеру — а совсем недавно достиг самых её вершин, став первым заместителем дядюшки Амадиса, верховного жреца Митры.
Когда Горнило достигло двух метров в диаметре, пламя расступилось, и из него вышла Софи — высокая, стройная и умопомрачительно красивая. На свете, впрочем, не бывает некрасивых ведьм — равно как и старых. Формирующие (не говоря уже о силах более высокого порядка) позволяют сохранять вечную молодость и исправлять любые физические изъяны, поэтому среди колдунов слово «красота» обозначает либо слишком уж броскую внешность, либо особое состояние души, которого нельзя добиться никакой магией. У Софи и того и другого было в избытке — порой казалось, что даже сверх меры. Свою совершенную красоту она передала и всем четверым дочерям — особенно двум старшим, близняшкам, поразительно похожим как друг на дружку, так и на свою мать.
Здесь, во Владениях Порядка, в Софи доминировал Янь, и над её головой парил золотой нимб — как у давешнего Агнца. Но сейчас зрелище было отнюдь не грозным, а восхитительным. Нимб изумительно шёл к её белокурым волосам и светло-голубой тунике.
— Привет, Фиона, — поздоровалась Софи. — Я так и думала, что ты придёшь вместе с Фебом.
— А Агнец сказал, что мне здесь не место.
Софи небрежно махнула рукой.
— Не обращай внимания. Этот Рафаил — редкий остолоп.
— Рафаил? — переспросил Феб. — Агнцы взяли себе христианские имена?
— Скорее, ветхозаветные, — уточнила Софи. — Хотя принято считать, что именно Библия позаимствовала имена Ангелов Порядка.
— Книга Пророков тоже, — добавила я. — Только там они переиначены на индо-персидский манер. Это наш предок Артур Первый постарался — в рамках кампании по очищению митраизма от иудейско-христианского влияния.
— Понятно, — кивнул Феб, который, подобно большинству Сумеречных, был язычником-агностиком, никакого интереса к монотеистическим религиям не проявлял, да и своих богов Олимпа поминал в основном лишь для крепкого словца. — Между прочим, Рафаил заявил, что я пришёл слишком рано.
— Я же говорю, что он остолоп. Видимо, решил, что ты уже… а впрочем, обо всём по порядку. И, кстати, я прошу прощения, что заставила вас ждать. Подбирала самые удачные картинки.
— Кого? Ричи? — невольно вырвалось у меня.
В глазах Софи появилось недоумение:
— А при чём здесь Ричи?
Теперь настал черёд удивляться нам.
— Как это при чём? — недоуменно произнёс Феб. — Ты же говорила с Хозяйкой?
Софи вздохнула:
— Так, ясно. Опять она мутит воду. С ней просто невозможно иметь дело! Вечно скрытничает, вечно недоговаривает, шайтан бы её побрал… Мне она просто сказала, что пора серьёзно с тобой поговорить. А про Ричи — ни слова. Так вы знаете, где он?
— Вообще-то, — ответила я, — мы надеялись, что ты знаешь.
— Увы, ни малейшего понятия. Кевин и Анхела считают иначе, а я не могу их переубедить. — Софи пристально посмотрела на меня, потом на Феба. — А вам что-то известно о нём?
Отступать было некуда, и мы принялись рассказывать. Говорил в основном Феб, а я по ходу делала уточнения и вставляла свои комментарии. Софи нас ни разу не перебила. Лишь когда мы закончили, она задала Фебу несколько вопросов по поводу его беседы с Ричи, после чего ненадолго задумалась. Затем произнесла:
