Вадим Арчер - Алтарь Василиска
– С тех пор не случилось ничего, что могло бы изменить мое мнение, – ответил тот. – И я по-прежнему советую вам отступить без боя, если сюда вновь придут уттаки.
– Простите, Магистр! – резко сказал Вальборн. – Но ваш совет – это совет… – он запнулся, – совет человека, слишком уж осторожного!
Глаза Ромбара сузились и стали жесткими.
– Не вынуждайте меня напоминать вам, что только… – Выдержав паузу, он с нажимом договорил:
– Люди, слишком уж беспечные, учатся на своих ошибках, пренебрегая чужим опытом. Счастливо оставаться!
Он вскочил в седло и галопом выехал со двора.
***
Скампада провел ночь в скалах, на поляне, указанной Цивингой. Он просыпался от малейшего звука, но тревога каждый раз оказывалась ложной – то резкий крик ночной птицы, то фырканье пасшегося поблизости коня. Чуть свет Скампада собрался и поехал лесом южнее деревни, чтобы попасть на дорогу, ведущую в Келангу. Он видел бой на деревенских улицах и узнал форму воинов Берсерена, но не испытал ни малейшего желания задержаться, чтобы выяснить подробности. Сыну первого министра было вполне достаточно того, чего он уже натерпелся в этой поездке.
К концу дня Скампада догнал беженцев, бредущих с детьми и узлами в глубь острова, подальше от опасности. Какое-то время он обгонял усталые, запыленные группы людей, затем вновь поехал в одиночестве. На третий день пути он увидел за деревьями упирающуюся в небо верхушку смотровой башни Келанги.
Здесь еще не знали о нападении на Оранжевый алтарь. Группа стражников, поставленная у Тионского моста, не обратила на проезжего путника никакого внимания. По случаю полуденной жары стражники забрались в жидкую тень прибрежных кустов и с увлечением играли там в фишку. Скампада свернул к ним, чтобы сообщить об уттакском налете, а затем въехал в город.
Он прожил в Келанге последние пять лет, с тех пор как обстоятельства вынудили его покинуть Босхан. Сын первого министра обосновался в торговом доме Келанги, единственном на острове. Этот дом был построен на налоги с горожан и считался городской собственностью. Его длинное мрачноватое здание располагалось рядом с главным городским рынком. В доме имелись гостиничные комнаты для приезжих купцов, комнаты для деловых переговоров, а также ресторан и трактир. Скампада, человек весьма компанейский, целые дни просиживал в комнатах для переговоров, высматривая возможность поболтать с тем или другим посетителем.
Из умело нацеленных бесед и обрывков чужих разговоров сын первого министра составлял полную картину текущего положения на рынке. Он обобщал полученную информацию, делал выводы и благодаря этому мог предсказывать, как пойдет торговля тем или иным товаром, советовать, где, когда и что выгоднее продавать в этом сезоне. Многие купцы прекрасно знали Скампаду и нередко пользовались его советами, чтобы улучшить торговлю.
Скампада не давал полезных советов бесплатно. Если купец был новичком и не догадывался, как себя вести, сын первого министра со скучающим видом ронял: «Ну, такие вопросы на голодный желудок не обсуждаются». Тогда купец вел Скампаду в ресторан и за хорошим обедом начинал разговор о своем деле. Когда же требовался особо ценный совет, Скампада качал головой и говорил, что этот вопрос требует тонкого подхода. Собеседник догадывался и выкладывал на стол золотые монеты, одну за другой, пока сын первого министра не находил подход достаточно тонким и не брал монеты со стола. Серебра Скампада не брал никогда – он ведь был консультантом, а не каким-нибудь вульгарным осведомителем.
Несмотря на то что Скампада всегда имел заработок, его доходы были не так велики, чтобы спокойно глядеть в будущее, да и постоянное проживание в гостинице обходилось недешево. Поэтому, когда Шиманга отыскал Скампаду в торговом доме и предложил ему работу, тот взялся за нее в надежде поправить свои денежные дела.
Оказавшись в Цитионе, Скампада увидел возможность устроиться куда лучше, чем ему удавалось до сих пор. О Берсерене он и вспоминать не хотел, зато поморщился, вспомнив бывшего правителя Босхана, грубую скотину, мужа красавицы и умницы Дессы. Там, в Босхане, сын первого министра впервые до конца прочувствовал, что значит – не иметь ни законного имени, ни собственной крыши над головой. Жизнь в торговом доме, обеспечивавшая ему и хлеб, и известность среди келадских торговцев, все же напоминала жизнь бездомной дворняжки, всегда готовой схватить брошенный кусок.
Правитель Цитиона, человек образованный и порядочный, показался Скампаде приятным исключением в этом испорченном мире. Скампада задумался, чем он может пригодиться во дворце Норрена, и нашел, что место придворного летописца, смотрителя дворцовой библиотеки – именно то, что нужно и Норрену, и ему самому. Сын первого министра при каждой возможности заводил с Норреном разговоры о том, что библиотека содержится беспорядочно и небрежно, что без надлежащего ухода могут пропасть ценные рукописи, и добился полного понимания со стороны правителя. Если бы не этот, так некстати подвернувшийся сын Паландара… Но, может быть, и к лучшему, что так вышло. Задача рано или поздно потребовала бы решения.
На пути в Келангу Скампада думал о Ромбаре не менее напряженно, чем влюбленный о любимой женщине. Несомненно, подслушанные в Бетлинке сведения заинтересовали бы сына Паландара, но как преподнести их, не взвалив на себя новой вины? Рассказать о Синем камне в жезле Мальдека не представлялось возможным, хотя это было наиболее важным для Ромбара. Черная жрица… само собой, но чутье Скампады говорило, что этого мало. Этим еще можно было искупить прежнюю вину и избежать преследования со стороны Ромбара, но для проживания у Норрена нужны заслуги. Нужно доказать свою ценность.
Мысли Скампады остановились на Госсаре, человеке знатного рода, вхожем во дворец Берсерена почти как в собственный и, как оказалось, ради удовлетворения своего честолюбия способном сдать Келаду уттакам. «Не может быть, чтобы этот предатель ничем себя не выдал, – подумалось Скампаде. – Значит, нужно только найти факты, чтобы получить доказательства его вины».
Въезжая в город, сын первого министра уже твердо знал, на что именно он будет обращать внимание, выслушивая городские сплетни.
Скампада вновь поселился на прежнем месте в торговом доме. Прием, оказанный ему по возвращении, приятно удивил его. Управляющий самолично проводил его в одну из лучших комнат и назвал весьма невысокую цену за жилье.
– Эта торговая братия с весны замучила меня, – пожаловался он. – Подавай им господина Скампаду, а где я возьму? Комнатка как раз по вашему вкусу, живите на здоровье.
