Олаф Бьорн Локнит - Престол Немедии
– Что ж, придется поискать здесь реку, – хмыкнул Сварог.
Шамсудин вздохнул. Всю долгую дорогу от Дэлирама до Берлина Ирина и Сварог постоянно старались уязвить друг друга, порой переходя на откровенную ругань, что отнюдь не облегчало жизнь их спутникам. Полугном никак не мог понять, каким образом нежные взаимоотношения рабирийки и славянина так быстро выродились во взаимную войну. Сам туранец нисколько не обиделся на девушку-гуля, хитро использовавшую двух друзей в своих интересах. Видимо, у гномьего народа была своя, особенная гордость, которую не ранили подобные вещи.
– Скоро мы доедем до твоего дома, Ирина? – как ни в чем не бывало спросил Сварог. – А то у меня живот подвело, как есть охота. Надеюсь, твой повар прилично готовит?
– Прилично. Только тебе это не поможет, – не без торжества заметила Ирина.
– Это почему? – поднял брови славянин.
– Потому что вы остановитесь на постоялом дворе, – сообщила рабирийка. – Или ты надеялся, что я приглашу вас в гости после того, что вы натворили в Эдесе? Я в Берлине на хорошем счету и не хочу иметь неприятностей с законом.
– Вот, значит, как, – зловеще процедил Сварог. – Когда тебе это было надо, ты не возражала, чтобы мы шли против закона. А теперь, оказывается, такие бандиты, как мы, недостойны водить компанию с честной дворянкой! Если б я уважал закон, ты бы и посейчас сидела в той клетке! Оттуда я тебя вытащил не настолько давно, чтобы ты уже забыла об этом!
– Не горячись, Сварог, ты не так понял Ирину, – Шамсудин положил руку на плечо друга. – В Эдесе мы действительно погорячились, и теперь нам лучше затаиться и не привлекать к себе внимание. Двое таких бродяг, как мы с тобой, в квартале знати будут выделяться, как ястребы в курятнике. Следовательно лучше нам устроиться в гостинице, среди обычных людей.
– Именно это я и имела в виду, – согласилась Ирина. – И в следующий раз, Сварог, когда тебе захочется с кем-нибудь подраться, сначала сосчитай до десяти и подумай, нужно ли это кому-нибудь… А, вот здесь вы и поселитесь!
Гостиница называлась очень необычно: “Королевский плот”. Говорили, что хозяин, движимый верноподданническими чувствами, собирался назвать свое заведение “Королевский оплот”, да цензоры из Канцелярии не разрешили, заявив, что королевским оплотом является доблестная немедийская гвардия, а никак не грязный кабак. Но вывеска была уже готова, и владелец гостиницы, чтобы не заказывать новую, просто стер в надписи одну букву, изменив неугодное чиновникам название на вполне нейтральное, хотя и насквозь бессмысленное.
– Мой дом находится отсюда на достаточном расстоянии, чтобы я могла быстро найти вас в случае необходимости и при этом ночью не слышать твоего храпа, Сварог, – сообщила Ирина. – Ну, вы пока отдыхайте, а мы с Ильмой поехали…
– Как – с Ильмой! – заволновался сибиряк. – Ты собираешься забрать ее с собой?
– Не беспокойся. Я знаю несколько надежных мест, где можно спрятать ее и ребенка, – ответила Ирина и повернулась к девушке. Ильма покорно наклонила голову, но украдкой бросила из-под темных ресниц призывный взгляд на славянина. Это вдохновило сибиряка на борьбу за свое личное счастье.
– Послушай, Ирина, так ли ты уверена в надежности этих мест? – вкрадчиво заговорил Сварог. – По-моему, самое безопасное место – там, где есть два таких добрых меча, как мой и Шамсудинов. Никто не будет искать дочь барона в дешевой гостинице, а если и попытается – мы доходчиво объясним соглядатаю, что он ошибся.
Ирина на несколько мгновений задумалась, сдвинув тонкие, изящно выгнутые брови, и наконец кивнула:
– Хорошо, пусть Ильма и девочка остаются с вами. Но вы отвечаете за них головой! – Ирина твердо взглянула в глаза славянина и полугнома.
– Не командуй, женщина, – поморщился Сварог. – С нами – как за каменной стеной, тебе ли об этом не знать.
– Во всякой стене существуют ворота, – туманно ответила Ирина и, кивнув на прощанье, подхлестнула свою усталую лошадь.
– О Иштар, какая спесь! – развела руками Ильма, когда рабирийка отъехала на порядочное расстояние. – Даже королева Рэлея держится гораздо скромнее.
– Ты знакома с королевой Немедии? – удивился Шамсудин.
– Да, и очень близко, – не без гордости сообщила девушка. – Она очень благородная и добрая дама, всегда приветливая даже со слугами. Однажды она подарила мне свое платье… – Ильма внезапно вспыхнула и замолчала, поймав испытующий взгляд слегка раскосых глаз Шамсудина.
– Что, твой старик-барон и тряпок тебе не покупал? – добродушно усмехнулся Сварог. – Ничего, вот дадут мне обещанную награду – пойдем с тобой в лавку, выберешь себе любое платье!
Ильма ответила славянину признательной многообещающей улыбкой, и Сварог погрузился в приятные мечты, поэтому договариваться с хозяином “Королевского плота” о комнатах и обеде пришлось не столь подвластному плотским устремлениям и до отвращения вежливому Шамсудину.
Ильма осталась в своей комнате укладывать усталую и потому раскапризничавшуюся Нию, а Сварог и Шамсудин спустились в общий зал. На хозяина гостиницы полугном произвел неизгладимое впечатление, усилившееся от знакомства с его мышью, поэтому обед был добротный и вкусный. В дальнем углу зала небольшая компания азартно резалась в кости, оттуда доносились радостные выкрики вперемежку с ругательствами. Насытившийся Сварог все чаще поглядывал в ту сторону, побрякивая истощившимся за время пути кошельком. Перехватив направленный на игроков взгляд сибиряка, Шамсудин привычно вздохнул и принялся подсчитывать, сколько дней они смогут продержаться вдвоем на деньги полугнома. Но судьба, явившаяся в виде обтрепанного однорукого нищего, просившего милостыню у посетителей “Королевского плота”, спасла друзей от разорения.
– Сварог! – вдруг радостно воскликнул нищий, приближаясь к столику славянина и полугнома. – Снова в наши края? Давно о тебе здесь не слыхивали!
Сибиряк уставился на калеку непонимающим взглядом.
– Не узнаешь? – догадался нищий. – Я же Вонючка Пфундс. У Карелы работал, неужели не помнишь?
Лицо Сварога выразило попеременно напряженную работу мысли, погружение в воспоминания и, наконец, радость узнавания.
– Вонючка! – заорал славянин, заставив обернуться в свою сторону всех сидящих в зале. – Ну конечно! Мог заговорить зубы любому стражнику, пока ребята перетаскивали товар… Правда, тогда у тебя были две руки.
– Увы, да, – вздохнул Пфундс, вытянув обмотанную тряпками культю. – Во время одного дельца мне не повезло, и злыдень-таможенник оттяпал мою правую клешню. Парни, конечно, намотали ему кишки на уши – да руку-то уже не вернешь. Пришлось уйти из шайки и заняться более спокойным ремеслом, – Вонючка одернул свою пыльную хламиду и церемонно сообщил: – Теперь я член правления Сообщества нищих Берлина и предместий, отделение безногих и безруких.
