Мэгги Фьюри - Глаз вечности
В крохотном погребе стоял удушливый запах крови и испражнений. Длинные полки по левую руку, хранившие зимние припасы семьи, были полупусты. Справа стоял верстак с плотницким инструментом, сложенным в красивый резной ящик, и токарный станок. Но путники не глазели по сторонам: они не сводили взглядов с кучи поломанной мебели, пустых ящиков и бочонков в дальнем углу, откуда и раздавался еле слышный жалобный стон:
– Пожалуйста, помогите.
Оба устремились вперед, и когда Гальверон отшвырнул несколько ящиков, путники увидели при свете лампы сжавшуюся в жалкий комок женщину с могильно-серым лицом и спутанными волосами. Та щурилась и прикрывала рукой глаза. Рядом на окровавленных одеялах лежал завернутый в тряпье крохотный младенец.
Ужас и сострадание пронзили сердце Алианны. Внезапно она почувствовала себя совершенно беспомощной перед чужим горем. Гальверон проворно выхватил у нее из рук светильник и опустился на колени рядом с несчастной.
– Вы настоящие? – прошептала женщина.
– Да, мы настоящие. – Он ободряюще улыбнулся ей. – Как вас зовут?
Страдалица провела языком по пересохшим губам.
– Керелла.
– Мое имя Гальверон, а это Алианна. – Командир повернулся к воровке. – Пожалуйста, принеси чистой воды.
– Конечно, – откликнулась девушка и стремглав бросилась вон.
Вид несчастной разрывал ей сердце. Порывшись в кухне, Алианна нашла кувшин с водой, кружку и полотенце и опасливо спустилась со своей ношей в погреб – как раз вовремя, чтобы услышать рассказ женщины.
– Срок уже приближался, и тогда Эссель, мой супруг, сказал, что не пустит меня на Приношение Жертвы, даже если потребуется; Он говорил, иерарх не заметит моего отсутствия, и Мириаль не станет возражать против того, чтобы женщина в моем положении осталась дома. Но, похоже, мой бог возражал. – Лицо Кереллы исказила гримаса душевной боли. – Я должна была пойти. Но вместо этого осталась. И тогда начался этот кошмар. Я думала, погибли все, кроме нас.
По ее впалым щекам покатились слезы.
Гальверон взял женщину за руку.
– Нет, не все, – твердо сказал он. – Спаслось очень много людей. Они укрылись в храме. Мы и вас возьмем туда.
Керелла отвернулась к стене.
– Поздно, – шепнула несчастная и продолжала свою грустную историю: – Я слышала, как они кричали, видела в окно этих злобных тварей, летающих над головами. Потом почувствовала, что ребенок… Я спряталась тут и больше ни о чем не думала. Только успела натянуть половик изнутри, чтобы нас не нашли, – криво, как получилось.
Слезы защипали щеки Алианны. Значит, бедняжка разрешилась малышом в одиночестве, в кромешной тьме, зная, что отец младенца скорее всего мертв и вокруг рыщут злобные крылатые чудища?
Лицо Гальверона застыло в приветливой маске. Он просто герой, если умеет так скрывать свои чувства, восхитилась про себя воровка.
– И что было дальше? – мягко спросил он.
Керелла покачала головой.
– Мне пришлось очень худо, – прошелестел ее голос. – Малышка чудом выжила, но внутри меня что-то не так. Стоит мне шевельнуться, идет кровь. – Женщина отхлебнула из кружки, которую Гальверон протянул ей. – Мои часы сочтены, а бедная девочка еще цепляется за жизнь. Умоляю, если б только вы могли взять ее.
– Мы заберем вас обеих, – ответил командир тоном, не допускающим возражений. – Вам не придется двигаться: я понесу вас на руках, а Алианна возьмет малышку. Продержитесь до храма, вот все, что от вас требуется. Там есть искусная целительница, она позаботится о вас.
– Но кровотечение… – попыталась возразить несчастная.
Алианна присела на корточки рядом с ней и взяла ладони женщины в свои.
– Послушай, Керелла. Если ты останешься, то наверняка умрешь. Я знаю, дорога будет рискованной, но попытка того стоит.
«Зачем все это? Она же в любом случае обречена».
Воровка провела большую часть жизни в трущобах и была слишком хорошо знакома со смертью, чтобы ошибиться. Восковой лоб и щеки, холодная, липкая на ощупь кожа, затрудненный клекот дыхания – признаки налицо. Бедняжка угасает. И снова горло Алианны сжалось при мысли о том, сколько же натерпелась эта женщина. Каким-то невообразимым напряжением воли несчастная продержалась до прихода помощи и сохранила жизнь новорожденной, и вот теперь, когда младенец в безопасности, изнуренное сверх человеческих сил тело готовится принять последний удар.
Долго ей не протянуть. Зачем доставлять еще мучения, пытаясь тащить беднягу в храм? Почему бы просто не побыть рядом, пока она не покинет бренный мир?
Внезапно воровка устыдилась собственных мыслей. Да кто она такая, чтобы решать, выживет человек или нет? Ведь Керелла уже совершила невозможное, почему бы ей не потерпеть еще немного, до храма? Да и Гальверон нипочем не позволит женщине сдаться. Один-единственный взгляд на лицо командира, сидящего рядом со страдалицей, поведал Алианне все.
Перед ней не кто иной, как Меч Божий. Его святая обязанность – защищать жителей Тиаронда. И вот большинство горожан истреблено. Крылатые чудища убили даже сержанта Эвальда – старого друга командира, об этом рассказала воровке Кайта. Теперь умирающая воплощает для Меча Божьего последнюю надежду оправдаться перед собственной совестью. Ах, Гальверон, Гальверон! Неужели он не видит, что подставляет свое благородное сердце еще раз? Зачем он так безжалостен к себе?
Командир обернулся, словно почувствовал ее взгляд.
– Побудь с Кереллой, – сказал он. – Я схожу наверх за одеялами.
И Гальверон выбрался из погреба, оставив женщин наедине.
– Он хороший человек, – выдохнула страдалица.
– Самый лучший.
– Но разобьет свое сердце, если взвалит на себя беды всего города. Пожалуйста, не допусти этого.
– Если б я могла! Гальверон таков, и не мне его останавливать.
– Ты его девушка?
Алианна лишь улыбнулась:
– Что ты. Он командир Мечей Божьих, а я – простая воровка, по крайней мере была ею. Так что, сама понимаешь, у нас не так много общего.
– Командир? Значит, лорд Блейд убит?
– Думаю, что да.
– Давно пора заменить его достойным человеком. А как Заваль? Его все-таки принесли в жертву?
Голос женщины зазвучал с особой настойчивостью.
– Сказать по правде, Керелла, меня там тоже не было. – Алианна крепко сжала ее руку. – И некоторых других тоже. Не вини себя понапрасну. Но раз уж мы заговорили об этом: среди уцелевших в храме Заваля нет. Судя по всему, он мертв. Гиларра заняла место иерарха. – Она вдруг нахмурилась. – А почему ты спрашиваешь?
Глаза несчастной расширились и потемнели еще сильнее.
– Моя девочка, – жарко зашептала она. – Я разрешилась в ту самую ночь, когда погиб иерарх. Малышке суждено стать преемницей Заваля, если только тогда же не появились другие дети.
