Марина Дяченко - Хозяин колодцев
— Так есть, — глухо сказала Анита. — Я его люблю... Но он — такой, какой он есть, и другим быть не может.
Темнота тихо застонала. Скрипнула под дедом скамейка.
— Я бы могла не говорить, — сказала Анита, будто оправдываясь. — Но это было бы нечестно. Он ведь будет искать меня и, может быть, найдет -даже там. И тогда... понимаешь?
— Он не разрешает нам встречаться? — глупо спросил Юстин.
— Он считает, что я должна делать то, чего хочет он, — тихо сказала Анита. — Он иначе не умеет. Он же Хозяин Колодцев.
— Не повторяй! — тихонько вскрикнул дед. — Не повторяй... Накликаешь...
Ветер в трубе завыл сильнее.
— Значит, ты не пойдешь со мной, Юстин? — тихо спросила Анита. -Значит... мы можем попрощаться?
— Уходи, — взмолилась темнота. — Зачем ты пришла, девонька... Зачем ты влюбила его в себя... Ты ведь знала, чем это может кончиться — для него... Зачем же ты?
Ветер в трубе выл сильнее, выл, будто одичавший пес посреди кладбища. Уи-и-и...
— Да, — тихо сказала Анита. — Вы правы. Конечно.
Воздух заколыхался; в приоткрытую дверь потянуло сквозняком. Юстин соскользнул с печи, опрокинул в темноте табурет, метнулся мимо лавки — к двери.
— Ю-ус! — неслось ему вслед.
На улице было светлее. На небе, в том месте, где была луна, облака уже светились белым.
— Стой! — он догнал ее у ворот. — Стой... Послушай. Неужели мы никак не можем взять деда с собой?
— Так ты готов идти со мной?!
— Пойду, — сказал Юстин, стуча зубами, вероятно, от холода. — Я уже сбежал один раз — от вербовщиков... Как трус.
— И правильно сделал, — возразила Анита. — Тебя ведь вели не на войну, а на бойню.
— Теперь не важно, — сказал Юстин. — Слушай... Я с тобой. Куда хочешь. Если бы деда не было — я бы вообще не думал, пошел бы за тобой — и все.
— А если отец нас поймает?!
— Не поймает, — Юстин махнул рукой.
— А если поймает?
— Не поймает! — рявкнул Юстин. — Что мне с дедом делать-то, а? Как он будет без меня?
Анита на минуту умолкла. Потом вдруг сцепила пальцы:
— Ну вот что... Я знаю способ, чтобы ты мог время от времени к деду наведываться. Помогать ему. Деньгами... Скотину можно будет купить новую, дом починить...
— Навещать? — переспросил Юстин. — Здесь?
— Ну да, — Анита тряхнула волосами. — Раз в неделю... Примерно.
— Так о чем же мы раздумываем? — удивился Юстин. — Погоди, я скажу ему, что скоро вернусь...
— Не надо, — Анита удержала его за руку. — Сейчас луна выйдет... может быть, на одну секундочку. Если ты идешь со мной — то прямо сейчас!
— Я иду, — сказал Юстин.
Туча отдернулась в сторону, будто рваная занавеска. Высвободила луну; Анита оторвала наконец свои губы от Юстиновых — и протянула ему половинку закопченного стеклышка.
Юстин поднес стекло к глазам. Рука его шла все медленнее, но все-таки не успела остановиться, не успела полностью оказаться во власти страха; ему показалось, он увидел кольцо на белой поверхности луны, обручальное колечко...
Ощущение было такое, будто падаешь в неглубокую яму. Луна мигнула и пропала; колени подогнулись, под босыми ногами была уже не трава, а каменные плиты. В его руке по-прежнему жили тонкие Анитины пальцы, холодные, как луна...
Он слышал, как Анита тонко, болезненно вскрикнула.
Ее пальцы выскользнули из его руки — и тогда он открыл глаза.
x x x
Здесь было немногим светлее, чем на залитом луной дворе. Справа и слева угадывались каменные стены; воздух был не то чтобы спертый, но какой-то слишком густой, с едва ощутимым неприятным запахом, и Юстин, привыкший к свежему воздуху сада и поля, закашлялся. Плохо, если это и есть то самое место, куда они с Анитой убежали, где им теперь предстоит жить...
Анита стояла рядом — чуть согнув колени и разведя руки в стороны, словно загораживая Юстина от чего-то, словно он, Юстин, был маленьким, как эльфуш, и мог спрятаться за узкой Анитиной спиной.
А перед Анитой, в трех шагах, стоял еще кто-то, и вокруг него полутьма сгущалась, превращаясь в тьму.
Юстин содрогнулся. Сделал движение, чтобы загородить собой Аниту — но она неожиданно сильно оттолкнула его.
Стоящая перед ними безликая фигура излучала темноту точно так же, как светлячок излучает свет; через мгновение оказалось, что и лицо у стоящего было. Юстин заглянул в него — и покрылся холодным потом.
— Если ты его тронешь, я удавлюсь! — непривычно тонким голосом пообещала Анита.
Фигура, излучающая тьму, молчала.
— Я имею право! — почти взвизгнула Анита. — А ты шпионишь! Ты не имеешь права! У меня своя жизнь! Я человек! Я женщина!
У Юстина подкосились ноги. Он понял вдруг, куда они попали и кто перед ним стоит.
— Отпусти его, — очень тихо, жалобно попросила Анита.
Юстин, сдерживая дрожь, обнял ее за плечи:
— Не...
Он хотел сказать "не плачь", или "не беспокойся", или "не надо", он сам еще не решил. Но ничего не получилось — голоса не было, а пищать не хотелось.
— Иди к себе, — медленно сказал тот, кто стоял перед ними.
— Нет! — крикнула Анита.
— Иди к себе, — бесстрастно повторил стоящий. — Ступай.
Анита втянула голову в плечи:
— Если ты его тронешь... Если ты только его тронешь...
— Ты заслужила серьезное наказание, — сказал стоящий. — А он... Ты ведь соврала ему и не сказала, что его ждет в случае неудачи.
— Я сказала, — прошептала Анита.
Ее отец, источающий тьму, поднял глаза и посмотрел прямо на Юстина; Юстин едва удержался, чтобы не упасть на колени — от внезапной слабости и еще оттого, что на него накатила вдруг волна мутной одуряющей покорности.
— Правда? — спросил Ос, не сводя взгляда. — Она сказала тебе, чья она дочь?
Юстин кивнул, и капля пота щекотно прокатилась от виска до подбородка.
— Но я ведь чую между вами какую-то ложь, — сказал Ос, Хозяин Колодцев, и перевел взгляд на Аниту. — В чем ты солгала ему?
Анита вздрогнула. Медленно обернулась к Юстину — бледная, с двумя мокрыми бороздками вдоль щек:
— Я солгала тебе про деда. Ты бы не смог... навещать его. Ты бы ушел навсегда. Я соврала, чтобы ты не чувствовал себя предателем...
Юстин открыл рот, как рыба. Снова закрыл. Захотел проснуться, проснуться еще раз, на рассвете, проснуться на этот раз по-настоящему.
— Теперь иди к себе, — жестко сказал Хозяин Аните. — Иди.
Она сгорбилась, прижала ладони к животу и, волоча ноги, побрела куда-то прочь, в темноту, вверх по едва различимой винтовой лестнице. Юстин потрясенно смотрел ей вслед.
Анита солгала ему!
"Чтобы ты не чувствовал себя предателем..." Но ведь он был бы предателем!
