Джеффри Лорд - Раб Сармы
— Ричард, ты сошел с ума! Что это за выходка? О, Ричард, Ричард, как ты мог так опуститься! Прийти сюда, в таком виде… Я не собираюсь…
Цветочный фургончик по-прежнему стоял рядом со свадебным лимузином. Внезапно его задняя дверца резко распахнулась, и на мостовую выпрыгнули четверо рослых мужчин в комбинезонах с весьма мирной эмблемой — букетиком фиалок на рукаве. Однако эта команда горилл была вооружена увесистыми клюшками для гольфа, которые они тут же пустили в ход. Гости испуганно шарахались от них, раздались крики возмущения и боли.
Блейд понял, что леска порвана, удилище переломлено и все хитроумные планы Дж. пошли насмарку. Русские, в полном соответствии со своим загадочным славянским темпераментом, действовали напролом, без изысков и колебаний. Дать по голове, схватить и утащить!
Сам Блейд ни при каких обстоятельствах не должен был активно вмешиваться в операцию — согласно строгим указаниям Дж. И он остался на месте, хотя кулаки его так и чесались, а ноги сами несли вперед, в гущу схватки. Вовремя вспомнив о дисциплине, он уцепился обеими руками за решетку и затормозил.
Тем временем Дж., ломая все планы, решил ввести в бой свежие силы. Швырнув на тротуар свой роскошный букет, он извлек из кармана свисток, и у крыльца мирной церквушки прозвучала оглушительная трель — сигнал к бою, столь же повелительный и резкий, как звуки букцин, посылавших в сражение римские легионы. Джордж, до того оцепенело наблюдавший за схваткой, сбросил плащ и ринулся в драку; из свадебного лимузина выскочил водитель и прыгнул в толпу, расталкивая гостей. Машина, перекрывавшая дальний конец улицы, тоже рванулась с места; ее пассажиры на ходу распахивали дверцы.
Панически вопили женщины, ругались мужчины, дубинки четырех горилл работали без устали. Двое уже добрались до поддельного Блейда и, стукнув его по голове, потащили к фургончику. Подоспевший Джордж схватился с другой парой, был сбит с ног и грохнулся затылком об асфальт, Блейд-настоящий, скривившись, засчитал коллеге поражение. Шофер лимузина заломил было руку одному из нападавших, но тот каким-то хитрым приемом перебросил британского агента через бедро. Ричард Блейд мрачно кивнул; ему было давно известно, что самбо является одной из самых эффективных боевых систем. Костяшки пальцев у него заныли, но он только крепче вцепился в решетку.
Подлетела машина с людьми Дж., затормозив так резко, что взвизгнули покрышки. Она блокировала фургончику путь отступления; затем четыре дюжих сотрудника МИ6А, выскочивших из нее, врезались в толпу.
Что ж, подумал Блейд, дела идут не так плохо. Хотя подготовленный шефом сценарий полетел к черту, зато они получат пленных. О'Флешнаган уже поднялся, и теперь перевес был на стороне людей Дж. Британия побеждала!
Увлеченный спектаклем, который разыгрывался у церковных врат, Блейд слишком поздно уловил тихий шорох шагов за спиной. Резко обернувшись, он с удивлением уставился на группу светловолосых мужчин, растянувшихся цепочкой и уже отрезавших ему подходы к Майфайр-стрит. Их было человек пять или шесть — молчаливые крепкие парни, явно профессионалы не из последних.
Блейд развернулся, ударил первого локтем в лицо, второго пнул ногой в колено. Он хотел позвать на помощь, как бы унизительно это не выглядело, но рука в кожаной перчатке потянулась к его лицу, и в следующий момент он ощутил резкий запах какой-то дряни вроде хлороформа. Все еще сопротивляясь, разведчик рухнул на колени. Он еще ухитрился ударить одного из нападавших кулаком в пах и услышал, как тот глухо застонал. Затем на его голову опустилась дубинка, молния пронзила затылок, и Блейд растянулся на земле, размышляя о том, что слухи про славянскую безалаберность оказались, скорее всего, сильно преувеличенными. Сгрудившиеся вокруг люди с молчаливым ожесточением били его ногами по ребрам.
Чей то голос тихо, но властно произнес:
— Не так сильно, кретины! Вы прикончите его!
Затем он почувствовал, как острая игла, пройдя сквозь пальто, пиджак и рубашку, уколола его в плечо. Блейд дернулся и замер, распластавшись на мокром тротуаре.
ГЛАВА 3
Узник заметил, что, обратив взгляд к окну, утопленному в нише, и пересчитывая листья вяза, изображенные на выступах, что поддерживали эркер, он может некоторое время сопротивляться действию введенного ему препарата. Казалось, он глядит в окно уже много часов; словно чье-то чудовищное око, то темное, то светлое, оно взирало на беспомощного пленника, распростертого на столе. Какой-то частью сознания он понимал, что в нем, в этом окне, кроется единственная возможность побега. Однако надежда эта была нереальной.
Его редко оставляли в одиночестве. Стражей было много, они все время менялись. Они говорили на английском — совершенно ясно, что этот язык являлся для них родным. Сей факт не слишком удивлял пленника, он знал, что среди каждого народа можно найти людей, готовых за деньги служить хоть самому дьяволу.
Сознание часто покидало его, вскоре он совсем потерял представление о времени. Очнувшись в первый раз, он обнаружил, что лежит на длинном столе, похожем на хирургический, в пустой, с голыми белыми стенами комнате; ее ярко освещали четыре мощные лампы. Они бросали мертвенный свет на мощное мускулистое тело Блейда, на его сильные руки, сейчас такие беспомощные из-за действия наркотика и стягивающих кисти ремней. Разглядеть своих тюремщиков он не мог, они, словно тени, маячили где-то на границе яркого светового круга.
Он уже понял, что ему ввели бертилон. Он находился под действием препарата, но сознавал это, и потому не терял надежду. То, что он все-таки мог сопротивляться действию столь сильного средства, обнадеживало, значит, ресурсы его мозга, которым так восхищался лорд Лейтон, еще не исчерпаны. Обычного человека бертилон почти мгновенно превращал в бесчувственное и покорное животное.
В какой то миг туман в голове у Блейда немного рассеялся, и он решил, что должен действовать. Но как? Это оставалось неясным. У него было при себе оружие — небольшая капсула огромной взрывной силы, введенная в желудок. Однако возможность ее использования пока представлялась проблематичной.
Вошли какие-то люди — видимо, медики — и начали методично и умело обследовать его. Негромко журчал монотонный голос, диктуя описание шрамов, родимых пятен, формы ногтей, ушей, волосяного покрова. Затем Блейду измерили руки, ноги, голову.
— Долихоцефал, — произнес сухой голос. — Головной указатель около семидесяти
Блейд усмехнулся про себя — он впервые услышал, что обладает столь вытянутым черепом. От кого досталось ему такое наследство? Повинны ли в этом англосаксы или ирландцы, предки со стороны матери?
