Юлия Васюкова - Имя мне Лёд
Невольно расплылась в улыбке, она так несдержанна. Сразу видно, это не ее мир, не ее жизнь. За что же, малышка, тебя сослали сюда, в мир вечной зимы?
Откинулась на подушки и замерла, впуская в себя холод, подчиняясь стихии и вот уже на широкой постели лежит совершенно неживое существо - ледышка, пустая оболочка, от которой отделилась душа, неясным облаком белого тумана.
Постепенно облако приняло форму, обратившись в феникса, с длинными широкими крыльями и не менее длинным хвостом, искрившимся на свету.
Белый феникс, феникс льда, а еще его называли имхарро - Вестник Судьбы.
Посмотрев пару минут на собственное тело, душа расправила крылья и вырвалась на свободу, за пределы этого дворца, этого мира. Она летела туда, где светило яркое солнце, туда, где было тепло, что бы хоть ненадолго, но все же подарить себе то былое чувство счастье.
***
- Она слишком сильна, Диналь. Ты не сможешь с ней справиться, - старый, древний, мудрый маг смотрел на замершего напротив него ученика и улыбался про себя. Он хорошо обучил эль'ера, теперь тот станет одним из великих стихийников, Мастером Огня. - Лучше оставить ее в покое.
- Ледяная хочет слишком многого, учитель. Нужно ее проучить, - эль'ер непокорно тряхнул волосами и поджал губы. - Тем более, что я хочу отомстить за свою сестру!
- Дель? - Уточнил старый маг и закашлялся, в приступе смеха. - Диналь, если бы твоя сестра хотела, она давно бы убежала оттуда, но Дель не вернулась. Так стоит ли тревожить прошлое?
- Её удерживают силой!
- Откуда тебе знать? - Маг меланхолично потягивал подогретое вино, любуясь искорками пламени, сверкающими в глазах ученика. - Впрочем... Если ты так хочешь рискнуть своей шкурой, можешь попробовать уничтожить Ледяную. Но учти, Диналь, что Снежная, а именно так зовут стихию, жестокий и властный хозяин. И как бы не хотела Лёд быть чуть добрее, Снежная этого не допустит.
- Лёд? - Непонимающе переспросил эль'ер.
- Да. Её так зовут, Лёд. И она Ледяная вовсе не потому, что ее стихия - Снежная, - маг загадочно улыбался. - Но я не буду рассказывать тебе всё. Ты и сам узнаешь. Удачи тебе, мой мальчик. Только постарайся всё же больше думать, чем чувствовать.
- Спасибо, учитель. Я не подведу вас, - Диналь поклонился и вышел из кабинета мага, а тот лишь неодобрительно покачал головой и вновь вернулся к вину в своём бокале.
- Эх, молодёжь, молодёжь... - Протянул старик и закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Хочется верить, что его ученик всё же последует совету учителя. Иначе этот мир будет стонать от гнева Снежной и от боли Ледяной.
***
Имхарро ещё пару мгновений сидел на карнизе за окном кабинета старого мага и наблюдал за тем, как засыпает старик.
Устал. Прожил длинную жизнь, достойную. Умирает и знает об этом, но не говорит другим. Хороший человек.
Расправив крылья ослепительно белая птица взвилась вверх, унося душу Ледяной дальше, в другие уголки мира.
Часть 2.Правила подлых игра.
Дни могут быть бесконечными. Я поняла это, когда лежала в собственных покоях, в сотый раз изучая безупречный ледяной потолок.
Скука. Вечный спутник сильных мира сего. Никогда не думала, что данное понятие будет применимо ко мне.
Где-то на краю сознания шевельнулся имхарро. Эта глупая птица, считавшая себя моей душой, недовольно заворочалась, стремясь развернуть свои ослепительно белые крылья. Но я не дала. Ни к чему это все. Чувства причиняют боль, а душа не может не чувствовать.
Скука.
Одно слово, содержащие в себе проклятие многих, проклятие тысячелетий. Даже боги бояться этого слова, потому что из-за него начинаются войны, из-за него убивают любимых, из-за него рискуют детьми. Скука.
Ветер ворвался в мою комнату, разметав легкие шторы, как опавшие листья. Он коснулся моего лица, словно лаская, а затем ударил с такой силой, что меня могло бы снести с кровати. Но не снесло, я стерпела, продолжая изучать потолок.
В дверь постучали и, не дождавшись ответа, вошли, осторожно ступая по сверкающему полу.
- Как ты? - Тихий голос принадлежал эль'ере. Дель не смогла оставить меня в одиночестве надолго. Что ж, видимо это в крови Жрицы богини Жизни, она не может не опекать. - Лёд, не молчи, пожалуйста.
- Всё в порядке, Дель, - чуть приподнялась на локтях, смотря прямо в широко раскрытые глаза, цвета теплого мёда, своей... Помощницы. Хотя Дель нечто большее и меньшее, чем моя Помощница одновременно. Но кто она для меня, даже я сама затрудняюсь определить. Слишком много всего и в то же время, слишком мало.
Странное дело, но Дель была куда менее дерзкой, когда я взяла её в свой замок. Тихая, неулыбчивая эль'ера напоминала мне маленького испуганного зверька, нуждавшегося в любви и понимании, но никак не в том наказании, которому её подвергли. Всё же ссылка в Льдинию - слишком жестоко, в отношении Жрицы Жизни.
После того, как я приблизила её к себе, дала ей Печать Зимы и право быть старшей в моё отсутствие, показала, что иногда и мне бывает больно, она изменилась. Стала жёстче, сильнее. Возможно, это и к лучшему.
А возможно...
- Лёд, ты ведь знаешь, кто эти дети, - Дель села на край кровати, неотрывная упрямого взгляда от моего лица.
- Да, - глупо отрицать очевидное. Уже тогда, когда я забирала их из дворца принца Алехмо, я знала, кто они. Не люди. Маги, это да. Причём очень сильные маги, но не люди. И не эльфы, нет. Всё было гораздо сложнее. Только боюсь, даже я не смогу объяснить ей, в чём тут дело и почему, по какой такой причине, я забрала их к себе.
- Зачем? - Простой вопрос... И подразумевает простой ответ на него, но рассказать душещипательную историю не получиться. Мир умеет требовать клятвы, причём такие, что нарушение их повлечёт за собой только одно - смерть.
- Дель, я никогда не говорила с тобой об этом... Но придёт время, когда меня не станет, - странная улыбка растянула губы. Я ступила босыми ногами на пол и встала, осторожно держа равновесие, которое было настолько хрупким, что казалось ещё чуть-чуть и упаду, как сломанная марионетка, нити которой все же отпустил кукловод.
- Это невозможно, - в её голосе было столько убежденности, что поначалу, мне не захотелось продолжать свой рассказ. Но это было необходимо.
- В этом мире нет ничего невозможного, Дель. Пора бы уже понять это, - усмехнулась и, накинув черную накидку, единственную тёмную вещь, имевшуюся в моём гардеробе, вышла на балкон, любуясь полярным сиянием, разукрасившим небо над Льдинией.
- Хорошо. Давай разберёмся, - иногда она напоминает мне учителя, решившего объяснить что-то чересчур нерадивой ученице. - Ты же дитя стихии.
