Джеффри Лорд - Пустоцветы Меотиды
Фарра пожала плечами.
– Так заведено у варваров, – соизволила ответить она. – Меотида – древняя страна, и мы чтим завет Сата-Прародителя.
– Сат – это божество, чей лик высечен на скале над городом? – уточнил Блейд.
Девушка молча кивнула.
– Но если Сат-Прародитель повелел женщинам воевать, то что же он оставил для мужчин?
Она снова пожала плечами.
– Мужчин немного… гораздо меньше, чем женщин. Они заняты делами правления. Они служат богу, они строят корабли, крепости и храмы… не сами, конечно, а наблюдают за мастерами из рабов… Они высекают статуи… – она задумалась. – Да, и скальды, о которых ты рассказывал, у нас тоже есть. Это
– также мужское дело.
Блейд напряженно размышлял. Значит, настоящие властители – все-таки мужчины… И они – жрецы, инженеры, архитекторы, художники и поэты… Что касается невольников, низшего класса, то это просто рабочая сила… Кто же тогда прекрасные амазонки? Пушечное мясо?
Он осторожно поинтересовался:
– Женщины только воюют? И ничего больше?
– Ну почему же? Сражаются молодые и сильные. Те, кто старше и слабей, учат юных, присматривают за рабами… Не все рабы так покорны, как эти… – она повела рукой, плавным жестом охватив все три яруса эстарда Шод. – В горах Варваров, на севере, богатые копи – медь, железо, олово… Там работают те, кого захватили в недавних набегах. Дикие, злые… Но мы умеем с ними справляться!
Разговорилась! Наконец-то!
Блейд поскреб отросшую темную бородку и заметил:
– Кажется, ты забыла еще одно женское дело.
Глаза Фарры настороженно блеснули.
– Забыла?
– Да. Женщины еще должны рожать детей.
Внезапно девушка резко поднялась; губы ее дрожали, и Блейд с изумлением заметил, что по щекам ее скупой струйкой бегут слезы. Она приложила пальцы к виску – к тому месту, где темнел маленький трилистник, и пробормотала сквозь зубы:
– Вот это тебя не касается, варвар… Дикарь, северный выродок!
Повернувшись, она направилась к лестнице. Блейд с изумлением смотрел ей вслед, не понимая, чем вызвана эта яростная вспышка. Его реплика была абсолютно невинной… Может быть, Фарра потеряла ребенка, и всякое упоминание о детях теперь вызывает у нее боль? Или это как-то связано с ее преступлением? С темной меткой отверженной, запятнавшей ее висок?
Разведчик поднялся к себе. Патрол и Касс играли в кости на утреннюю порцию вина. Пат уже храпел – он любил поспать. Блейд безжалостно растолкал его; все же из этой троицы рыжий был наименее тупым.
– Слушай, парень, откуда они берутся?
Пат вытаращил глаза.
– Кто?
– Ну, эти… женщины, что нас охраняют.
– Приходят из военных лагерей… из города… из других мест…
– Чтобы прийти из других мест, им, я думаю, сначала нужно родиться, – заметил Блейд не без язвительности.
– А… Ты вот о чем… – Пат протяжно зевнул, – Конечно, они рождаются, только не парни вроде тебя или меня помогают делу.
– Кто же? Святой дух?
Рыжий явно не понял его иронии.
– Это великая тайна, – важно заявил он, – неведомая людям нашего сословия. Но я слышал, – Пат многозначительно округлил глаза, – что отцом каждого истинного меота, мужчины или женщины, является сам Сат-Прародитель. Каждый из них носит каплю его божественной крови, и потому сопротивляться господам глупо и бесполезно. Они…
Блейд разочаровано покачал головой и усмехнулся.
– Сат, конечно, великий бог, но если он так огромен, как его изображение, то и все остальное у него великовато для смертной женщины…
Касс, оторвавшись от стаканчика с костями, уставился на Блейда с глуповатой ухмылкой.
– Никак ты хочешь сам обрюхатить эту Фарру? Боюсь, не выйдет… Зряшная затея!
Блейд нахмурился и поднес к его носу огромный кулак.
– Забудь ее имя, мошенник! И не лезь, когда не спрашивают! Не то…
Он мог не продолжать. Пат, Патрол и Касс хорошо усвоили, кто тут хозяин.
* * *
Странно, но вспышка Фарры как будто сблизила их. Когда на следующий вечер Блейд присел рядом с ней, девушка повернула к нему бледное лицо и улыбнулась. Огромная победа, решил разведчик, впервые он увидел улыбку на этих бледно-алых губах.
– Кажется, вчера я завел неприятный разговор, произнес он. – Прости меня.
– Ты не виноват, – Фарра покачала головой. – Я все время забываю, что ты – чужеземец, не знакомый с заветами Сата. Мы, его дети, изучаем их с рождения…
С рождения! Значит, прекрасные воительницы меотки появляются на свет естественным путем! Но, насколько было известно Блейда, для этого существовал только один способ, древний, как мир.
Нерешительно откашлявшись, он произнес
– В тех историях, что я рассказывал тебе, говорилось не только о битвах, походах и подвигах героев. Они любили… любили прекрасных женщин, и это становилось для них великим счастьем… или горем. – Он замолчал, пристально всматриваясь в зеленые глаза. – Скажи, Фарра, способны ли вы любить? Что значит для вас любовь?
Веки, опушенные темными ресницами, опустились, на миг ее лицо застыло, словно окаменев маска, высеченная из белого мрамора. Потом губы девушки шевельнулись, и он услышал:
– Да, Блейд… Мы любим, и любовь приносит нам радость или страдание. Как всем живым существам.
Она впервые назвала его по имени, не варваром, не северным дикарем – Блейдом.
– Значит, мужчины не вызывают у вас отвращения? И дети, которые потом появляются на свет…
Она прервала его, передернув плечами.
– Разве любовь связана с рождением детей? Или с мужчинами? Может быть, в варварских странах, но не у нас!
Блейд, пораженный, замолк, ее нахмуренные брови ясно говорили, что разговор на эту тему лучше не продолжать. Немного подумав, он примирительно сказал:
– Ладно, не будем об этом. Расскажи лучше о своей стране. О заветах Сата-Прародителя. Раз уж я очутился здесь, я должен, вероятно, их выполнять.
– Нет, – Фарра покачала головой. – Заповеди Сата – только для меотов, и мне не пристало говорить о них. Хотя бы потому, что и я сама вне закона. Я – преступница, Блейд! Прародитель отвел от меня свою благословляющую руку… Теперь я такая же, как все здесь… как эти потомки варваров… – ее глаза обежали двор эстарда, – как ты, Блейд…
Затем она начала рассказывать не о том, что интересовало разведчика больше всего, однако в ее повествовании оказалось немало интересного.
Меотида была древней страной; ее письменная история уходила на тысячу лет в прошлое. Здесь всегда рождалось больше девочек, чем мальчиков; насколько больше и с чем связано это странное отклонение, Фарра не знала. Но мужчины меоты представляли огромную ценность – слишком большую, чтобы рисковать их жизнями в кровавых стычках с дикими северными племенами. Поэтому издревле воевали женщины, мужчины же превратились в правящую элиту.
