Александр Бушков - Колдунья-беглянка
Действительно, в украшении на филигранной работы цепочке не было ровным счетом ничего необычного: всего-навсего плоский медальон с синим камнем посередине. Никакой особой изысканности – разве что с лицевой стороны, где камень, по краю медальона нанесен чеканный узор, но весьма простой, из нехитрых завитушек. Судя по весу и виду, и медальон, и цепочка были золотыми.
– Золото, – сказал генерал, словно угадав ее мысли. – Ювелир это утверждал со всей определенностью. Правда, не нашлось ни пробирного клейма, ни клейма мастера, но это, несомненно, золото. Вот камень он не опознал. Уверял, что это, безусловно, не стекло, но точнее определить не сумел, что его, как серьезного знатока самоцветов, весьма раздосадовало. – Заметив движение Ольги, генерал сказал: – Нет, не открывается, мы пытались… Вроде бы и имеются крохотные петельки, но ювелир, как ни бился, открыть не смог, значит, медальон литой. И уж безусловно велик для того, чтобы вешать его на шею крохотному ребенку, по размерам подходит исключительно для взрослого человека… Ну, вот и все. Я понимаю, что мой рассказ тебя к разгадке не продвинет ни на шаг, но что поделать, если я знаю ровно столько, сколько сейчас рассказал, и никто не знает больше…
– Я вам и за это очень благодарна, – сказала Ольга, разглядывая изящную вещицу. – Но почему вы молчали раньше?
– Сам не знаю. Быть может, не хотел тебя огорчать. Ну что тебе эта загадочная история дает?
– Эта история? Саму себя. – Ольга печально усмехнулась. – По крайней мере я теперь совершенно точно знаю, откуда взялась, – пусть даже обстоятельства предельно загадочны. Это все же лучше, по-моему, чем полная неизвестность… Я могу забрать медальон?
– Ну разумеется, коли уж он твой… С уверенностью можно сказать только то, что под дубом нашли тебя и что медальон этот был у тебя на шее.
– Я пойду, с вашего позволения? Хочется побыть в одиночестве и подумать…
– Да, кончено.
Ольга была уже на полпути к двери, когда услышала голос генерала:
– Подожди…
Она вопросительно обернулась. Генерал быстро шел к ней, как-то странно дергая растопыренными пальцами стоячий, расшитый жестким золотым шитьем воротник повседневного мундира.
– Странно, – сказал он. – Камень в точности такого цвета, как твои глаза. Совершенно…
– Пожалуй, – сказала Ольга, разглядывая камень – Насколько я могу судить по своему отражению в зеркале…
– Точно тебе говорю, – произнес генерал новым, незнакомым голосом. – Совершенно как твои глаза. Твои глаза, синие, как небо, я готов смотреть в них…
В следующий миг он вдруг крепко обхватил Ольгу и прижал к себе так, что ее больно царапнули орденские звезды. Она была настолько ошарашена, что даже не пыталась вырываться. Замерла в объятиях, больше напоминавших медвежью хватку. Руки генерала зашарили по ее телу грубо, с невероятной развязностью, а в ушах звучал чужой, никогда не слышанный прежде голос:
– Сколько можно? Я устал на тебя смотреть и ничего не предпринимать, красавица моя… Ложись, будь умницей…
Не разжимая стальных объятий, генерал попытался опустить девушку на ковер, и тут-то Ольга опомнилась, собрала все силы. Глянула через плечо генерала и поневоле ахнула: в огромном зеркале, напротив которого они оказались, она увидела нечто черное, сморщенно-сухопарое, напоминавшее гротескно искаженную человеческую фигуру, словно составленную из черных корявых палочек или пучков горелых, покрытых копотью веток. Именно эта фигура, тесно прижавшись к генералу и охватив его запястья чем-то напоминавшим скрюченные пальцы, будто управляла всеми движениями Вязинского, а черный шар, заменявший этой твари голову, склонился так, словно черная фигура нашептывала что-то генералу на ухо: ну да, в нижней части шара виднелся горизонтальный разрез, кривящийся точно шепчущий рот…
– Ковер достаточно мягок, – звучал в ушах Ольги чужой голос. – Не упрямься, прелесть моя…
Фестоны черного «тумана» качались уже над самой головой генерала, словно намереваясь оплести его сплошным коконом…
Не рассуждая и не колеблясь, Ольга нанесла удар. Не по генералу, разумеется, а по той непонятной фигуре, что управляла им, как кукольник марионеткой. Что-то звонко лопнуло – причем обычный человек этих звуков ни за что не услышал бы. Черная фигура разлетелась во все стороны вихрем вертящихся сучьев, вихрь закрутился воронкой, метнулся к потолку и втянулся в него, истаивая на глазах, а бахромчатая пелена черного «тумана» вмиг растаяла. Не самая изощренная придумка ее заклятых друзей, не самое могучее создание… Плотно же они обложили Вязинского…
Отскочив на шаг, Ольга моментально привела платье в порядок, чтобы избежать недоразумений и недоуменных вопросов. Генерал, прикрыв глаза рукой, слегка пошатывался. Когда он убрал ладонь от лица, по его взгляду стало ясно, что он ничегошеньки не помнит.
– Право, пора отдохнуть… – пробормотал он. – Нечто вроде удара апоплексии, честное слово… Оленька, можешь идти, мне что-то муторно…
– Да, разумеется, – пробормотала она и быстренько выскользнула в коридор.
Бесполезно было и пытаться еще раз завести с ним откровенный разговор – не поверит, не поймет, поднимет на смех, в конце концов рассердится не на шутку… Бесполезно. Ну ладно, будем надеяться, что послезавтра они от него отстанут, потому что уже не будет смысла…
Вернувшись в свою комнату, Ольга села за столик и долго смотрела в окно, не в силах ни о чем размышлять. Но понемногу мысли пришли в порядок, и она смогла всерьез обдумать разговор с князем. Вязинский был прав: неизвестно еще, облегчил ли он жизнь его рассказ или добавил лишних переживаний – из-за совершеннейшей загадочности случившегося. Правда, в отличие от князя, она верила, что некие звери, непонятные твари там все же были, а не привиделись егерю из-за неумеренного потребления горячительных. Уж ей-то да не поверить… Это не выдумка и не видение, а всего-навсего кусочек иной жизни, на миг ставший доступным обычным людям. Звери исчезли, трупы исчезли, а малышка… а она осталась.
Интересно, а если вернуться в Вязино, отправиться в те места и попытаться там что-то высмотреть? Но стоит ли? Строго говоря, не было никаких оснований считать мужчину и женщину, убитых неизвестными тварями, ее родителями. Они могли нести младенца… чужого младенца, выполняя чье-то поручение. Наконец, они могли оказаться и похитителями малышки, а вот «звери», наоборот, неким полицейским отрядом, посланным вдогонку за злоумышленниками: в ином мире все возможно, и не стоит оценивать загадочную историю по меркам мира этого…
Ольга задумчиво подняла к глазам руку, и перед ее лицом закачался таинственный медальон. Синий камень и в самом деле чрезвычайно подобен был цветом ее глазам – впрочем, то же самое наверняка можно сказать о паре тысяч других синеглазых жительниц Петербурга, глаза у нее вовсе не какого-то диковинного оттенка, просто синие и все…
![Александр Белогоров - Большая книга ужасов. 18 : Черный фотограф. Бунт марионеток [повести]](/uploads/posts/books/276968/276968.jpg)
