Александр Самсонов - Добро пожаловать в Накки-ярви
— Позвольте представиться. Сильвер. — Мужчина на миг приопустил подбородок и повернул голову к своей спутнице. — Фелиция.
— Сергей. Светлана. — Я привстал, а Светка, встав со стула, изобразила легкий реверанс.
Бейсиков они не носили, но на груди вполне элегантно смотрелись вышитые гербы с изображением геральдического щита с тремя мантикорами. Аромат цветущих лилий смешался с тягуче тяжелым запахом духов дамы. Только большим усилием воли получилось не показать, как сильно выброс адреналина ударил по нервам, но создалось впечатление, что мужчина все-таки что-то понял. Мимолетный внимательный взгляд ощутил почти физически. Впервые за вечер я пожалел о своем присутствии на этой вечеринке. Вспомнилось предупреждение Дяди Арчила перед отправкой отряда в отпуск. Не зря нас в шутку называли охотниками за привидениями. Основным занятием нашего подразделения являлись силовые операции по выявлению, захвату или локализации возможных источников паранормальных явлений. Как потом станут использовать в стенах института привезенные образцы, нас не интересовало — интересы Отечества, подписки о неразглашении, призывы к постоянной бдительности и скептический подход ко многим, якобы нереальным, явлениям выработали определенный стереотип отношений ко всему непонятному. Уж сколько всяких псевдо колдунов и прочих авантюристов пришлось разоблачить, обычно — не светясь, что те редкие случаи столкновения с настоящей нереальностью вспоминались, как радостные события. Сколько мы перелопатили мест во многих малообжитых уголках мира и страны, гоняясь за химерами, а здесь — все рядом. И не какой-нибудь клуб ряженых любителей ролевых игр, а, в самом деле, нечто очень странное и серьезное.
От нахлынувшего потока мыслей отвлек голос Сильвера. Он и его спутница уже надели черные бархатные полумаски.
— Вы, по всей видимости, здесь впервые. Ваша спутница мне немного знакома, а вы — нет. — В голосе мужчины вопросительные интонации не звучали, вся манера говорить показывала его властность и значимость. — В то же время я явно ощущаю в вас скрытую силу явно далекого происхождения. Скорее всего — Азия. А еще от вас сильно отдает кровью и смертью. Вы — воин.
Однако. Быстро меня прочитал этот странный господин, почти с первого взгляда. Не хилый экстрасенс. Или меня где-то «сдали», и сейчас идет многоходовая комбинация против меня и нашей «конторы»? От такой мысли я чуть не покрылся испариной.
— Какой же я воин? — Я постарался, как можно естественней, улыбнуться. — Конечно, военная служба накладывает отпечаток на манеры, но в вашем понятии я — не воин. Скорее — военнослужащий, офицер штаба части. Но зато очень люблю бардовскую музыку и немного пою сам.
— Будь по-вашему. — Как-то легко согласился Сильвер. — В душе каждого имеется место для личных тайн, сберегаемых только для последней исповеди перед богом. Надеюсь, сегодня услышать вас со сцены. Ведь сегодня разыгрывается главный приз года и комиссия будет строгой, но если вы так уверенно говорите о любви к авторской песне, значит стоит вас услышать.
В ни какой иронии голосе Сильвера я не уловил, наоборот — сплошная благожелательность. А еще и дамы, что Светка, что Фелиция, с каким-то восторженным интересом посмотрели на меня.
К счастью, начались выступления бардов. Некоторые выходили из-за столиков, брали гитару за портьерой сцены и без микрофона начинали петь. Ни кто ни кого не объявлял, ни кто не представлялся, но каждого исполнителя встречали тепло, хотя уровень мастерства у большинства из них оставлял желать лучшего. Зато тексты песен мне оказались совершенно не знакомы и интересны, хотя зачастую ощущался некоторый перебор в сторону мистики.
— Теперь ваша очередь. — Тихо проговорил Сильвер, когда закончил петь длинноволосый человек в маске волка. Его песня, стилизованная под средневековую балладу по моему мнению оказалось пока самой лучшей.
— Смелее, молодой человек. — Поощряющее улыбнулась Фелиция, ее изумрудные глаза словно вспыхнули каким-то внутренним огнем. Или мне показалось? — У клубных гитар отличное звучание, а акустика в зале великолепная. Всего две песни и вы победитель. Удачи вам.
— Я буду за тебя болеть. — Шепнула Светка.
Гитар за сценой хватало. На специальной стойке их стояло около десятка, и все различных фирм, но меня заинтересовала только одна. Длинный гриф, непропорционально маленькая дека и местами потертое лаковое покрытие в паутине тонких трещин, а над всем какое-то дыхание старины. Звук также оказался глубоким и ясным. Возникла уверенность в том, что не опозорюсь перед закрытой масками публикой и утру нос господину Сильверу.
На полукруглой сцене я ощутил себя словно стоя на луне в ночном небе. На память пришли слова одной старой песни, которую сочинил еще в курсантские времена. Пальцы привычно взяли аккорд и немного шероховатые фразы потекли в зал.
Басов ласкают звуки,
Как бархатная тень.
Лекарство против скуки,
Когда закончен день.
И сумерек сиянье,
И неба полутон,
Как робкое признанье —
Гитары перезвон.
Зажжет дежурный ангел
Небесные огни.
Холодными огнями
Глядят на нас они.
А музыка играет,
Гитарная струна,
И сердце замирает,
Коль музыка слышна.
Невидимые руки
Касаются души
И ласковые звуки
Прошепчут: «Не спеши».
И звуков отраженье
В янтарных облаках
Представишь, как виденье
О сказочных мирах.
Басов ласкают звуки
И с сердцем в унисон,
Как сладостные муки
Смешались явь и сон.
Обнялся с ночью вечер
По улице кружа
И тихо гаснут свечи,
Но музыка слышна.
С последним аккордом я посмотрел на свой столик. Светка сидела там одна, Сильвера со своей спутницей не заметил. Моя подружка утвердительно подняла большой палец вверх. Мне показалось, что ее глаза светятся словно звездочки, что усеивали стены зала. Пальцы скользнули по грифу, и я запел следующую песню:
Я устал до предела, без меры,
И дождаться хочу темноты,
Что ласкающее гладит по нервам…
Я бы умер, но где-то есть ты.
Солнца глаз опускается в бездну,
Чтоб упасть до утра пустоты.
Значит, я очень скоро воскресну.
Я бы сгинул, да только есть ты.
Дух добычи кусает за ноздри,
Не пугают засады, кресты.
Чу! Я чую, что где-то там, возле
Той добычи застыла и ты.
Вдалеке ждут охотников стрелы,
Амальгамы отравой блестя,
Но своим сильно брошенным телом
От удара закрою тебя.
Посреди перепуганных улиц
Я завою, себя не тая.
Что бояться серебряной пули,
Если рядом волчица моя.
Жизнь дневная под солнечным гнетом…
Я устал, но чернеет восток.
Очень скоро, под лунным полетом
Выйдут двое: волчица и волк.
Отдав выскользнувшему из-за портьеры человеку гитару, я под одобрительные возгласы вернулся к столику.
