Виктор Гвор - Волчье Семя
Фридрих, задумавшись, почесал нос. Взглянул на рукавицу. Вот же семя Нечистого! Ведь щенок и не бил. Оттолкнулся в прыжке, а толстая сталь прорвана, будто лист лопуха. И старик. Ровесник деда, а скольких спровадил на тот свет! И даже умирая, все тонко рассчитал. Дождался, пока монах подойдет поближе. Терпел с рогатинами в теле! И дождался своего. Трое убитых. И обернувшийся мальчишка. А в него и стрелять было не из чего — все болты ушли на старого волка. Молодой вильдвер на заборе долго сидел. Но не дольше, чем надо времени зарядить арбалет. Ученый…
Мыслями виконта целиком завладел сбежавший мальчишка. Почему не обернулся раньше? Почему старик не приказал это сделать? Вдвоем они бы ушли… Чего ждал, на что надеялся? Или мальчик действительно обернулся впервые, и виконт сказал Арно правду? Щенку не больше семи! Способность, данная Нечистым, должна прийти только лет через пять! Но вот же…
Впрочем, это дело прошлого. Пока Фридрих доставит тело брата Густава в Орден, пока доедет до Каубаха, Арно закончит с мальчишкой. Тело не успеет разложиться, поэтому цирюльнику Шнееру, что по совместительству еще и изучает оборотней, найдется, где покопаться своими полированными ножичками. И над чем подумать…
Деревня. Случайно ли Зверь выбрал место для логова? Или родители щенка обретаются где-то здесь? Старик ведь старался не покидать округи. Простая предосторожность? Неважно, все равно деревня поголовно уходит под нож. Но этим пусть занимается новый граф. Когда вступит в права наследства. Кто там ближайший наследник? Вертер? Юнец. Хоть и не дурак. А если не успеет, Арно заглянет на обратном пути. Ягер знает что делать!
Так. Теперь, что говорить в Ордене? Да то и говорить! Выследил Зверя, отправил весточку брату Густаву на лапке почтового сокола. Выступил со всем отрядом, не оставив в сыновьем замке ни единого кнехта! Кстати, чистейшая правда. Даже если начнут докапываться, почему монах не прихватил орденских братьев, так это же его решение! Фридриху не дано знать мысли Светоча! А расспросить брата Густава самолично может только Господь!
Продолжим. Прибыли к владетелю земли. Да-да, покойному графу. И во всем подчинялись. Его владения, он и старший. А граф, между прочим, вел себя неподобающим образом: не будь брат Густав столь уверен в правоте виконта, вообще бы закрыл глаза на происходящее. Почему решил действовать исключительно своим отрядом? Так на это пусть отвечает он сам. Каждый, кто присутствовал, готов подтвердить слова покойного: мол, его отряд лучший в Нордвенте. Именно! Когда понял, что не отвертеться, решил, что негоже делить ни славу, ни награду. И поплатился.
Плохо, что мальчишка сбежал. Но и тут вся вина на людях графа. Они ловили, они упустили.
Слова старика. Вот где больное место. Забыть. И надеяться, что если уж угодно Небесам покарать виконта, то на стол магистра ляжет обвинение в смерти Светоча, а не тщательно записанные слова умирающего оборотня…
«Всё возвращается…», «Разберись со своей хворобой…», «Предатель…». Он, виконт Фридрих фон Каубах, не предатель! Он бьется с нечистью во имя Господа, и будет это делать до последнего вздоха! Раз Пречистая Церковь объявила вильдверов прислужниками Нечистого, значит, так оно и есть! И кто с кем ходил в бой и кому прикрывал спину — уже не имеет значения.
Капитулу виднее, он волю Господа выражает, который за людей мученическую смерть принял! Каковую надо и Зверям подарить, чтобы очистить их души от скверны оборотничества
Путь предстоит не близкий, но это не имеет особого значения. Он жив, более того, цел и невредим. Как и все воины отряда. Испорченная рукавица — небольшая плата за пару клыков. А может, и две пары. Хотя мелкую даже предъявлять неудобно. Неважно, сведения о вильдвере, что в столь малом возрасте способен обернуться, ценны сами по себе.
Фридрих улыбнулся собственным мыслям и перевел коня на размашистую рысь.
ПримечанияСыновий замок — надел, выделенный отцом наследнику в управление, пока сам жив. После смерти отца возвращается в общие владения.
Глава 3
Арнольд Хюбнер и не думал бросаться выполнять приказ виконта сломя голову. Капитан отряда ягеров далеко не худшего в Нордвенте, слишком много видел на своем веку тех, кто недооценивал противника. Видел и до схватки, и после. Если после оставалось, на что смотреть. Далеко не всем удавалось отделаться отрубленным ухом или парой незапланированных дырок в требухе. Поэтому, к порученному делу, Арнольд подошел безо всякой спешки, со свойственной любому уроженцу Шварцвальда степенностью. И привычкой сначала думать, а уже потом суетиться. А лучше, делать свою работу без суеты.
Первая мысль, что пришла в капитанову голову была вполне ожидаемой и поэтому, ее позорное изгнание не заняло много времени. Трудно придумать большую глупость, чем пошарить по окрестностям, изображая активные поиски, а после выжечь деревеньку и вернуться в Каубах. При всей внешней привлекательности подобных действий, предсказать их последствия несложно: не пройдет и двух дней, как кто-нибудь из ягеров, упившись в трактире, брякнет правду, которая долетит до ушей виконта быстрее, чем болтун проснется. А такое не прощают! Кроме того, нельзя подавать пример невыполнения приказа. Сам же с размаху и напорешься. Не сегодня, так завтра.
Мчаться за вильдвером, как на пожар? Можно подумать, капитану не терпится обнаружить оборотня, выскочившего из каких-нибудь лопухов вплотную к капитану и начавшего махать лапами направо и налево? То, что беглец так мал, вовсе не делает его беззащитнее.
Семь лет щенку? Ну да, семь. Вот только сердце не успело стукнуть пару раз, как на землю упало три мертвяка, а виконт получил разодранную до подклада рукавицу. Вильдвер — есть вильдвер. Возможно, силою Арнольд и превзойдет мальчишку, но в скорости безнадежно проиграет. И когти вильдвера куда опаснее фальшиона. А у мальца был добрый учитель. Количество убитых в Лукау — тому прямое подтверждение.
Впрочем, будь мальчишке не семь, а двенадцать, капитан ни за какие деньги не пошел бы на такую охоту. Лучше удавиться на ремне, перебросив через стропила хлева. Но нынешнее дельце не столь безнадежно. У щенка первый раз. Он просто не знает, сколь быстро истощает силы звериная ипостась. Да и от испуга, возвращающегося каждый раз, стоит лишь на миг остановиться перевести дыхание, мальчишка будет бежать, пока не упадет. А выложившийся вильдвер заснет, причем в человечьем облике, тело само обернется. И заснет надолго, часов на десять-двенадцать часов самое малое. Если всё сложится, то не проснется. С отрезанной головой просыпаться сложновато.
